Читать интересную книгу Антипостмодерн, или Путь к славе одного писателя - Григорий Ельцов

– Ну ты, Артём, должен знать, наверное, как строить шалаш: ты же любишь читать приключенческие рассказы.

Дядя Ваня как-то проходил мимо Соловьёва, читающего рассказы об экспедициях на лавочке перед домом. Мужчина поинтересовался, что это там читает Соловьёв. Юный читатель ответил:

– Рассказы об охотниках. – Соловьёв старался говорить так, чтобы у дяди Вани не осталось никаких сомнений, что ему нравится читать эту книгу.

Почему-то говорить с дядей Ваней о прочитанных книгах Соловьёву не хотелось, и он обрадовался тому, что мужчина только кивнул и пошёл дальше. Соловьёву показалось, что из головы дяди Вани тут же вылетела информация, которую он ему сообщил. Но это, оказывается, было не так.

– Да там вроде никто не строил шалаши.

– Что это за рассказы об охотниках такие? Кто автор-то, не помнишь? И где проходило действие этих рассказов?

Соловьёву было стыдно признаться, что он даже не знает автора рассказов, которые ему якобы понравились. Как же Соловьёву было неприятно разговаривать с взрослым адекватным мужчиной о том, о чём Соловьёв любил разговаривать со своим приятелем Серёгой Волковым! Получалось, что то, что давало Соловьёву некую интеллектуальную власть над одним, делало его посмешищем в глазах другого.

К счастью, дядя Ваня слишком хорошо разбирался в мыслях и чувствах детей и сам поскорее сменил тему, причём сделал это так, что Соловьёв даже перестал гореть от стыда.

После этого случая Соловьёв старался не попадаться с книгой в руках на глаза дяди Вани. Впрочем, когда Соловьёв читал интересную книгу, которую он понимал и о которой он мог разговаривать свободно, он не боялся попасться на глаза дяди Вани. Однажды дядя Ваня увидел, что Соловьёв читает Успенского.

– Мне, помню, в детстве нравилось читать Успенского, – сказал дядя Ваня. – Кстати, я вижу, ты главный читатель у нас в деревне. Я не видел, чтобы другие читали. Давай приучай всех остальных ходить в библиотеку. Впрочем, можно будет сходить нам всем вместе, когда у меня будет отпуск.

Соловьёву было приятно слушать, как его называют главным читателем. Понятное дело, после этих слов дяди Вани Соловьёв ощутил себя прямо специалистом в области литературы.

Отпуск у дяди Вани был в начале августа, к тому моменту Соловьёв уже успел освоиться в библиотеке и чувствовал себя там как дома. Дяде Ване удалось уговорить пойти в библиотеку и Серёгу Волкова, который до этого, как выяснилось, не прочитал ни одной книги. Дядя Ваня ломал голову над тем, что взять почитать Насте.

– Не посоветуешь ничего как читатель читателю? – обратился дядя Ваня к Соловьёву. – Ты, наверное, лучше меня знаешь, какие произведения интересно читать в пять лет. Я полностью полагаюсь на твой авторитет.

Соловьёв от этих слов почувствовал себя в библиотеке ещё больше по-хозяйски, и, хотя в пять лет он не читал и ему никто не читал, всё же с важным видом принялся подбирать сказки для Насти, полагая, что обладает достаточной проницательностью, чтобы определить, понравится ли пятилетней девочке та или иная сказка. Наконец Соловьёв определился с выбором книг для Насти и принялся выбирать книги себе, но дядя Ваня попросил Соловьёва помочь с выбором Серёге Волкову, который стоял на одном месте с потерянным видом.

– Найди ему Успенского, пусть почитает. С Успенского хорошо начинать, – сказал дядя Ваня.

Если бы дядя Ваня не сказал этого, Соловьёв вряд ли бы выбрал для Серёги Волкова Успенского или ещё какую-нибудь понравившуюся ему самому книгу. Соловьёв полагал, что те книги, которые нравятся ему самому, нравятся ему только потому, что он такой умный и взрослый, как Инна или ещё кто-то, и что другим детям его возраста эти книги, конечно же, не понравятся. В итоге же в руках Серёги оказалась та книга, которая очень понравилась самому Соловьёву.

Себе Соловьёв в этот день выбрал как раз «Похитителей бриллиантов» и какую-то другую книгу, которую он хоть и дочитал до конца, но довольно быстро забыл, о чём она.

