Читать интересную книгу О Южной Корее и не только. Размышления Посла России - Глеб Александрович Ивашенцов

девушкой или приятелями. Мои тексты переводились на иностранные языки, поэтому нужно было писать очень простым языком – без деепричастных оборотов и придаточных предложений. Уверенно держаться перед аудиторией меня научило секретарство в общественных организациях и работа переводчиком с делегациями на крупных мероприятиях.

Но такой опыт был не у всех. И поэтому мы до сих пор можем встретить сотрудников наших посольств и, что греха таить, послов, которые двух слов не могут сказать без бумажки, в ответ на каверзные вопросы иностранных интервьюеров несут косноязычную хрень, а при откровенных выпадах собеседников не то, что в их личный адрес, а в адрес их страны, лишь беспомощно разводят руками.

Чему нужно учить

В наши дни прежние идеологические дисциплины из учебных программ и МГИМО, получившего сейчас статус университета, и Дипломатической Академии, естественно убраны. Но ни курса риторики, ни курса этикета, ни, главное, курса по обучению студентов и слушателей искусству написания документов и речей, в этих программах по-прежнему нет. Я говорил об этом и с ректором МГИМО, и с ректорами Дипломатической Академии. Все соглашались с моими доводами, но воз и ныне там.

Мне также непонятно, кого сейчас готовят эти учебные заведения. Оба они официально входят в структуру МИД России, и в их названиях присутствуют соответствующие слова. Но сколько их выпускников идет на службу в МИД России или другие государственные учреждения? Особенно это касается тех, кто учится на платных отделениях. МГИМО по сути превратился сейчас в некий брэнд, все больше ассоциирующийся не с его выпускниками, составившими гордость советской и российской дипломатии, а с Ксюшей Собчак и неким джигитом, который несколько лет назад въехал на джипе на площадку перед могилой Неизвестного Солдата у Кремлевской стены. Студенческий билет в МГИМО стал чем-то вроде свидетельства принадлежности к «золотой молодежи», дополнения к ключам от джипа-«Мерседеса» или «БМВ», а то, бери выше, «порше» или «феррари». Коммерциализацию МГИМО и Дипакадемии объясняют тем, что, де, иначе им не выжить в обстановке якобы всеобщего безденежья. Но государство, а прежде всего руководство МИД России, должно определиться с тем, кого готовить в МГИМО, – людей, которые буду нести знамя России за рубежом, или клонов разных «светских львиц».

Тем, кто намерен посвятить себя дипломатической работе, нужно давать больше практических навыков, а не чисто академических знаний. Поясню, что я имею в виду. Возьмем, например, известную телевизионную передачу «Умницы и умники», участники которой соревнуются в ответах на вопросы изощряющегося в самолюбовании ведущего, а победители конкурса автоматически становятся студентами МГИМО. Мне в целом импонируют все эти ребята, видно, что они действительно многое знают и из древней истории, и из литературы и др. Но сами по себе такие знания еще отнюдь не подтверждают ни аналитических способностей человека, ни вообще его профессиональной пригодности к той же дипломатической деятельности. И участники передачи, прямо скажем, не столько умники, сколько просто ходячие банки информации. Но гораздо больше информации можно при желании скачать сегодня из Интернета. Что мне, как Послу, от того, что мой подчиненный готов перечислить все подвиги Геракла или битвы Пунических войн, если он не способен без моего вмешательства отвадить назойливого просителя, срочно найти документы по таможенной статистике или определить порядок парковки автомашин гостей во время приема в посольстве?

Когда говорят о способах определения профессиональной пригодности сотрудника, мне на память всегда приходит эпизод из прочитанного в семидесятые годы романа американца С.Шелдона. Героиня романа приходит в контору некоего нью-йоркского адвоката наниматься его секретаршей. В коридоре она видит примерно двадцать других претенденток, многие из которых выглядят очень эффектно, и героиня уже начинает опасаться за свои шансы. Вдруг из кабинета выскакивает помощник адвоката и в отчаянии, ни к кому не обращаясь, кричит: «Ну, где я ему возьму сейчас этот номер «Ньюсуика» двухмесячной давности?». Героиня молча спускается на первый этаж здания, заходит в расположенную там парикмахерскую, а в парикмахерских – она знает, всегда лежат старые журналы, и приносит помощнику адвоката искомый номер. Она была принята на работу немедленно. При приеме в институт мы должны делать упор не на формальное знание абитуриентом тех или иных фактов, а выявлять его способность эти факты сопоставлять, анализировать, иными словами, его способность мыслить, в т.ч. находить выход из нестандартных ситуаций.

На факультете Международных Экономических Отношений МГИМО рассказывают, что в очень давние времена, когда этот факультет был еще Институтом Внешней Торговли, на выпускной экзамен по валютно-финансовым операциям пришел А.И.Микоян, тогда министр этой самой внешней торговли. Отвечать выпало одному из отличников, которому достался билет с простым вопросом: «Вексель». Отличник уверенно затараторил: «Вексель  – строго установленная форма, удостоверяющая обязательство векселедателя… Передача прав по векселю происходит путём индоссамента …» «Хорошо, хорошо, – улыбаясь, прервал его А.И.Микоян с характерным армянским акцентом, – видно, что Вы это знаете. Напишите мне, пожалуйста, вексель.» И тут отличник, что говорится, сел в лужу. Оказалось, что он в жизни никогда векселя не видел и ничего написать не мог. Естественно, после такого конфуза в присутствии самого министра «красного» диплома ему не досталось. Так вот, студентов на всех факультетах МГИМО нужно учить так, чтобы подобных ситуаций в жизни у них не возникало. А они, к сожалению, возникают сплошь и рядом.

И еще один важный, на мой взгляд, вопрос. Подготовка специалиста со знанием восточного языка – дело весьма дорогое. Поэтому прежде, чем принимать того или иного юношу или девушку на изучение такого языка, особенно, если речь идет о странах с тяжелым климатом или заведомо непростыми бытовыми условиями, нужно откровенно предупредить их о том, с какими трудностями может быть сопряжена их предстоящая работа, проверить, насколько они к ней психологически готовы. А то и казенные деньги, и годы жизни этих людей могут быть просто потрачены впустую.

Вспоминаю такой случай. Когда я служил Послом России в Союзе Мьянма, тамошнее правительство решило открыть Международный буддистский университет. Все посольства были проинформированы о том, что обучение будет бесплатным для иностранцев, которые могут использовать пребывание в Университете для углубленного изучения бирманского языка. Я съездил в Университет и скажу прямо: на меня произвели крайне благоприятное впечатление условия размещения студентов – комнаты на одного человека со всеми удобствами – туалетом, душем. Подумал: это бы все в общежитие МГИМО шестидесятых годов.

Но руководство Университета предупредило, что распорядок дня, обязательный для всех студентов, независимо от пола, возраста и страны происхождения, весьма жесткий – как у буддистского монаха: подъем в пять утра, последняя трапеза в полдень. Никаких самостоятельных приготовлений еды, никаких алкогольных напитков,