Читать интересную книгу Индейская война в Русской Америке - А. Зорин

В целом же американские историки видят в русско-тлинкитских столкновениях лишь одну из многочисленных индейских войн, неизбежно возникавших в процессе колонизации Америки белыми. Ни о каком “особом” пути русского освоения Аляски здесь, разумеется, нет и речи, хотя и отмечаются специфические особенности этого процесса.

В заключение историографического обзора стоит упомянуть и заслуживающие особого разбора построения известного этноисторика Л.Н. Гумилёва, не обошедшего своим вниманием и Русскую Америку. Он объясняет специфику взаимоотношений русских с аборигенами Аляски с точки зрения неких зарядов комплиментарности этносов. С Алеутами, поскольку они были “положительно заряженными” к русским монголоидами, у первопроходцев “ отношения вообще были замечательные… На Аляске этнические контакты тоже не осложнялись, пока русские не столкнулись с индейцами-американоидами… Атапаски русских на свои земли просто не пустили. Тлинкиты вообще объявили войну.” В итоге Аляску пришлось оставить из-за враждебности местного коренного населения. 37 Исходя из данной схемы, можно предположить, что с историей Русской Америки Л.Н. Гумилёв знакомился не по документам и даже не по серьёзным научным исследованиям, а скорее по популярным книжкам типа сочинений С.Н. Маркова. Иначе он знал бы о беспрестанных кровавых столкновениях, которые сопровождали ранний этап колонизации Алеутских островов, о том, что первые русские заселения на материке были основаны именно в землях Атапасков-Танайна (кенайцев), а также и то, что контакты русских с Тлинкитами отнюдь не представляли собой беспрерывную войну, поскольку в таком случае Русская Америка не просуществовала бы до 1867 г., когда её уступили Соединённым Штатам и вовсе не по причине восстаний аборигенов, а исходя из совсем иных соображений. Впрочем, всё это вряд ли бы смутило автора теории этногенеза, привычного к более чем вольному обращению с фактами.

Не менее вольно обходятся с фактами и авторы художественных произведений, посвящённых данной теме. Стоит для примера упомянуть некоторые наиболее известные из них, поскольку во многом именно на них основываются массовые представления о Русской Америки, формируются устойчивые стереотипы.

Роман Ивана Кратта “Остров Баранова”, первая часть дилогии “Великий океан”, вышел в свет ещё в 1949 г. и с тех пор не раз переиздавался, а в 1989 г. удостоился полумиллионного тиража. Но историческим этот роман можно назвать разве что в насмешку над жанром – столь полно использовал его автор своё право на творческий вымысел. Столкновение русских с Тлинкитами оборачивается у него борьбой с пиратами, главарь которых рассуждает следующим образом: “Корсарам нужно было поддерживать борьбу… против русских, чтобы сохранить свои разбойничьи гавани… Нельзя, чтобы в конце концов индейцы убедились, что русские их лучше защищают от грабежей, чем они бы смогли сделать это сами. Русские проявляют чересчур много заботы о дикарях.” 38 Здесь, правда, не совсем ясно, от чьих грабежей страдали могущественные Тлинкиты, господствовавшие на Северо-Западном Побережье благодаря своей воинственности и отличному вооружению. Далее автор описывает, как в 1804 году, во время штурма русскими индейской крепости, Тлинкиты, по наущению всё того же неизбежного злодея-корсара, руководившего(!) обороной их форта, прикрывались живым щитом – русскими пленниками, захваченными два года назад и с тех пор содержавшихся в неких жутких подземельях этой же крепости, которая, таким образом, превратилась в нечто-то вроде средневекового замка. “Истощённые, согнутые, в одних лохмотьях, некоторые не в силах были держаться на ногах…Голая женщина с седыми космами шла как лунатик, шаря тонкими высохшими пальцами впереди себя… Атакующие попятились.” 39 Потребность в столь бредовом нагнетании страстей совершенно необъяснима, особенно если учесть, что существует детальный и яркий отчёт о тех событиях, автором которого является их очевидец и активный участник – Ю.Ф. Лисянский. В полном соответствии с духом времени написания романа, русские (пусть даже в царской России) несут аборигенам светлую жизнь, что, в конечном итоге, понимает даже их упорный противник “старый вождь Котлеан”. В момент просветления он вдруг осознаёт, что “боролся за старую жизнь. Русские несли новую. Они гибли… но продолжали строить и созидать”, – любопытный пример преломления старой идеи “бремени белого человека” в произведении соцреализма 40-х годов! В историческом плане роман Кратта представляет собой дикую смесь из детских впечатлений автора от чтения Эмара и Майн Рида, разоблачений “царского колониализма” и апологетики бескорыстных русских первопроходцев. А.А. Баранов в его изображении периодически напоминает главаря карательной экспедиции: он радостно сообщает о сожжении двадцати “чугайских жил”, отдаёт приказы типа “ Спалить и уничтожить дотла… Коли попадётся вождь, отрубить голову, воткнуть на пику. Пускай узнают силу”, или же вешает за измену какого-то “князька”. Впрочем, истинный уровень знаний автора об Аляске, индейцах и Северной Америке вообще выдаёт только одна фраза: “дымовой виток тянулся со стороны ущелий, где кочевали Ирокезы”. 40 Комментарии здесь излишни.