Теперь одним читателем в деревне стало больше, так как к их числу добавился Серёга Волков. Правда, Серёга читал медленно-медленно, но всё же к концу лета он прочитал «Простоквашино» и «Гарантийных человечков». Об этом Соловьёв узнал, задав Волкову конкретный вопрос. О том, понравилось ли Серёге читать, Соловьёв не стал спрашивать. Однако из разговора Волкова с дядей Ваней, который состоялся в самом конце лета, Соловьёв понял, что книга Серёге понравилась. Волков говорил своему собеседнику что-то вроде: «Мне больше всего понравилось, когда они…» А дядя Ваня, у которого память, похоже, работала феноменально, говорил: «А именно в этой книге было такое…» И Волков отвечал, что да, данный момент был в этой книге и он ему тоже весьма запомнился. Соловьёву слушать этот разговор дяди Вани и Волкова не нравилось. Больше всего Соловьёва расстраивало то, что Волков говорил легко и непринуждённо, в то время как сам Соловьёв, разговаривая с дядей Ваней о рассказах об охотниках, мягко говоря, сплоховал. Не ожидал он, что Серёга может с кем-либо разговаривать о книгах, тем более с дядей Ваней. Впрочем, успокаивал себя Соловьёв, это всего лишь детская книга, о которой сам дядя Ваня говорил, что с неё хорошо начинать. Он, Соловьёв, уже прочитал много разных книг, в том числе и тех, которые читают более взрослые. Например, рассказы об экспедициях. После того как Соловьёв узнал, что Волкову понравилось читать, он всё же решил дочитать до конца «Похитителей бриллиантов», но у него это не вышло.

Вместо того чтобы читать книгу, он уходил вместе с Серёгой Волковым на другой конец деревни играть в различные игры с другими ребятами. Так было в течение последней недели пребывания Соловьёва в деревне. И без этой недели летние каникулы не были бы столь запоминающимися. Соловьёв даже стал жалеть, что раньше так мало ходил играть с другими ребятами, а вместо этого читал книги или гулял один или с Серёгой Волковым возле дома. Столько всяких событий произошло в эту неделю! И с этими событиями, с этими играми и забавами не могли сравниться даже те мероприятия, которые организовывал дядя Ваня для развлечения детей. Именно в эту последнюю неделю Соловьёв ощутил всю прелесть жизни в деревне, всю прелесть свободы от всяких утомительных занятий, которыми по неведомым причинам полна любая человеческая жизнь. Все эти игры на свежем воздухе, пакости взрослым, сложность социальных отношений, которая забавляла Соловьёва, заставили его на какое-то время забыть о книгах – неоконченных и оконченных. Если бы до окончания деревенского сезона оставалось хотя бы две недели, то Соловьёв обязательно пошёл бы ещё в библиотеку, обязательно взял бы ещё что-нибудь почитать и сидел бы вечерами, как и обычно, за кухонным столом, не подозревая о том, какая интересная жизнь вокруг. Но так как оставалась всего лишь неделя, то у Соловьёва была уважительная причина позволить себе отдохнуть от чтения, так как за неделю он ничего бы не успел прочитать. Соловьёву даже перестали казаться дикими и нецивилизованными некоторые развлечения, такие как игра в казаки-разбойники. Сам он, конечно, по-прежнему не мог никого пытать, но ведь и к нему тоже мучители относились более благосклонно, чем к более изощрённым пытателям.

* * *

В Москве Соловьёв на время забросил своё увлечение книгами, хотя в домашней библиотеке было полно книг – и детских, и взрослых. Компьютер, телевизор, школа, уроки и гулянки с московскими друзьями занимали всё время Соловьёва.

Что касается успеваемости Соловьёва в школе, то она была средней. По многим предметам Соловьёв отставал от своих одноклассников. Например, он не умел рисовать, и по ИЗО у него всегда были одни тройки; с математикой тоже были определённые проблемы. Зато он умел быстро читать, а самым любимым его предметом было естествознание, правда, так как Соловьёв не умел рисовать, то и по естествознанию у него бывали плохие отметки. Например, когда надо было рисовать цепочку питания. Однажды учительница естествознания сказала Соловьёву:

– Художником тебе, похоже, никогда не стать, но у нас не урок изобразительного искусства, поэтому в этой четверти я поставлю тебе пятёрку. Будущим биологам или химикам рисовать уметь не обязательно, правильно? – И учительница одарила Соловьёва улыбкой.

И как Соловьёву было приятно слышать эти слова! Теперь ему было плевать на отметки по ИЗО. Теперь он представлял себя будущим биологом. И это незамедлительно сказалось на его досуге. По телевизору каждый день в одно время показывали фильмы Национального географического общества, и Соловьёв стал их регулярно смотреть. Даже когда друзья звали его гулять, Соловьёв не уходил из дома до тех пор, пока фильм не заканчивался. Надо сказать, что смотреть фильмы про животных Соловьёву нравилось на самом деле, поэтому он с нетерпением ждал того часа, когда их показывали. Кроме этого, Соловьёв стал смотреть научные фильмы о космосе, о физике элементарных частиц. Да и вообще если у Соловьёва и были какие-то способности к чему-либо, то, скорее всего, к изучению естественных наук. Да и то эти способности были настолько слабо выраженными, что были навек погребены под нагромождениями творческой силы – самости – этой силы, которая позволяет человеку, что называется, вылепливать свой собственный образ по собственному усмотрению.