Я насчитал около двух десятков домов, в прихотливом порядке разбросанных внутри частокола. Попытался отыскать хоть какую-то логику в их расположении, но не смог: если в центре ещё извивалась тропинка и дома как-то лепились к ней, то в стороне они стояли абы как, иногда вообще развернувшись к дорожке глухой стеной.
При этом ни в одном окне не горел свет, отчего картина становилась ещё более мрачной и унылой. Ясно было одно: искать кого-то, кто нам поможет попасть внутрь, совершенно бесполезно.
Я всмотрелся вдаль, стараясь разглядеть забор с противоположной стороны, но ничего, естественно, не увидел. Было впечатление, что деревня просто растворяется в чаще леса, словно сахар в горячем чае.
— Ну, чего там? — громким шёпотом поинтересовался блаженно вытянувший ноги Фишер. — Селяне спят?
— Естественно, они спят, ночь на дворе, если ты вдруг не заметил, — фыркнула Кира, но тоже не удержалась от вопроса. — Есть там кто живой, Костик?
— Пока не видать, — я ещё раз честно всмотрелся в тёмные и какие-то на удивление неприветливые строения, — у меня ощущение, что там вообще никого нет, ни живого, ни какого-нибудь ещё…
— Идиотская шутка, — Катрин зябко передёрнула плечами и вдруг склонила голову к плечу, прислушиваясь, — что это? Слышите?
Откуда-то из-за деревьев доносился постепенно становящийся всё громче звук работающего автомобильного мотора. Я почувствовал, что перестаю хоть что-то понимать: дорога была совершенно пустой, никакой машины на ней не наблюдалось. Вот такая вот странность: звук был, а машины, его издающей, не было.
Все столпились возле частокола, и я, скользнув по верёвке, присоединился к остальным. В ночном мраке сначала появились два пятна света, а затем постепенно проступил и контур машины. Фары погасли, и старенькая, видавшая виды «Нива», раскрашенная зелёными, серыми и коричневыми пятнами в некое подобие камуфляжа, скрипнула тормозами и замерла в шаге от нас.
Какое-то время возле частокола царила тишина, а потом водительская дверца «Нивы» открылась, и из салона выбрался здоровенный мужик лет тридцати пяти. Мощная фигура была упакована в достаточно дорогой «натовский» камуфляж, правда, уже изрядно потрёпанный.
Он молча смотрел на нас сквозь странно выглядящие в это время суток тёмные очки, медленно покачиваясь с пяток на носки. Ни вопросов, кто мы такие и откуда здесь взялись посреди ночи, ни предложения помочь, ни слова — незнакомец явно ждал, что мы сами начнём разговор. Да не вопрос вообще!
— Здравствуйте, — я сделал шаг вперёд и услышал, как за спиной кто-то из девчонок вздохнул с явным облегчением, — мы туристы, шли в Стылую Топь и, похоже, слегка заплутали. Не подскажете, где тут переночевать можно?
— Туристы? — голос у мужика оказался под стать внешности: низкий, хриплый, словно простуженный. — Туристы — это хорошо, а много туристов — вообще шикарно. Давненько ваш брат не забредал в наши края.
— Так что насчёт ночёвки-то? — повторил я, мимоходом удивившись тому, что в голосе мужика промелькнуло явное удовольствие, даже какое-то предвкушение. Так соскучились по гостям? — Мы хотели в деревне поспрашивать, но не смогли ворота найти.
— А эти вам чем не угодили? — удивление в хриплом голосе казалось почти натуральным, но ключевым было именно слово «почти».
— Какие?
— Да вот эти, — он, по-прежнему не вынимая руки из карманов, подбородком указал куда-то за нас, — как по мне, так отличные ворота. Крепкие, надёжные, не вдруг и сломаешь.
Мы, как по команде, обернулись и замерли. Кто-то, кажется, это был Фишер, произнёс длинную и очень эмоциональную фразу, состоящую исключительно из матерных слов. Неприлично, зато от души!
Аккурат посреди частокола, там, куда упиралась грунтовка, красовались массивные ворота, окованные по периметру широкой металлической полосой. Выглядели они такими же мощными и крепкими, как и весь остальной забор. Но! Раньше. Их. Тут. Не. Было. Не могли же мы все шестеро не заметить эти просто бросающиеся в глаза ворота, запертые, видимо, изнутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Их же тут не было, — растерянно озвучила общее потрясение Кира, — откуда они вдруг появились, что за хрень вообще⁈
— Плюсую, — пробормотала Диана, — я тоже ничего не понимаю.
