Читать интересную книгу Самолёт на Кёльн. Рассказы - Евгений Попов

– А ведь действительно – они поднимаются все выше и выше! И ведь натурально – они превращаются в сияющие точки! И ведь на самом деле – вот уж и полностью за пределами зрения! И они явно берут курс по направлению к Египту! – гомонили пассажиры.

И тут в трамвае началось буйное веселье. Люди, совершенно незнакомые, братски обнимались и поздравляли друг друга. В вихре счастья мешались тела и предметы, имущество, личности и некоторые носильные вещи граждан. И

Майор был строг. Он, сияя лицом и повлажневшими глазами, стал с ногами на кожаное сиденье и просто сказал посреди праздника:

– Да, друзья. Это – так! Мы стали свидетелями уникального события: воочию увидели стаю лебедей, летевшую по направлению к Египту. И мы обязаны рассказать об этом в широком кругу наших семей, нашим подчиненным и старшим по команде! Ура, товарищи!

И сел. А присутствующие встретили речь майора громкими неунывающими аплодисментами.

– Ура! Ура! Ура! – кричали присутствующие. Аплодисменты не утихали. Они ширились и местами переходили в овацию. И все хлопали, и все хлопали, и все хлопали!

И лишь один мальчонка, лет десяти, по виду – тоненький и слабенький, а на самом деле – будущий преступник, как это станет ясно из его последующих действий, был хмур. Он хмуро соображал что-то своим формирующимся умком, тер переносицу. А сообразив, подошел к майору и тихо сказал:

– Дяденька майор! А ведь ты спятил? Да? Так и так твою мать!

И все замерли. А майор отвернулся и не стал ничего опровергать.

Все замерли. Мальчонка показал взрослым кукиш и вышел на следующей остановке по своим надобностям.

ВЛЕЧЕНИЕ К РОДНЫМ ДЕРЕВЬЯМ

Однажды один по фамилии Шенопин, Володя, слесарь-сантехник из квартиры № 2 додумался до ужасных вещей.

Он, видите ли, вывесил за тридцать копеек штука, в трех местах, на доске ужасное объявление насчет обмена жилплощадью.

Представляю себе изумление ваших лиц, если бы вы своими глазами прочитали это объявление!

Так читайте! Есть возможность! Я его переписал! Вот оно:

«МЕНЯЮ 1-КОМНАТНУЮ КВ.17 КВ. М., БЛАГОУСТРОЕННУЮ, 4 ЭТАЖ, ЭЛ. ПЕЧЬ, ЦЕНТР, С ВИДОМ НА ОЗЕРО НА РАВНОЦЕННУЮ Ж/ПЛОЩАДЬ В Г. ПАРИЖЕ (ФРАНЦИЯ). ЛАТИНСКИЙ КВАРТАЛ НЕ ПРЕДЛАГАТЬ. ОБРАЩАТЬСЯ ПО АДРЕСУ…» И т. д.

Ничего объявленьице? Как вы считаете, может нормальный человек додуматься сочинить такую чушь и дичь?!

Так он – мало того Он поместил еще аналогичное объявление в «Справочник по обмену жилой площади», издающийся в нашем городе тиражом 8 тыс. экземпляров

И, что, несомненно, самое скверное, переслал как-то всю выше приведенную архиглупость, бред, чушь, дичь во Францию, и ее там какие-то дураки тоже наклеили на некоторых столбах и тумбах.

Уж не знаю, законным или незаконным путем переслал. Скорей всего каким-нибудь законным, ибо иначе ему было бы несдобровать, а у него, как вы узнаете дальше, все завершилось сравнительно благополучно

Вот так это Володя! Вот так дал, змей! Напечатал, значит, послал, наклеил.

Ну, мы его, конечно, тогда сразу же осудили

Мы многие говорили тогда ему:

– Неужели тебе, Шенопин, надоела жизнь в нашем прекрасном городе?

Или:

– Ты, Владимир, дождешься со своим объявлением, что тебя еще и посадят. И между прочим, сделают совершенно верно, если посадят.

А один Епрев, который сантехник. Они вместе работали. Он приходит раз к Шенопину в 24-м часу ночи, чтобы разобраться.

Положил Епрев свои рабочие кулаки на тонконогий журнальный столик Шенопина да и говорит:

– Ты что же, сука…

Впрочем, не договорил. Зарыдал. Володя поднес ему стакан чаю с портвейном, и, лишь попив, бедняга немного пришел в себя.

Вот как встретили вызывающий поступок слесаря сантехника все мы, простые люди. И были мы безусловно правы

Но оказалось, что прав был также и Шенопин. Он, когда ему говорили, он про тюрьму отвечал так.

– Ничего, – отвечал он, – никто не волнуйтесь У Шенопина есть небольшой секрет, который избавит его от этой неприятной процедуры.

