Читать интересную книгу Два Петербурга. Мистический путеводитель - Александр Попов

Многие считают, что вместе со сносом Петропавловки изменилась бы и судьба Петербурга. Так это или нет – нам не дано узнать.

Призрак землекопа

Первым официальным, если так можно выразиться, призраком Санкт-Петербурга является призрак землекопа.

Летом 1708 года проводились работы по строительству Кронверка – бастиона Петропавловской крепости. Они уже подходили к концу, когда рабочие услышали крики о помощи – один из землекопов свалился в Кронверкский пролив, который в те годы был весьма широк и глубоководен. Помочь тонувшему не успели, а когда пришла лодка с баграми, то тело отыскать так и не смогли.

Спустя столетие, уже при Александре I, ночью на Кронверке дико закричал часовой. Прибежавшему офицеру он объяснил, что ровно в полночь из пролива вышел серый человек и, широко раскинув руки, направился к нему, бормоча что-то об ужасах преисподней. «Ожившего» утопленника отыскать не удалось, но какие-то странные следы, похожие на отпечатки босых ступней, на берегу все же были обнаружены.

Кронверкский пролив Петропавловки. Где-то здесь бродит призрак землекопа…

Призрак землекопа появлялся с тех пор регулярно и затих только в начале XX века, когда какой-то рыбак, не питавший уважения к привидениям, бросил в него освященной просвирой. С тех пор явление землекопа стало происходить намного реже – только если кто-то в сумерках особенно буйно ведет себя на берегу пролива – бросает в воду камни, бутылки, пытается искупаться a la naturel и так далее. Но призрак за столетия стал более смирным и теперь только ругается матом и просит на опохмелку, с собой же никого в преисподнюю забирать не пытается.

Призрак княжны Таракановой

Еще один призрак Петропавловской крепости – привидение княжны Таракановой. Появляется оно обычно у Трубецкого бастиона. Картина К. Д. Флавицкого «Княжна Тараканова», написанная в 1864 году, имеет к реальности мало отношения: княжна вовсе не утонула. Впрочем, и эта картина, и эта легенда – всего лишь еще один штрих к загадочной биографии самозванки, настоящего имени которой никто не знает.

Будущая императрица Елизавета I, дочь Петра Великого и императрицы Екатерины I, появилась на свет, когда ее родители еще не состояли в законном браке. Но, несмотря на это, Екатерина хотела видеть своей преемницей на престоле именно Елизавету.

Однако быстрая смерть помешала воплощению желаний императрицы: сначала на престол взошел внук Петра и сын Алексея Петровича Петр II, а затем, когда тот умер в возрасте четырнадцати лет от оспы, – вторая дочь царя Ивана V (брата и соправителя Петра I) Анна. Ее монаршие полномочия были ограниченными, но она весьма быстро разогнала Верховный тайный совет и забрала всю власть в свои руки. Правила она десять лет, оставив после себя на троне Ивана VI, сына своей племянницы Анны Леопольдовны. Новоявленному государю было всего несколько месяцев от роду, но Анна Иоанновна пыталась сделать все, чтобы трон не достался потомкам Петра. Год регентствовал Бирон, а затем, после его ареста, Россией от имени Ивана стала управлять Анна Леопольдовна.

Елизавета же все эти годы находилась в опале. И выжидала. Почувствовав, что при Анне Леопольдовне авторитет власти упал практически до предела, 32-летняя княжна в ночь на 25 ноября (6 декабря) 1741 года в сопровождении графа М. И. Воронцова, лейб-медика Лестока и своего учителя музыки Шварца словами: «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мною! Как вы служили отцу моему, так и мне послужите верностью вашей!» – подняла гренадерскую роту Преображенского полка. Елизавета оказалась на престоле, Иван Антонович в Петропавловской крепости (где снискал себе прозвище «русская железная маска» и был убит в возрасте двадцати четырех лет «при попытке побега»), а все фавориты прежней императрицы – в Сибири.

Елизавета не слишком много внимания уделяла государственному правлению. Провозгласив возвращение к петровским преобразованиям, она почти целиком передоверила правление своим фаворитам – братьям Разумовским, Шуваловым, Воронцовым и А. П. Бестужеву-Рюмину.

А у самой императрицы были дела поважнее: легендарные балы-метаморфозы, когда женщины наряжались мужчинами, а мужчины – женщинами, охота, верховая езда и наряды (в гардеробе императрицы было, по слухам, больше 12 000 платьев). И, конечно же, Алексей Разумовский.

