Читать интересную книгу Куда жить - Владимир Леви

— невроз ответственного исполнителя дела

— невроз ответственного руководителя и прочие неврозы ответственности, несть им числа

— неврозы страха, разнообразные фобии, где «бревном» становятся собственная жизнь, здоровье и самочувствие

— всевозможные навязчивые состояния

— неврозы отношений со временем — чрезмерное напряжение при ожидании, судорожная спешка, когда можно и не спешить и, наоборот, затягивание решений и действий, когда спешить нужно

— неврозы воли, неврозы «надо» — заклинивания, торможения в делании именно того, что необходимо, и в их числе творческие запоры

— импотенция у мужчин и фригидность у женщин

— многие случаи плохой обучаемости у детей

— все родительские неврозы в отношении к детям, особенно к единственному ребенку

— трудности освобождения от всевозможных зависимостей — алкогольной, табачной, лекарственной, пищевой, любовной и многих иных (может-не, но не может…)

— ревность без достаточных оснований

— множество случаев осложнения и разрушения отношений между супругами, между родителями и детьми, когда планка — «бревно» — взаимных ожиданий-претензий завышена

— очень многие депрессии…

Оставляем пока перечисление без комментариев и того довольно, если читающего что-то приостановит…

Все это — парадоксальные состояния.

Зависимость и застресс

рассуждение третье

Если бы это бревно было толстым, как дом, я бы не побоялся пройти по нему на какой угодно высоте… только не по самому краю!.. Только чтобы не видно было — что там, внизу, как высоко я нахожусь и как близко к…

Вот в чем дело: мое самочувствие на высоте показывает мне мою зависимость от земного тяготения. Мой парализующий и провоцирующий упасть страх обнажает лицо Хозяина — моего Агента Зависимости.

В этой зависимости — в поле этого Хозяина — живут все существа, обитающие на Земле. Как и в зависимости от пищи, от температуры, от света…

И все в полном порядке, спокойно все, покуда мы этой зависимости не противодействуем, не бросаем вызов Хозяину, не дерзаем, не поднимаемся вверх…

С первого вставания с четверенек, с первых детских шажков — как только я осмеливаюсь своим поведением показать Тяготению, что я не букашка, прилипшая к земной поверхности, а существо свободное, вольное перемещаться и по горизонтали, и по вертикали, — Тяготение, как злобный тиран, начинает давить на меня, угрожать, наказывать, а за гранью допустимого риска, едва ее перейду, готово тут же прибить — не шуточки…

Вот я и напрягаюсь, впадаю в стресс, еще только когда граница риска лишь приближается — напрягаюсь с перестраховкой, с избытком, как тот курильщик, у которого остается еще полпачки сигарет, а он уже беспокоится, где купить…

Всякий поступок, идущий вопреки нашей зависимости, против Хозяина, — всякая, говоря иначе, прибавка свободы без подготовки и без привычки к этому — вызывает реакцию защитного внутреннего напряжения: симостный стресс, или, как я его сокращенно называю, застресс.

Если человеку трудно с другими или с самим собой — мой первейший вопрос: какая зависимость напрягает его? Что вызывает застресс? Кто Хозяин его подсознания, какое бревно внутри?..

С наркоманом в состоянии ломки происходит практически то же самое, что с человеком, находящимся без подпор на бревне, поднятом на высоту километра!..

О Фиолетовом Крокодиле и внушенных событиях

рассуждение четвертое

Вернемся к бревну. Чем или кем определяется уровень риска? Кто оценивает вероятности неприятностей?..

Инстинкт самосохранения: опыт предков в генах плюс опыт личный — опыт падений, травм…

Инстинкт плюс опыт — они и сидят в подсознании.

Почему так трудно «не думать о Белой Обезьяне»?

Потому что человек не догадывается или не умеет думать о Фиолетовом Крокодиле… Что побуждает дернуться и пролить полный стакан, если велено не пролить ни капли? «Нельзя» плюс неумение предоставить несущей руке свободу. Что заставляет начинающего велосипедиста непременно наехать на препятствие в стороне от дороги? Все то же «нельзя» плюс сверхконтроль…

Во всех этих случаях и в иных подсознание назначает предполагаемым событиям свои вероятности.

