Сиятельство, граф Дюран ван Бельвиос, и юная мисс Страйя ван Бельвиос! — Виктор недовольно цокнул языком: впервые за столь длинный отрезок времени кто-то посягнул на его место для приёма пищи в тишине, комфорте и относительном одиночестве. И вдвойне удивительно было то, что этим кем-то оказался отец и недавно вернувшаяся домой младшая сестра. — Прошу простить, молодой господин, но господин и юная госпожа прибыли для встречи с вами…
Видно, мужчина уловил намерение третьего сына развернуться и уйти, так что поспешил добавить это немаловажное, но сулящее новую головную боль уточнение.
Виктору оставалось лишь недовольно зыркнуть на слишком ответственного стража, пробежаться взглядом по своему отнюдь не праздничному облачению — и, тяжко вздохнув, распахнуть дверь, переступив порог столовой. Идти наперекор желанию графа было не слишком-то безопасно, ведь сейчас Виктор ван Бельвиос для всего рода был некоей угрозой его положению: первый за целый век бездарный отпрыск главной ветви семьи. И пусть бездарность эта была приобретённой, особой роли сие не играло. Спустя два с небольшим года, как только телу Виктора исполнится восемнадцать, его будет ждать ссылка в такие дали, откуда не возвращаются.
Если, конечно, он не сможет за это время доказать свою полезность, что с проклятием, сжирающим почти всё свободное время, сделать крайне проблематично.
— Ваше Сиятельство. — Едва приблизившись к столу на положенные пять шагов, Виктор поклонился отцу в полном соответствии с этикетом. Да, реципиент в семейном кругу общался с родителем куда как менее формально, но это право было даровано ему отцом за достижения на поприще изучения магии, а не от большой любви к своему ребёнку. В этом мире настоящая аристократия, приближённая к власти, хоть сколь-нибудь тёплые отношения сохраняла только в одном поколении, между братьями и сёстрами, но не более. — Сестра.
— Виктор. — Только сейчас, после ответного обращения проклятый поднял голову, вперив взгляд в отца этого тела. Высокий, но не могущий похвастаться крепкой конституцией, темноволосый граф сурово взирал на своего отпрыска поверх линз изящных очков-половинок, необходимых магу шестого круга только для чтения рун. На его лице Виктор не мог прочесть ровным счётом ничего, до того хорошо граф контролировал свои эмоции. Был ли он раздосадован отсутствием прогресса у некогда талантливого сына, или же ему было наплевать, а на этот ужин его вытащила по-настоящему любимая дочь, вернувшаяся домой спустя два года с небольшим? Увы, но ответы на эти вопросы по одному лишь внешнему виду графа Виктор получить не мог.
— Брат… — А вот с сестрой всё было куда как проще. Как, собственно, сестра, она любила брата, с которым провела большую часть детства, и была рада первой за пару лет встрече. А как волшебница… Как волшебница и маг, она испытывала к Виктору жалость и ничего кроме жалости. — Ты… вырос.
— А ты, сестра, стала ещё прекраснее и, если верить слухам, искуснее в магии. Воистину, достойная дочь своего отца. — Закончив с первой волной словесного обмена, Виктор занял своё место, с которым, к счастью, никто ничего не делал. Тот самый стул с панорамным окном позади, и видом на единственный вход в зал. — Ты вернулась домой, или же?..
— Увы. — Четырнадцатилетняя девочка улыбнулась с оттенком лёгкой грусти. — Дома я проездом. Моё ученичество в западной башне подошло к концу чуть раньше положенного, но там посчитали, что обучение в столице пойдёт мне на пользу…
От ноток фальши в словах девочки проклятый просто отмахнулся, не став задаваться лишними вопросами.
— Библиотека центральной столичной башни славится своими размерами и ценностью фолиантов, в ней хранящихся. Это хороший шанс узнать что-то, чего нет у нашей фамилии… — Лишь закончив с этой фразой, Виктор осёкся, бросив короткий взгляд на графа. Тот, к счастью, признаков недовольства не проявлял, лишь наблюдая за своими общающимися друг с другом детьми. Хотя бы против фактов в их роду шли нечасто, что было уже немалым достижением в мире, полном тщеславия, гордыни и жестокости.
— Ты говоришь точно как отец одной моей подруги. Он тоже упирал на то, что лишь в юности у нас есть все возможности для обретения знаний. Молодость — пора их присвоения и осознания, а зрелость…
— … пора применения. Хорошая мудрость. — Виктор улыбнулся сестре, которой явно понравилось то, что брат продолжил её фразу. — Но самое главное — это то, чего хочешь именно ты, Страйя. Знания бессмысленны, если в итоге ты будешь несчастлива.
Удивительно, но сказанные слова были в какой-то мере искренними. Виктору и правда было не наплевать на судьбу сестры, ибо воспоминания, опыт и отношение реципиента к вещам и людям были им всецело переняты и поглощены.
Соответственно и семью он худо-бедно, но ценил.
— Если выбирать между светским кругом и изучением магии, то второе мне импонирует куда больше… — Начала говорить девочка, после чего плавно ушла в себя. Лишь глаза её опасно блеснули алым, как бывало при внутренней вспышке магии, да по залу прошла лёгкая, заметная лишь для магов волна. Чувствительности Виктор не лишился, так что всё самостоятельно заметил, а уж о графе и говорить было нечего. Тот понял, что на ближайшее время Страйя потерялась для мира, и лёгким стуком вилки о бокал привлёк к себе внимание сына.
— Ты совсем не походишь на того, кого мне описывал Деймос, старшая горничная и рыцари, за тобой присматривающие. Неужто решил закрыться ото всех таким… незамысловатым образом? — Прищур серых глаз можно было бы назвать угрожающим, если бы не мягкая полуулыбка, застывшая на лице мужчины. Но понять, что она сулила, было невозможно. Виктор нечасто пересекался с отцом, а уж говорили они как бы не третий раз с момента вселения практика в тело реципиента.
— Их внимание мне ни к чему, ваше сиятельство. Сейчас я всецело сосредоточен на восстановлении и обретении навыков в иной области, для которой контроль над тончайшими потоками маны не столь важен. — Спокойно пояснил Виктор, пригубив бокал со свежевыжатым напитком из гранатового сока.
— А иная область — это путь тела или какого-то оружия? Выбрал занятие, недостойное отпрыска нашего рода?
Парень почувствовал, как под его ногами захрустела тоненькая прослойка льда.
Фигурально, конечно же.
— Если бы был способ обрести достаточную силу для того, чтобы не быть обузой для нашей фамилии, я бы непременно прибегнул к нему. Но путь магии пока закрыт для меня: утраченный контроль восстанавливается слишком медленно, и даже простейшие чары выходят лишь после нескольких неудачных попыток. Лекари, опять же, не дают сколь-нибудь обнадёживающих прогнозов. Второй круг к тридцати годам… Уж лучше мне просто исчезнуть, чем хвастать такими «достижениями». Да,