Роман К.С. Бадигина “Ключ от заколдованного замка” 41 выдаёт более основательное знакомство автора с историческими материалами, причём подлинные документы зачастую просто пересказываются автором близко к тексту. Однако надлежащие умолчания и дополнения сводят на нет весь кажущийся историзм повествования. Английский пират на сей раз не участвует лично в обороне индейской крепости, но зато его зловещий зелёный бриг в страшный день резни “ мирно покачивался на волнах Ситкинского залива”, а подосланный им матрос коварно отворяет Тлинкитам ворота русского форта. Из индейцев на первый план выдвигается Скаутлелт, неведомо отчего ставший вдруг “чильхатским тойоном”. Заменив своего племянника Катлиана, он, по воле автора, активно действует вплоть до 1807 г. Вообще, несмотря на то, что в подзаголовке роман назван исторической хроникой, события в нём перетасованы так, что нелегко бывает восстановить их реальную последовательность и выяснить подлинные имена иных из действующих лиц. Так, например, крушение шхуны “Святой Николай” и приключения её команды отнесены с 1808-1810 гг. ко всё тому же 1802 году, а приказчик Тимофей Тараканов поименован Слепцовым.

Несколько более соответствует своему подзаголовку другая историческая хроника – книга Г.П. Чижа “К неведомым берегам”. 42 Но и здесь всё те же благостные и добродетельные россияне ведут неустанную борьбу с коварством белых пиратов и бедными, одураченными этими злодеями, индейцами. В целом же, по сравнению с книгами, посвящёнными истории Русской Америки, даже романы Гюстава Эмара, не говоря уже о Купере и Майн Риде, кажутся верхом историзма в художественной литературе, примером образцовой работы с источниками.

Источники. Сведения о русско-тлинкитском конфликте начала XIX в. содержатся как в русских, так и английских, американских и собственно тлинкитских источниках, письменных и устных.

Среди русских источников следует в первую очередь выделить сообщения, оставленные непосредственными очевидцами и участниками событий, часть которых была опубликована ещё П.А. Тихменевым. Донесения, записанные со слов Абросима Плотникова и Екатерины (Пиннуин) Лебедевой, содержат яркое и подробное описание гибели Михайловской крепости на Ситке в июне 1802 г. Рапорт И.А. Кускова сообщает о событиях на севере страны Тлинкитов, а также содержит ряд дополнительных подробностей, раскрывающих планы и замыслы индейцев, освещающих обстоятельства, предшествовавшие гибели крепости. Письма А.А. Баранова, Е. Пуртова и Д. Куликалова, И. Репина, Ф.А. Кашеварова рисуют картины первых встреч русских с Тлинкитами, встреч мирных и враждебных. Они представляют собой по большей части достоверные и непредвзятые свидетельства, авторами которых были люди, чьи руки более привычны к ружью и веслу, нежели к перу и бумаге. 43 Важные, хотя и порой малодостоверные сведения, содержатся в официальных документах, связанных с деятельностью РАК, которые были опубликованы в серии “Внешняя политика России XIX и начала XX века”. 44 Они отражают не столько реальные события, сколько ту картину, которая создавалась Главным Правлением компании с целью достижения для себя наибольших выгод. Однако, поскольку со временем тактика компании менялась, то соответственно менялось подчас и изображение одних и тех же событий, что хорошо прослеживается на примере гибели Михайловской крепости на Ситке в июне 1802 года. (подробнее см. Приложение III).