Когда бревно низко, когда падать не опасно — вероятность падения в расчет не берется. Когда бревно высоко, когда падать нельзя — вероятность падения принимается за максимальную и событие прогнозируется с такой силой, с такой убедительностью, что действительно происходит! — оно ВНУШАЕТСЯ!..

Сознание: «Этого не случится, потому что этого не должно быть». Подсознание: «Этого не должно быть, значит, это может случиться!..»

Есть парадоксы и противоположного знака — защитные вытеснения, когда явные неприятности и угрозы непостижимым образом игнорируются…

Итак, получается, что не я оцениваю ситуацию и не я принимаю ответственные решения, а мое подсознание?..

Оно за меня решает, на что мне обращать внимание и что игнорировать, бояться мне или нет, напрягаться или не очень… И ставит сознание перед свершившимся фактом: боюсь, напрягаюсь… И рождает события, с которыми само же и борется!..

Мое подсознание главнее меня? Это мое правительство? Но я ведь не выбирал его, я его не хочу!..

Менять высоту бревна, не сходя с него

рассуждение пятое, но не последнее

Не устану повторять: мы сами себе лучшие учителя.

Мы — образцы совершенства, но образцы, увы, очень часто беспомощные, не умеющие собою воспользоваться.

Как мы противостоим своей постоянной зависимости от земного тяготения? Почему не падаем при вертикальном стоянии, при ходьбе, беге, прыжках, при лазании?

Потому что двигаемся. Потому что пребываем в потоке движения. Потому что перемещаем себя в пространстве даже при, казалось бы, неподвижном стоянии.

Заставляем работать на себя своего Хозяина — само Тяготение. Опираемся на его же силу для удержания себя в равновесии, упреждая его воздействие, распределяем свой вес — играем, танцуем с ним, балансируем…

Кто пройдет по высоко поднятому бревну без дополнительных опор?.. Пройдет акробат, тренированный канатоходец — свободно, легко, при этом еще жонглируя — жонглирование и помогает…

Пройдет человек, глубоко загипнотизированный, которому внушено: либо что бревно низко, либо что он бесстрашен. (Один загипнотизированный мною подросток, нескладный и трусоватый, которому я внушил, что он великий канатоходец, легко прошелся по верхней штанге футбольных ворот туда и обратно).

Пройдет человек просто привычный — рабочий-высотник. «Если тебе удалось отвлечься и думать о чем угодно, только не о высоте, все в порядке», — говорил мне один из них. Иными словами: застресс снимается уменьшением мотивации, а это достигается подключением другой цели — дополнительной или соперничающей.

Пройдет (пробежит!) и спасающийся или — еще вернее! — кого-то спасающий, на себя наплевав, от смертельной опасности. Такие случаи описаны многократно: спасаясь или спасая, люди чуть ли не по нитке одолевали пропасти, не успевая подумать… «Клин клином».

Пройдет человек, умеющий самонастраиваться.

Я не эквилибрист, но, когда вышел на некий уровень управления тонусом мышц, а через них — психикой, а через психику — телом, стал замечать, что пребывание на высоте дается мне несравненно легче, чем раньше.

В нескольких случаях проверил себя над пропастью…

И в жизни, на бревнах невидимых, все точно так же.

Парадоксом по парадоксу

Человек соткан из противоположностей, из противоречий, из полюсов. Каждый из нас состоит из великого множества противоборствующих и непримиримых начал, и если одно побеждает — другое ищет себе компенсации, возмещения в чем-то (или в ком-то) другом: сила—в слабости, доверчивость — в подозрительности, страстность — в холодности, дисциплина — в хаосе, мужчина — в женщине, и наоборот…

Противоположности живут в людях и разбросаны среди них, как разноцветные камни в необъятной мозаике, как зловония и ароматы, как свет и тень.

Нет способности, не имеющей своего дефекта. Нет идеи, не имеющей контридеи. Нет характера, не имеющего антихарактера. И болезни нет, которая не имела бы антипода в виде другой, обратной болезни.

В потоке психотерапевтической практики полярности часто приходят вместе или сразу же вслед друг за другом: работает странноватый закон парности, или, как называют его статистики, закон кучности редких событий.

Вот и я некое время назад, имея уже успешный опыт парадоксального лечения женской фригидности и мужской импотенции, столкнулся почти одновременно с двумя случаями невроза одного и того же органа — мочевого пузыря, по симптоматике прямо противоположными.