* * *

Фаворит императрицы родился 17 марта 1709 года в деревне Лемеши (на сегодня Козелец-кий район) Черниговской губернии. Сын простого украинского казака вскоре бежал от отца в соседнее село, где жил у дьячка и пел на церковном клиросе. Там он и был в 1731 году замечен полковником Вишневецким, который набирал певчих для Придворного хора. Екатерина II впоследствии писала, что Алексей был одним из красивейших мужчин, каких она встречала в жизни, и, естественно, это не прошло мимо внимания Елизаветы, красота которой также была легендарной. Певчий Алексей вскоре стал фаворитом цесаревны (для начала получив должность управляющего ее имениями, а затем чин камер-юнкера и фактическое распоряжение двором будущей императрицы). Обвенчались они тайно, в 1742 году, в подмосковном селе Перово. В 1744 году императрица втайне родила дочь, которая вскоре была отправлена получать воспитание за границу. По повелению императрицы Екатерины II в 1785 году наследница силой была привезена в московский Ивановский монастырь, где была пострижена под именем Досифеи и где прожила до самой смерти в 1810 году в полнейшем уединении: даже церковные службы совершались для нее одной. Досифея занималась благотворительностью, чтением «душеполезных» книг и рукоделием. Последние годы жизни она приняла на себя обет безмолвия и многими считалась святой. После смерти Екатерины Досифею посещали митрополит Платон и некоторые знатные лица. Похоронена она была при большом стечении народа, в том числе многих знатных вельмож и представителей рода Разумовских в Новоспасском монастыре, в усыпальнице бояр Романовых.

Монахиня Досифея

Неудивительно, что загадочная судьба дочери Елизаветы и предшествовавший ей не менее загадочный брак, в реальности которого многие историки до сих пор сомневаются, породили не только множество легенд, но и множество самозванцев обоего пола, которые выдавали себя за тайных детей императрицы Елизаветы.

Но самой известной стала, безусловно, «княжна Тараканова». Кстати, сама себя она этой фамилией не называла и, возможно, даже не знала о ее существовании.

* * *

Ее высочество Али-Эмете появилась в Париже 1772 года весьма внезапно и буквально ниоткуда. Уже позже было выяснено, что услышали об этой даме за несколько лет до этого в немецком Киле, откуда, спасаясь от кредиторов, та бежала в Берлин, а задолжав и там, перебралась сначала в Гент, а затем и в Лондон. Представлялась она то девицей Франк, то – Шель, то госпожой Тремуйль. В Париже она также сменила несколько имен и, побыв немного султаншей Али-Эмете, переименовалась в Элеонору, принцессу Азовскую, а затем и вовсе призналась, что на самом деле она принцесса Елизавета Владимирская, из богатого русского рода князей Владимирских. «Принцесса» очень живописно рассказывала, как она воспитывалась у дяди в Персии и что по достижении совершеннолетия приехала в Европу, чтобы отыскать свое наследство, находящееся в России.

Граф Валишевский описывал самозванку так: «Юна, прекрасна и удивительно грациозна. Пепельные волосы, как у Елизаветы, цвет глаз постоянно меняется – то синие, то иссиня-черные, что придает лицу некую загадочность и мечтательность. У нее благородные манеры – похоже, получила прекрасное воспитание. Выдает себя за черкешенку – точнее, так называют ее многие».

Английский посол в Париже, описывая ее в своем дневнике, давал ей на вид двадцать лет, но уже через три месяца характеризовал ее как тридцатилетнюю. Некоторые говорили, что княжна Владимирская на самом деле дочь пражского трактирщика, другие же утверждали, что она происходит из семьи нюрнбергского булочника, но все одно – простолюдинка. Вряд ли это было так: явно незаурядное образование и воспитание выдавали в этой авантюристке птицу высокого полета. Она знала множество европейских языков, но вот только с русским у нее были проблемы. Как, впрочем, и со знанием российских реалий: это ее в итоге и сгубило.

В основном она занималась тем, чем занимаются все привлекательные авантюристки, – под различными предлогами юная княжна Владимирская опустошала карманы всех своих парижских поклонников. Если у тех не было денег, то княжна не гнушалась принять ценный подарок или даже просто рекомендательное письмо. К тому же княжна одалживала деньги у всех, у кого только могла. Но лимит доверия не бесконечен, и вскоре деньги, которые ей охотно ссужали под Азовское княжество, стали требовать назад.