— Как чудесно! Только я еще не повидал госпожу Портлоис.
Восторги мигом угасли.
— А, это вы про нее… — скривившись, протянула Мэй.
Вот такая, оказывается, любовь к новой избраннице родителя. Что ж, тоже встречается, и нередко.
— Девочки! — По ступеням неторопливо сошел герцог и хлопнул в ладоши. — Давайте бегите и оставьте в покое нашего гостя. Вам что, заняться нечем?
Три златовласки безропотно удалились в дом, а мы с Портлоисом провели следующий час за элем и хлебом, строя планы. Мне было не вполне очевидно, с какой стороны искать подходы к червю. Я никогда прежде не имел дела с драконами, но Портлоису об этом рассказывать не собирался. Будучи магом, привыкаешь с большим разбором говорить о своем опыте. И особенно о тех областях, которых он не охватывает.
— Перво-наперво следует изучить тварь, — сказал я герцогу.
— Вполне согласен. Как тебе наверняка известно, в течение дня они предпочитают прятаться под землей, появляясь лишь когда сумерки окутывают землю.
Тут он был прав. Сколько бы молва ни связывала драконов с огнем, это вовсе не солнечные существа. Они предпочитают тень, из которой была вызвана их бесплотная сущность. Я уже подумывал, чтобы найти гнездо дракона и сжечь его, подгадав к полудню. Однако сперва следовало понять, с чем именно мы имеем дело.
— Я отправлю с тобой моего дворецкого, Парча, — сказал герцог.
— А я пока что хотел бы повнимательней осмотреть твои владения, всю местность.
— Я об этом позабочусь.
Пока он заботился, я улучил время еще побродить по Дайерфелл-холлу. Отделанные дубом коридоры с наклонными столбами света из окон привели меня в заставленную книгами комнату, где на небольшом столе я увидел астролябию. Я коснулся ее рукой, и планеты послушно завертелись по своим орбитам.
На другом конце комнаты виднелись невысокая лестница, площадка и закрытая дверь. Все пахло пчелиным воском и стариной. Я уже хотел выйти и вернуться в гостиную, когда послышался голос:
— Кто здесь?
Он раздавался из-за двери. Я подошел и ответил:
— Меня зовут лорд Сигне.
— А-а, тот самый волшебник?
«Тот самый». Достаточно лестно.
— Так точно, — сказал я.
— Входи, государь Сигне.
Я открыл дверь, оказавшись в длинной комнате, и заморгал, ступив прямо в солнечный луч. Я наклонил голову, пряча глаза от яркого света, и, когда зрение восстановилось, увидел, что комната была вся в зеркалах, легонько покачивавшихся на сквозняке. Одно из этих зеркал и бросило слепящий блик мне в лицо. У дальней стены стояла кровать, а на ней я увидел невероятно тучную женщину.
— Я — леди Портлоис, — сообщила мне женщина. У нее был хорошо поставленный, даже гипнотический голос. Она протянула мне руку, и я подошел. — Я о тебе наслышана.
Я ответил:
— В хорошем смысле, надеюсь?
Госпожа Портлоис улыбнулась, и между обширными щеками сверкнули белые зубы. Я отчетливо видел, что при всей ее нынешней толщине когда-то это была очень красивая женщина. Большие ореховые глаза, привлекательная фигура, еще угадывавшаяся под слоями сала… Я задумался, на что ей были все эти зеркала.
— Более-менее, — сказала она. — Ты же фаворит ее величества?
«Фаворит» на самом деле не было точным определением.
— Ну, — сказал я, — королева Аойфе по доброте своей в самом деле оказала мне несколько незначительных милостей.
— А Ричард тебя пригласил по поводу нашего дракона?
Она была толстухой в домашнем чепце, не способной даже подняться с постели, но что-то в ней все более привлекало мой интерес.
Я спросил:
— А что тебе известно о драконах?
— Лишь самые обычные вещи. Они воруют скот и время от времени требуют себе девушек.
— Такие требования уже были?
— Нет еще. Мои падчерицы не любят меня, государь Сигне, да ты и сам уже заметил, наверное. Ты удивишься, но я-то их очень люблю. Их единственный грех передо мной, если это вообще можно назвать грехом, в том, что они никак не могут забыть свою мать. Ну и еще им, как многим юным, свойственна некоторая черствость.
— Да вы само прощение, — сказал я, припомнив кислое выражение личика Мэй, когда та упомянула о мачехе.
— Первая леди Портлоис была красавицей, — проговорила толстуха. — Зато и яда в ней было как в хорошей змее. Счастье Ричарда, что он так рано утратил ее. Девочки, правда, были в то время еще совсем малы. Они видели только красоту своей матери и ее ласку. Когда три года назад Ричард взял меня в жены, я была совсем не такой, как теперь. — Тут у нее вырвался угрюмый смешок. — Иногда мне кажется, будто я приняла на себя всю горечь этого несчастливого дома и от нее-то меня раздуло, как жабу.
Я согласился:
— Случается и такое. А ты, похоже, знакома была с прежней леди Портлоис?
— Еще бы мне ее не знать, я же ее двоюродная сестра! Она и в детстве была точно такой же, как потом. Первая предложит какую-нибудь каверзу, а когда взрослые все обнаружат — тотчас в слезы, и губки дрожат, и знай на других валит.
— Ты говоришь, что любишь падчериц, — сказал я. — Какая-нибудь из них пошла в свою мать?
Она мгновение помедлила. Потом ответила:
— Нет. По счастью, им досталась ее красота и обхождение, но не яд. Как и ее собственным сестрам. А теперь извини, государь Сигне. Сам видишь, я нездорова. Устаю быстро. — Она дотянулась и тронула мою руку пальцем, на котором блестело кольцо. — Я рада буду еще с тобой поговорить. Возможно, после того, как понаблюдаешь за нашим драконом.
Я понял, что меня выпроваживают. Я коснулся губами ее руки и увидел, что ее порадовал такой жест.
— До встречи, госпожа Портлоис.
И я откланялся, гадая про себя о природе болезни, приковавшей герцогиню к постели. И о том, с какой стати женщина, обитавшая на обставленной зеркалами постели в особняке посреди сельского захолустья, носила на пальце кольцо Великой коллегии магов — организации, с величайшим скрипом принимавшей в свои ряды женщин.
Позже в тот вечер мы с дворецким Парчем сидели в кустах, созерцая дракона. После нашего с ним несколько поспешного отступления я поразмыслил и пришел к выводу, что увиденная мной тварь действительно обладала всеми характеристиками пресмыкающегося червя. У дракона не было ни лап, ни огненного дыхания. Надо полагать, его вырастили из тритона или червя-ленивца. Вот только размер…
Он, правду сказать, меня порядком расстроил.
— Они всегда такие громадные?.. — вслух вырвалось у меня.
— Почем мне знать, — содрогнулся Парч. — Говорят, те, что ползали тут много лет назад, были все же помельче. Зато по крайней мере один из них точно был ядовитый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});