фляжку мужчине, наблюдала, как и он сделал глоток, даже не поморщившись.
- Поминки и вся эта суета не для меня, - сказал он внезапно, покосившись в мою сторону. – Мать хотела, чтоб я пригласил прорву народу, но все эти люди противны мне. Не хочу их видеть.
- Ваша мама? – я кивнула на урну, стоявшую на скамейке.
- Да, - криво усмехнулся мужчина. – А у вас кто?
- Муж…
Мы помолчали, периодически делая глотки из фляжки, передавая ее друг другу. Мимо шли люди, кто-то рыдал, обнявшись, кто-то с каменным лицом, а мы все сидели и молчали.
- Пойдем? – спросил внезапно мужчина. – Хочешь напиться?
Напиться? А разве мы не уже это сделали?
Поднявшись на ноги, ощутила легкое головокружение и какое-то странное ощущение, что мир поплыл. Незнакомец подал мне руку, в которую я с удовольствием и вцепилась, обретая равновесие.
- Я знаю тут неподалеку бар один, там никому неинтересно, кто ты, что ты, просто сидишь и пьешь, если хочешь, - сказал он, удерживая меня.
Подхватив урны, мы направились к выходу с территории крематория. Я шла рядом с этим мужчиной, чувствуя отупение и глухую боль. Он, видимо, ощущал то же самое, потому что пару раз мне показалось, что из груди его рвались то ли всхлипы, то ли странное бульканье. Но мужчины ж не плачут.
Бар оказался и в самом деле недалеко. Я знала о нем, здесь часто тусовались студенты с моего потока, но мы с Пашкой не ходили, считаясь ботанами. Просто у тех ребят были родители и возможность вести веселый образ жизни, мы же пробивали дорогу себе сами, поэтому на развлечения времени не оставалось.
«Подвал» - гласило лаконичное название, и я пошла вслед за мужчиной по ступенькам вниз.
В полутемном помещении не сразу удалось сориентироваться. Где-то в глубине находилась барная стойка, в стороне сцена, на которой, видимо, в другое время играли какие-нибудь музыканты, справа столики. Мы оказались единственными посетителями в столь ранний для желающих напиться час.
Пока я осматривалась, мой спутник, имя которого я даже не узнала, успел сделать заказ.
- Садись, - провел он меня вглубь к отдельной кабинке. – Скоро тут начнет народ подтягиваться, сегодня пятница, будет выступать кто-то. Посидим и уйдем, когда захочешь. Если что, туалет там, - он махнул рукой в сторону выхода.
Я кивнула и уселась на диванчик, пристроив урну рядом.
- Давай сюда, поставлю вместе, чтоб не забыть, - протянул руку мужчина. – Меня, если что, Алексей зовут.
- Лера, - я кивнула. – Очень приятно.
В голове шумело, тело приятно расслабилось в уютном месте. Может, люди за этим и ходят в такие места?
Нам принесли еду, какое-то мясо в виде отбивной, оказавшееся на удивление вкусным, овощи-гриль, что-то еще. Алексей в основном молчал, да и я не горела желанием общаться. Мы выпили за упокой души, помолчали, потом еще выпили, и как-то незаметно я выложила все этому практически первому встречному. И что только закончила вуз, и что были планы, а теперь я вообще не знаю, как жить дальше.
- Как-как, - проворчал он, — вот так и жить. Думаешь, жизнь остановилась? Тебе сколько там, двадцать три? Ну а мне тридцать три, я был женат, тоже думал, любовь на всю жизнь, как ты вот, на последнем курсе института. И что? Где она, та любовь? Родили ребенка, он пищал днями и ночами, я ишачил как мог, подрабатывал везде, чтобы через полгода понять, что нахрен мне такая жизнь не нужна. И женщина эта, жена моя, тоже оказалась к быту не готова. Сыну вон сейчас одиннадцать лет, это единственное, что нас связывает. Так что, как бы цинично не звучало, но жизнь продолжается. И ты продолжаешься, и не надо себя хоронить вместе с ним вот, - кивнул он на урну. – Давай выпьем за это.
Выпили. Потом еще раз и еще. Кажется, нам принесли еще бутылку. Краем уха я слышала, что в зале собирается народ, появились музыканты, раздались первые аккорды песни одной рок-группы, которую периодически крутили на радио.
- Ты как там, не спишь еще? – спросил Алексей, подметив, что я начала отрубаться. – Поехали домой.
- Поехали, - заплетающимся языком произнесла я и хихикнула, - не пила никогда, это так… интересно. Ощущения, что мое тело легче перышка.
- Тебя шатает, перышко! – проворчал мужчина, вызывая такси в приложении. – И ты совсем не пушинка, если что.
Мы выбрались наружу из «Подвала». Когда успело пролететь столько времени? Ночь вступила в свои права, вовсю стрекотали кузнечики, ярко мерцали звезды на чернильно-синем небе.
Я стояла рядом с Алексеем, шатаясь и зевая. Холодный ветерок коснулся моих плеч, заставив поежиться. Неприятные мурашки поползли по телу.
- Где это такси? – выругался вполголоса мужчина, глядя в экран телефона. – Ползет еле-еле. Сейчас тебя завезем, потом я домой. Согласна?
- Да, - кивнула, вновь зевая.
Страшно хотелось спать, и последнее, что я помню – как погрузилась в пахнувший кожей салон автомобиля, а дальше сплошной провал.
Проснулась, вернее, очнулась от ощущения холода и позывов мочевого пузыря. Кое-как разлепив глаза, но ничего не видя в кромешной тьме, села, спустив ноги на пол. Голова кружилась, во рту было сухо, как в пустыне. И холодно. Почему такой дубак, вроде, лето на дворе? Поднявшись, по привычке свернула направо и больно треснулась лбом обо что-то твердое. Что это?
Руки мои нащупали стену. Стену??? Но у нас дома нет стены в этом месте.
Так, Валера, ты не дома. Это раз. Ты все еще, похоже, пьяная, это два. И очень хочешь писать, это три. Третья проблема была весомее всех других, потому следовало побыстрее найти туалет, а дальше уже попытаться поразмышлять.
Передвигаясь вдоль стеночки (ну должна ж она закончиться когда-нибудь?!), я медленно стала искать выход. Пыталась оглянуться на кровать, и у меня это даже получилось, однако, кроме тьмы ничего не увидела. Ну дела! Нет, все-таки алкоголь губит людей. Это ж надо так напиться, чтобы не помнить, где я и как тут оказалась!
Слава всем богам, мне повезло – выход нашелся быстро. Все также медленно передвигаясь вдоль стены, держась за нее рукой, я ползла по коридору, если это был коридор, и