— Слушайте, а давайте вернёмся, а? — Фишер поднялся с земли и, подойдя к воротам, зачем-то попинал их ногой. — Ну его на фиг это место силы, я как-то уже всякими чудесами наелся по самое не хочу.
— Что, и даже чаю не попьёте? — ехидно поинтересовался мужик, по-прежнему не снимающий тёмных очков. Впрочем, на фоне остальных странностей это выглядело уже практически безобидно.
— В другой раз, — я старательно улыбнулся, изо всех сил борясь с дурными предчувствиями, которые ледяными червями неожиданно зашевелились в сердце.
— Да ты оптимист, парень! — хохотнул мужик. — Не будет у вас другого раза, малой.
Я хотел было привычно возмутиться, но всё нарастающая тревога отодвинула детские обидки на второй или даже третий план. Ну выгляжу я намного моложе своих лет, и что теперь? Запаришься каждому объяснять, что мне не девятнадцать.
— Да и хрен с ним, — высказал общую позицию Фишер, поднимая с земли рюкзак и закидывая его за спину. — Не очень-то и хотелось, если честно. Так, просто интересно было, что за камень такой прикольный.
— Глупые вы существа, люди, — задумчиво проговорил мужик, нажимая ногой на неприметный заросший мхом камень, — сначала лезете туда, куда не надо, любопытство ненужное проявляете, а потом сами же и пугаетесь.
Пока он говорил, в частоколе что-то громко щёлкнуло, и ворота медленно, словно сами собой начали открываться. Мужик вернулся к «Ниве» и оглянулся на нас.
— Ну так что, идёте? Или назад потопаете?
— Страшновато, если честно, — сказал я, глядя на открывшуюся панораму тёмной, словно вымершей деревни.
— Что конкретно? Идти со мной или брести назад через лес?
— Да и то, и другое как-то стрёмно, — искренне ответил я и вздохнул.
— А почему вы сказали, что люди — глупые существа, — каким-то не своим, надтреснутым голосом спросила вдруг Катрин, — причём сказали так, словно сами к людям не относитесь…
Мужик по-звериному плавно повернулся к ней и склонил голову к плечу.
— Какая внимательная и умненькая девочка, — с пугающе неуместной радостью сказал он, — к тому же ещё и красавица. Вот свезло нам так свезло… Да вы не обижайтесь, девчонки, — он шутливо хлопнул по плечу Киру, — никого не обидим, слово даю!
— Прав ты, Фишер, — торопливо, нервно оглядываясь, неестественно бодрым голосом проговорила Диана, — мы, наверное, лучше пойдём. Чего народ по ночам беспокоить? Небось все спят давно, а тут мы, такие красивые. Вряд ли кого-нибудь наше появление сильно обрадует…
Говоря это, Ди медленно отступала от частокола, не сводя перепуганного взгляда с владельца «Нивы», который с непонятной усмешкой следил за её маневром. Остальные тоже подобрали снятые рюкзаки, и через минуту ребята двинулись по грунтовке в обратную сторону, а я почему-то задержался.
— Было приятно познакомиться, — я решил, что, несмотря ни на что, нужно быть вежливым и не уходить, не попрощавшись, — счастливо оставаться. Может, как-нибудь в другой раз заглянем…
— Не прощаюсь, — хмыкнул мужик и, обращаясь персонально ко мне, добавил, — вежливый ты, малой, это хорошо, правильно это. Вежество — это первое дело, так что зачтётся тебе. Обещаю тебе лёгкую смерть и выбор. Слово.
— Спасибо, — я хотел было пошутить или съязвить, но слова застряли у меня в горле: мужик всё же снял очки и сверкнул жёлто-зелёными глазами с вертикальным зрачком.
— Ты чего там залип? — спросил меня Антон, когда я всё же догнал остальных и теперь судорожно соображал, как им сказать о том, что увидел, и нужно ли вообще это делать. А вдруг мне померещилось? Двадцать первый век на дворе, какая может быть чертовщина? Тем более что я крайне скептически ко всему этому отношусь, так как прекрасно знаю, как создаются и раскручиваются все эти жуткие истории о паранормальных явлениях, трёхголовых собаках, летающих блюдцах и прочей ерунде. Я даже «Битву экстрасенсов» ни разу не смотрел, между прочим.