Куда бы спрятаться?
Забраться на чердак не так-то просто: лесенка до пола не доходила – обрывалась в воздухе.
Иван заметался. Вдруг он увидел, что дверь в квартиру № 16 приоткрыта. Иван прошмыгнул туда. Стоял он за дверью еле живой от страха, боялся дыхнуть.
А ребята спорили: залезать им на чердак или нет?
Иван не сдержался и вздохнул, нечаянно дернул плечом, и дверь защелкнулась.
Сначала Иван испугался, потом обрадовался, потом опять испугался.
В квартире было тихо. На лестничной площадке – тоже: ребята ушли.
Иван попытался открыть дверь, но это ему не удалось: замок был непонятного устройства.
С горя Иван сел на пол и вытянул ноги. Придут хозяева, подумают, что он вор, и посадят его, беднягу, в тюрьму. Но не это самое страшное. Вдруг хозяева уехали куда-то и надолго, и Иван умрет здесь с голода?
А есть ему хотелось – кота Бандюгу бы сейчас съел – вот как!
Незаметно для самого себя Иван задремал. Во сне он увидел, что будто бы сидит в столовой и ест учебники. Они вкусные-вкусные. Особенно понравилась ему арифметика – с жареным луком и соусом. Как это раньше он не догадался учебники съесть?
Проснулся Иван от звука открываемого замка, стрелой пролетел в комнату и оказался под столом.
Чтобы зубы от страха не лязгали, Иван схватился за нижнюю челюсть руками.
В комнату вошли двое.
– Сразу начнем? – спросил мужской голос.
– Конечно, – ответил второй голос, – времени мало.
И вот что дальше услышал Иван:
– Пистолет на стол! Так… Давно заброшены сюда?
– Два месяца назад.
– Сумели что-нибудь сделать?
– Пока нет.
«ШПИОНЫ!» – пронеслось в голове у Ивана.
Они долго ругались, потом ушли на кухню, и Иван уже не слышал, о чем они говорили. Страх почти исчез. Иван торопливо соображал, что ему делать. И сообразил. Он вылез из-под стола, схватил пистолет и спрятался за дверь. Тяжелый пистолет оттягивал руку.
Двое вернулись в комнату.
– Хорошо закусили, – сказал один, – можно снова работать. Продолжаем. Итак, вы согласны выполнить это опасное задание?
– Готов.
– Учтите, что если вы будете схвачены советской разведкой…
– Живым я им не дамся.
Иван стал медленно поднимать руку с пистолетом. «Сосчитаю до семнадцати, – решил он, – и бабахну обоих!»
– Постойте, – услышал он, – а где же пистолет?
– На столе.
– Не вижу.
– Что за чудеса?
«Сосчитаю до тридцати двух, – решил Иван, – и обоих бабахну!»
ПОЧЕМУ РАССЕРДИЛСЯ МИЛИЦИОНЕР ЕГОРУШКИН
О милиционере Егорушкине в поселке вспоминали лишь тогда, когда надо было забрать хулигана или пьяного, или поймать воришку.
Если все в поселке было спокойно, никто об Егорушкине и не вспоминал. Но только случится какой-нибудь неприятный случай, как все начинают ворчать:
– Куда это Егорушкин смотрит? За что деньги получает?
А он никогда не обижался на людскую несправедливость, потому что был умным человеком.
Казалось, что вывести его из себя нет никакой возможности. Разбушевавшихся хулиганов он усмирял с таким брезгливым и спокойным выражением лица, с каким мы снимаем муху с липучей бумаги.
И вдруг милиционер Егорушкин вышел из себя. Человек, который ночью гнался на мотоцикле за автомашиной, а в ней – трое вооруженных бандитов, сегодня растерялся.
Рассердил его не кто иной, как наш дорогой Иван.
Больше всего на свете Егорушкин ненавидел лодырей: ведь именно из лодырей и вырастают жулики. Конечно, не каждый лодырь становится жуликом, но каждый жулик – это лодырь.
Новая выходка Ивана – темные очки, «Не понимайт!» и «Бах! Бах!» – рассердила Егорушкина, но он сдержался.
А тут еще возвращается из магазина жена и рассказывает…
А жена Егорушкина – та самая продавщица, в которую Иван бабахал.
– Ну, ладно… – сквозь зубы процедил Егорушкин. – Ты у меня еще узнаешь гутен так, шпиндель!
РУКИ ВВЕРХ! СТРЕЛЯТЬ БУДУ!
Шпионы, в квартире которых оказался Иван, перевернули вверх дном всю комнату в поисках пистолета.
«Сосчитаю до ста сорока трех, – решил Иван, – и бабахну прямо сквозь дверь!»
А у самого коленки трясутся, зуб на зуб не попадает. Одно дело – шпионов в кино смотреть, другое дело – живых шпионов встретить.