Что за секрет – узнаем позже. А между тем события шли своим чередом, молниеносно сменяясь одно за другим.

Сын бывших эмигрантов-родителей. Некий прогрессивных убеждений Орлов, проживающий в Париже на острове Сен-Луи, прислал письмо со штемпелями и марками. Так, дескать, и так. Испытываю непобедимое влечение к родным деревьям – березкам и дубу Читаю журнал на букву «М». Поэтому согласен на обмен.

– А раз ты согласен, так и я согласен, – нахально заявил Шенопин.

Тут уж мы окончательно не выдержали и устроили товарищеское собрание с целью привести Шенопина в чувство.

Мы хотели говорить, но он не дал нам этого делать, потому что сразу стал раскрывать свой небольшой секрет.

Он сказал длинную речь:

– Как то всем хорошо известно, история России иногда изобиловала неожиданными поворотами и событиями. Например, в 1812 году Россия воевала с Францией, где участвовало много гусар, пехоты и артиллеристов, а французы сожгли Москву и, отступая, умирали.

Одним из таких умирающих и был мой молодой прапрадедушка, которого подобрала русская казачка и ухаживала за ним любя.

Как-то она спросила прапрадедушку:

– Каково же твое имя, мой милый французик? На что прапрадедушка, пережив ужасы несправедливой и захватнической войны, глухо отвечал:

– Я есть негодяй, хулиган. Я по-французски называюсь шенопан.

И прапрадедушка разволновался и в волнении стал пахать русскую землю, а появившиеся вслед его дети стали носить фамилию Шенопины дети или просто Шенопины. Из чего явствует, что сам я, как потомок, оказываюсь французом, и поэтому мне положено жить в Париже.

Мы, собравшиеся, с возмущением встретили нелепую речь новоявленного француза и стали доказывать Шенопину его неправоту, образовавшуюся за истечением длительности срока пребывания его семьи в России.

Но он твердо стоял на своем и говорил, что иногда ночью, открыв глаза, чувствует запах цветущих каштанов, вязов и буков, бредит якобы клеверными запахами полей своей родины.

От таких слов сердца некоторых стали смягчаться. А когда Шенопин пообещал, что по приезде во Францию будет вступать во Французскую Коммунистическую Партию и тем самым не отойдет от классовой борьбы, то все сомнения окончательно были решены в его пользу.

– Валяй, коли так, дружище, – добродушно прогудил Епрев и крепко поцеловал Шенопина в щеки.

– Жми. Борись, – в волнении сказал жилец Куншин и потянулся губами к мочке уха Шенопина.

Перецеловавшись со всеми присутствующими, Шенопин сел в поезд и уехал в Париж.

Там он теперь и живет, а как – неизвестно. До сих пор, к сожалению, не прислал Вольдемар весточки. Мы читали «Юманите», но и там про него тоже ничего не пишут.

Так что иногда нам даже кажется, что он нас разыграл и вовсе не уехал во Францию, а завербовался куда-нибудь на передний край семилетки, где и работает, верша трудовые успехи. Вот черт! Но было же, было письмо из Парижа. Появился, наконец, и сам двойной эмигрант Орлов.

Орлов этот, кстати, оказался ужасный мерзавец. Даром что из Франции. Привез с собой псов. Щеголь. А они гадят на лестнице. Орлов! Если он прогрессивных убеждений, тогда зачем он такая сволочь? Мы ему говорили, чтобы он научил псов, а он не слушает. Он ночью ходит по квартире и поет твист. Он грубит. Он обзывается. Будем его за это обсуждать на товарищеском собрании. Он у нас догрубиянничает, француз проклятый!

САМОЛЕТ НА КЁЛЬН

Всякий должен понять, каким важным событием в жизни тружеников нашего крупного города явилась встреча в аэропорту славного сына зуарского народа товарища Мандевиля Махура, который, пролетая над пустынными просторами Гоби, буддийскими дацанами Монголии и Бурятии, снизился среди зеленого моря еловой тайги и запланированно остановился на аэродроме нашего крупного города, чтобы заправиться керосином для дальнейшего счастливого полета через Москву в Кельн и самому чтобы немножко подзакусить, немножко покушать этой вкусной сибирской ухи, приготовленной из енисейского тайменя и ангарской стерляди. Всякий должен понять, как радостно было всем нам видеть спускающегося по трапу высокого, загорелого, мужественного человека в полувоенной форме, с лицом, испещренным глубокими шрамами, полученными во время длинной освободительной борьбы Зуарии против гнета неоколониалистов и других темных сил прошлого, борьбы, на протяжении которой эта многострадальная страна шесть раз меняла свое название, лишь совсем недавно обретя полнейшую и окончательную независимость под флагом Свободы и Демократии, смело рвя цепи иностранных монополий и крупного капитала, руководимая лично товарищем Мандевилем Махуром.