библиотека. Но большая часть КСЖ отдана под оранжерею. Цель нашей миссии спасти не только человеческий род, но и растения. Когда дым уляжется, мы вернемся и будем заново озеленять землю.
Большую часть животных и растений укрыли в подземных бункерах. А нас оставили про запас. Если на Земле все пойдет не по плану. Поэтому у нас на борту только все самое необходимое. Фрукты, овощи, злаки. Сельскохозяйственные животные …и мы. Ковчег, одним словом.»
«Привет, Мишка!
Пишет тебе житель КСЖ-1 – Евгения Светлова. Помнишь такую?
Мы уже месяц в космосе. В космосе, Мишка! Представляешь? Как бы я хотела, чтобы ты был сейчас рядом. Чтобы видел то, что вижу я. Ощущал этот трепет. Ты знаешь, я никогда не была мастером слова, поэтому мне сложно описать насколько удивительна наша Земля. Я уверена, что во всей Вселенной не найдется планеты прекраснее.
Единственное, что всех очень тревожит, это резкое уменьшение зеленых участков. Как будто кто-то стирает краски с холста. Ежедневно и безжалостно.
От растущей тревоги нас спасает работа. Ее много. Нас поделили на бригады. Есть медицинская, техническая, экологическая. Меня направили в оранжерею. Не поверишь, я выращиваю водоросли. Хлореллу, если быть точнее.
Представляю, как ты будешь смеяться, когда узнаешь, что вместо того, чтобы гулять в открытом космосе, я целыми днями наблюдаю за зеленой жижей в бочках. Да, не так я себе все представляла.
Но я делаю важное дело. Без хлореллы мы долго не продержимся. Она обеспечивает нас кислородом, очищает воду. Для замкнутой системы жизнеобеспечения, как у нас, это первоочередная задача. Мы ее даже в пищу используем вместо мяса. На вкус не то, но по составу микроэлементов достойная замена. А с мясом у нас напряженка. Земные запасы ограничены, а скотный двор надо беречь. Сонька, кстати, этим и занимается. За курицами следит. Мать-наседка.
Я скучаю по тебе. Надеюсь, ты в бункере. О другом варианте даже думать не хочу. Люблю.»
«Привет, Мишка!
Я все еще болтаюсь в космосе. Уже сбилась со счету какой месяц пошел. Все, что меня раньше восхищало, начинает удручать. Эта хлорелла, выцветающая с каждым днем Земля, одни и те же лица каждый день, одни и те же квадратные метры. Холодная мгла. Чувствую, как она проникает в душу и высасывает остатки радости, светлые воспоминания и чувства. Иногда я просыпаюсь в слезах. Мне снишься ты, но я не могу в деталях разглядеть твое лицо, не могу вспомнить цвет глаз, веснушки на загорелом лице, твою улыбку. Я забываю…
Так хочется узнать, как ты там в подземелье, чем занимаешься, с кем общаешься, о чем думаешь. Вспоминаешь меня или нет.
А что если ты не в бункере? А что если не взяли, если не успел…
П.С. Сонька, в отличие от меня, обзавелась друзьями и, судя по всему, у нее появился молодой человек. Ходит довольная, со мной почти не общается. Говорит, я вгоняю ее в депрессию.»
«Привет, Мишка!
Оказалось, что не только я испытываю внутренний дискомфорт от нахождения здесь. Обстановка на КСЖ с каждым днем становится все напряженнее. И это при том что мы не испытываем острого недостатка в пище, кислороде или общении. Так влияет замкнутость, удаленность от дома и туманность будущего. Мы словно в тюрьме. И у многих «заключенных» сдают нервишки. Я вижу, как отъявленные оптимисты превращаются в жалких склочников.
Вчера был ровно год, как мы на орбите. Устроили небольшой праздник, который закончился большим скандалом.
Причиной стало то, что экипаж держит нас в неведении. Не рассказывают, что происходит на Земле. Мы не знаем, когда вернемся и вернемся ли вообще. Нам устроили полный информационный вакуум.
Сегодня наши активисты – не самые умные, зато самые шумные парни – решили прояснить ситуацию. Все началось довольно безобидно, но переросло в погромы. Поначалу их пытались утихомирить, но стадное чувство взяло свое. Начались массовые беспорядки. Люди перестали быть людьми. Они бросались с кулаками друг на друга, на экипаж, кричали, ломали мебель, оборудование…
Мы с Соней спрятались в спальном отсеке и всю ночь слушали грохот за дверью.
Мне страшно, Мишка.»
«Привет, Мишка!
Хаос на борту продолжается. Половина обитателей станции объявила забастовку и не вышла на работу. Они требуют немедленного завершения миссии и возвращения на Землю. Но команда непреклонна. Говорят, еще рано.
Приходится работать за двоих. Утром я на водорослях, вечером в полях. Выращиваю пшеницу и горох. Соня помогает в медицинском блоке, пациентов стало больше. Мало того что после погромов есть пострадавшие, так еще и болеть многие стали. Бортовой врач считает, что заболевания носят психосоматический характер.»
«Привет, Мишка!
Персонал станции не справляется с бастующими. Те перешли к активным действиям. Теперь не только не работают, но и уничтожают то, что делают другие.
Вчера у Сони украли половину куриц. Устроили пиршество. Мне повредили семь бочек с водорослями. Просто так, без причины. От злости и дурости.
А у нас все должно быть четко. Иначе мы не выживем. Продовольствие и запасы кислорода распределены, чтобы хватило всем на несколько лет вперед. А если так и будет продолжаться, количество провизии сократится и уровень кислорода упадет. Неужели они этого не понимают?»
«Привет, Мишка!
Персонал станции заперся в командном блоке, на контакт с нами не выходит. Это еще больше усугубило ситуацию. В жилом секторе полная разруха. Я перебралась в оранжерею, Соня со своим парнем Димой – в медицинский сектор. Склады пустеют. Мы стали бороться за еду и чистую воду. Скотный двор подвергается регулярным набегам, овощи и фрукты даже не успевают созревать, их зелеными срывают. Мне тоже приходится воровать с полей часть урожая и прятать их для нас с Соней. Только поэтому мы еще не голодаем, как многие на станции.»
«Привет, Мишка!
Продолжаю рассказывать об ужасах космического беспредела. Без контроля со стороны экипажа у нас начали появляться негласные лидеры. Причем несколько, они сколотили банды. Ежедневно между ними происходят стычки. Пострадавшим нет конца, есть погибшие. Мы сбрасываем их тела в открытый космос.
Я впервые видела смерть так близко. Впервые столкнулась с жестокостью в такой концентрации. Мне страшно представить, что будет дальше. Я хочу домой, Мишка. Уж лучше погибнуть на Земле от этого яда, чем здесь от рук тех, с кем жил бок о бок. Я думала, что самым сложным будет выжить в космосе, но оказалось, что сложнее не сойти с ума.»
«Привет, Мишка!
Из двухсот человек нас осталось около семидесяти, не считая членов экипажа. Они по-прежнему не вмешиваются в то, что