Читать интересную книгу Я всё равно тебе солгу - Агата Чернышова

воспитанница, особа крайне чувствительная и посещающая художественную студию, должна была оценить мой наряд, навевающий воспоминания о море.

Она с матерью жила в Сочи уже почти три года, значит, это будет девочке близко.

Её отец развёлся с женой и договорился, чтобы не платить алименты, на совместную опеку. Полгода дочь жила с матерью, и с наступлением сентября перебиралась к отцу.

Лилия Аркадьевна жалела племянницу, как внезапно образовавшаяся в её жизни тётя может жалеть чужую ей девочку от ненавистного брата. То есть злорадствовала.

С её слов Филипп — непорядочная свинья, уклонист от алиментов и прочая мразь, недостойная наследства. В особенности дорожных чеков и счетов на предъявителя.

— Доброе утро! — произнесла я с робкой улыбкой, когда хозяин открыл дверь. Сейчас он был одет не по-домашнему, а так, будто только что переступил порог.

Есть мужчины, которым идёт костюм, есть те, кто органично выглядят в повседневной одежде среднестатистического обывателя, выбежавшего в стоптанных кедах в магазин неподалёку за пивом и чипсами. Филипп Аркадьевич хорошо выглядел в любом виде, знакома я была с таким типом мужчин.

Они могут сойти за своего в любой тусовке, им ничего не стоит вписаться в общество, если, конечно, сами того хотят. Из таких получаются либо удачливые предприниматели, либо аферисты вроде меня.

— Доброе, Лариса! Я могу называть вас так? — спросил он абсолютно будничным тоном, словно и не было того высокомерного взгляда при первой нашей встречи.

— Конечно, Филипп Аркадьевич. но я предпочитаю имя «Лара», — пролепетала я, мысленно добавив: «Ты можешь звать меня как угодно». — Простите, могу я сразу узнать круг своих обязанностей?

В квартире было тихо, лишь за дверью дальней спальни слышалась какая-то возня. Интересно, хозяин держит там прекрасную пленницу, связанную по рукам и ногам, или он до предсказуемости скучен?

— Это кошка, — пояснил он, видя моё любопытство, и по недовольному тону я поняла, что Немов не намерен терпеть чужое любопытство. — Рита с Ниной сейчас на прогулке, и у нас будет время поговорить по душам.

Ох, всё-таки начнёт приставать! Неоригинально.

Я снова очутилась в гостиной, и комната мне понравилась ещё больше. Со вкусом обставлена, ничего лишнего и выпукло-гротескного, что говорило бы о комплексах её владельца.

— Испытательный срок — неделя, — Немов начал говорить, не дожидаясь, пока я присяду.

Я чувствовала его взгляд, но не ощущала в нём желания. Что ж, наверное, он пресыщен дамами пораскованнее или просто не желал давать сестре повода к сплетням.

То, что мужчина мной заинтересовался, я ощущала кожей. Чутьё — штука тонкая, это как интуиция, либо есть, либо приходится набивать шишки.

— Нина Сергеевна — воспитатель Риты. То есть верная гончая моей бывшей жены. Она только ищет повода, чтобы обвинить меня в том, что ребёнком я не занимаюсь. И лишить общения с дочерью.

Я села на диван, как и в прошлый раз. Вышло немного нескладно, я с детства не отличаюсь плавностью движений, но это даже на руку в моём нынешнем образе.

— Понятно, — кивнула я и приготовилась слушать дальше.

История стара как мир. Немов развёлся с женой, потому что та вдруг обнаружила его неверность и не захотела терпеть, прикидываясь овцой и гордясь собственной мудростью.

И теперь мстила бывшему, недолго горевавшему после развода.

— Ничего вам непонятно! — чуть ли выкрикнул Немов, заставив меня снова вздрогнуть. На этот раз по-настоящему.

— Простите, Лариса, — он тут же взял себя в руки и впервые за время нашего знакомства посмотрел на меня как на равную. — У меня был тяжёлый развод. Но это в прошлом, а дочь у меня в настоящем. Так вот, я не хочу, чтобы её мать получила весомый повод для оспаривания моего права на опеку. Вы меня понимаете?

— Прекрасно, Филипп Аркадьевич, — отчеканила я, чуть ли не взяв под козырёк. — Со своей стороны я приложу все усилия, чтобы этого избежать.

— Отлично, Нина Сергеевна введёт вас в курс дела, — только и успел произнести мужчина, как в замке повернулся ключ, и прихожая огласилась радостным лаем и не менее восторженным детским криком.

— Папа, мы ёжика видели! — очень чисто и разборчиво выкрикнула рыжеволосая девчушка довольно высокая для своих лет.

Нина Сергеевна держала на поводке собаку и, не дожидаясь, пока мы подойдём, разулась и повела её на поводке в ванную. Но спустя пару минут вернулась и встала, как Цербер, рядом с малышкой, взяв её за руку, готовая в любой момент увести Риту прочь.

Хозяин остался стоять в дверях в гостиную, заслонив меня широкой спиной.

И всё же девочка заметила меня и замерла с полуоткрытым ртом, растерянно смотря то на отца, то на странную незнакомую тётю. Во взгляде тёмных, как спелая вишня глаз, промелькнуло недоверие и что-то ещё. Понятно, мать наверняка промыла дочери мозги и не раз сетовала на пассии её отца.

— Познакомься, Лучик, это Лариса Стефановна, твоя гувернантка. Она будет готовить тебя к школе, надеюсь, вы подружитесь, — тон Немова смягчился, и сейчас я видела в нём только любящего отца, но никак не высокомерного хлыща, считающего себя пупом земли.

Хозяин дома сухо поздоровался с Ниной Сергеевной. Низкорослая дородная дама всё ещё продолжала держать девочку за руку.

Её затянутые в кулю тёмные с проседью волосы, гладкое, амимичное, лишённое морщин лицо, горделивая посадка головы и пухлые губы, сжатые в прямую линию, — во всём сквозила неприязнь, наскоро прикрытая вежливостью.

Но сейчас обращать внимания на эту грымзу времени не было. Я присела на корточки, чтобы оказаться с девочкой на одном уровне. Так советуют психологи.

И так никогда не делают взрослые, считающие себя намного умнее.

Я улыбнулась, сперва робко, кончиками губ, чтобы через секунду подмигнуть.

— Я думаю, что с занятиями мы немножко подождём. Лучше давай завтра сходим в зоопарк и покормим уток. Они очень смешно крякают, правда, я их немного побаиваюсь, ты будешь держать меня за руку?

— Не зна-а-ю, — протянула она. Но взгляд смягчился. — Разве утки страшные? Ты же такая большая!

— У каждого из нас есть свои страхи.

— И у больших? — девочка высунула острый кончик розового язычка и облизала им нижнюю губу.

— О, у больших много страхов, я тебе расскажу. И называй меня Лара, так меня зовут друзья. Я очень надеюсь с тобой подружиться. Ты как? Не против?

Я протянула ей руку ладонью вверх, будто хотела поймать невидимую снежинку. Девочка посмотрела поверх моей головы на отца, а потом снова на меня и легонько ударила по моей руке сверху.

Улыбка у Маргариты Немовой была очень искренней. Думаю, мы поладим. Даже уверена, что так и