– Что же это такое? – спрашивал один из них. – Я отлично помню, что положил его вот сюда. Я же погибну без него. Сколько раз меня предупреждали… С меня голову снимут.
– Придется сразу сознаться.
«Значит, сейчас они уйдут, – подумал Иван облегченно, но сразу же озадаченно нахмурил лоб. – Они уйдут, а как же я подвиг совершать буду? Нетушки, должен я героем стать!»
Иван ногой толкнул дверь, выбросил руку с пистолетом вперед и крикнул:
– Руки вверх! Стрелять буду!
Перед ним стояли двое мужчин, один длинный и старый, другой – невысокий, помоложе.
Рука с пистолетом у Ивана дрожала.
– Стреляй, – сказал длинный и сел.
– Только целься лучше, – посоветовал второй.
Иван нажал на спусковой крючок.
– Бах! Бах! – насмешливо сказал длинный. – Как ты сюда проник?
Иван понял, что дело его плохо, бросился в коридор, рванул дверь и…
Оказался в ванной комнате.
За его спиной скрипнула задвижка и раздался голос:
– Сиди, пока не придет милиция.
Взглянув на ванну, Иван радостно подумал: «Утоплюсь!» Он закрыл дверь на крючок, отвинтил оба крана. Полилась вода.
– Что ты делаешь? – раздалось за дверью. – Сейчас же открой!
Из одного крана била горячая струя, из другого – холодная. Иван обрадовался: ведь тонуть в теплой воде куда приятнее, чем в ледяной.
Он начал раздеваться.
А за дверью кричали. Она содрогалась от ударов.
Иван снял свою одежду, кроме трусов, и залез в ванну. Едва он погрузился в теплую воду, как сразу раздумал топиться. Дурак он, что ли? Вот сначала искупается, а там видно будет. Конечно, лучше, если он утонет. На похороны соберется вся школа. Выйдет директор и заревет. А потом скажет:
– Спи спокойно, дорогой Иван Семёнов. Прости нас.
Это мы виноваты в твоей смерти. Хоть ты и был лодырь, но человек ты был хороший. И зря мы тебя мучили. Зря не дали тебе уйти на пенсию…
– Сюда, пожалуйста, товарищ Егорушкин, – услышал Иван и похолодел в теплой воде.
В дверь постучали.
– Гражданин Семёнов, я требую, чтобы вы открыли дверь! – сказал Егорушкин.
БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ИВАНА
Чтобы вы не очень долго гадали, в чью квартиру попал Иван, я сам расскажу. Здесь жил актер драматического театра. Со своим товарищем он репетировал сцену из новой пьесы о шпионах.
Милиционер Егорушкин сорвал дверь с крючка, вошел в ванную комнату, осмотрелся и…
Ивана нигде не было.
Лежала на полу его одежда, а сам он словно растворился в воздухе или сквозь пол провалился.
– Сейчас обнаружим, – спокойно сказал Егорушкин.
Но спокойствие его было чисто внешнее, потому что, осмотрев ванную, он ничего не заметил. Никаких следов, кроме маленькой лужицы на полу.
– Мистика какая-то, – прошептал один из актеров.
Егорушкин снова заглянул под ванну – пусто. Взглянул вверх – на смывной бачок. Пожал плечами.
Вдруг все вздрогнули: где-то рядом раздался писк.
Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и увидел голые пятки. Он схватил их, потянул.
– О-о-о-ой! – нечеловеческим голосом закричал Иван. – Голову-то оторвете!
– Я же тебя за ноги тащу…
– Ой! Голова застряла…
Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить которые я здесь не буду, так как убежден, что они вырвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в переделках куда опаснее, чем эта вот история.
Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом между ванной и стеной, удалось не сразу. Ногами он еще мог пошевелить кое-как, а голова была стиснута.
Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а потом просто орал благим ма-том.
Егорушкин сбегал в домоуправление за водопроводчиками. Они отключили воду, развинтили трубы, отодвинули ванну и – вытащили Ивана.
Тело его было в красных пятнах, в краске и известке. Говорить он не мог.
– Э-эх, – вздохнул Егорушкин, – такая огромная голова, а пустая. Придется тебя, дорогой друг, в больницу.
Иван обрадованно закивал.
– В сумасшедшей дом, – уточнил Егорушкин.
– Нетушки, – с трудом выговорил Иван. – Я нормальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.
– Может, накормить его? – спросил один из актеров.
– Кормите, если не жалко, – разрешил Егорушкин, – только пусть оденется.
Иван съел полкилограмма колбасы, полбуханки хлеба, выпил четыре кружки чаю и тут же, сидя, уснул. Даже нахрапывал. Устал, бедняга!
И чем, вы думаете, все кончилось?
Да тем, что Егорушкин отнес Ивана к нему домой. На руках!
Глава 3,
в которой впервые появляется Аделаида, а Иван Семёнов пытается выдать себя за лунатика
ИВАНУ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ МЫСЛЬ