Читать интересную книгу Потрясение грани (СИ) - Артюхов Олег

Подняв голову, я увидел три пары глаз, наполненных тревогой, заботой и безграничным доверием. Протянув руку к полке, я взял фотоаппарат. Ну, что же слушайте и смотрите…

…Я закончил говорить, когда за окном появился полумесяц луны, и высыпали ранние звёзды. Никто так и не догадался зажечь свет.

Прижав руки к лицу, Лена тихонько плакала. Дед Пахом мотался по горнице, взмахивая руками и изредка притопывая ногой. А дед Семён сидел, уставившись в пол, и лишь побелевшие костяшки пальцев, стиснувшие посох, говорили о сильнейшем волнении. Я замолчал, и минут пять после этого в доме стояла тишина, изредка прерываемая ленкиными всхлипами.

– Добро, – поднялся дед Семён, машинально взял с полки и зажёг оплывший огарок свечи, потом передумал и щёлкнул выключателем, – теперь кое-что прояснилось.

– Ни хрена не прояснилось, – проворчал дед Пахом, садясь за стол и отворачиваясь в сторону.

– Уймись, старый, – строго проговорил дед Семён.

– Дык, я об том… об том, как… нам теперича относиться к Антону. Антошка, не прими за обиду. Жалею тебя, как сына. Однако выходит, ты… мой пращур… Дык, и с энтими посвящениями… того… вроде, как бы ты вознёсся… вроде, как бы теперича ты «ваше благородие»…

Я хотел разозлиться, но, присмотревшись к полным добра и печали глазам старика, проглотил грубый ответ и, тщательно подбирая слова, сказал:

– Дедушка Пахом, прости. Был бы ты помоложе, да поглупее, я бы тебе по шее накостылял. Ты чего это тут наговорил? Какое я тебе «благородие»? Да, я продрался через чёрте какие испытания, трижды умер. Кстати, во многом благодаря кое-кому из здесь присутствующих. Но разве это что-то меняет? Общение с Великими Творцами сродни коматозным иллюзиям. Да, и было ли оно, или это предсмертные галлюцинации? Если бы я, действительно, прошёл пятое посвящение, то, как вы знаете, мог бы творить, из ничего делая что-то, и мог бы преображать материю.

Я встал, огляделся и взял торчащую из чашки чайную ложку.

– Вот, например, обыкновенная ложка. Если бы я был Творцом, то усилием воли мог бы сделать её, предположим, золотой. А я не могу. Смотрите, кладу её между ладоней, представляю, желаю, и, вот, пожа…

На моей ладони лежала чайная ложка из тяжёлого жёлтого металла. Сразу ослабевшие ноги отказались держать, и я опустился на стул, вперив взгляд на лежащую на ладони вещицу, и замер в ступоре, машинально смахнув обильный пот со лба. Потом внутри внезапно опустевшей головы загудел набат, а между грудью и горлом задёргался тугой комок.

Я медленно поднял глаза на своих спутников, пытаясь в их лицах найти ответ на застрявшие в глотке вопросы: «Что со мной сделали? И кто же теперь я такой?». Мечущийся внутри комок вдруг сжался и лопнул. Меня буквально подбросил взрыв чувств и эмоций, перемешавшихся с обидой, неизбежностью и неумолимостью судьбы. Золотая ложка глухо брякнулась на пол. Я вскочил и рванул на груди рубаху.

– Прекратите! – раздался звонкий голос Елены.

Она подошла сбоку, посадила меня на стул и прижала мою бедную голову к груди, словно накрыв тёплым покровом. Странно, но я моментально успокоился и почувствовал прилив сил. Медленно встав, я прижал её руки к губам, поклонился старикам и в полной тишине направился к выходу. Я не держал на них обиды, а лишь проклинал судьбу, которая, похоже, сделала из меня монстра.

Подойдя к машине, я остановился. Разум подсказывал, что глупо ехать в неизвестность среди ночи. Но я страстно желал разорвать порочный круг событий, из которого не видел выхода и хотел бежать, куда глаза глядят. Однако, немного постояв, я остыл и вернулся к дому. Сидя на завалинке, я вытер о штаны вспотевшие руки и привалился к тёплым брёвнам.

Не знаю, сколько прошло времени, но отчаяние исчезло. Вернулась способность чувствовать и соображать. Я вдохнул наполненный цветочным ароматом воздух, вслушался в бесконечную мелодию сверчков, и меня потихоньку окутало очарование ранней летней ночи. В сарае зашебуршились куры, пару раз лениво взбрехнула соседская собака. С дальнего конца села послышалась гармошка и нестройные голоса поющих. По дороге протарахтел мотоцикл, а чуть позже за околицей раздались звуки музыки и смех молодёжи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Только сейчас я до конца осознал, что мёртвая деревня превратилась в богатое и оживлённое село. Накатила сладкая жуть оттого, что именно я стал причиной невероятных и судьбоносных перемен на Земле. И тут же грудь сжала тревога от понимания хрупкости и уязвимости тонкой канвы истории.

Дуриком оказавшись в невообразимо далёком прошлом, я вдруг оказался в фокусе событий. Опираясь на своё личное понимание добра и зла, упрямство и здравый смысл, я, как мог, выпутался из сложнейших проблем, и вот, пожалуйста, человечество имеет иную историю. Я передёрнул плечами от мысли, что было бы, если бы я сделал что-то иначе, или чего-то не сделал.

Опасаясь запутаться в парадоксах, я ущипнул себя за руку, слегка успокоился и мысленно устроил взбучку:

«Какого хрена ты тут развесил нюни. Сам добровольно влез в ситуацию и задёргался, когда завяз в проблемах. А чего, ты, милок, хотел, начиная путь? Лёгкого отпускного приключения? Между прочим, тебя деды предупреждали, а ты решил гордыню потешить, забыв про неписанный закон: не хочешь жить по-плохому, по-хорошему хуже будет? И вот сейчас ты мечтаешь спрятать голову в песок и ищешь выход? Обязательно найдёшь. Только не выход, а проход. Задний. И, мой тебе совет, уж коли назвался клизмой, смело полезай в этот самый проход. После всех твоих трансмутаций, только дураку непонятно, что ты уже миновал точку возврата. Кстати, совсем недавно Творцы предлагали тебе раствориться в океане любви и добра. И что ты ответил? Что ответственен за пылинку по имени Земля. Так отвечай, леший тебя побери, и прекрати валять дурака!! Ты думаешь дедам и Елене легче? Намного тяжелее! Ты избранный и посвящённый, многое знаешь, видишь скрытые связи и имеешь возможность себя защитить. А они, нет. Что, что? Ты ничего такого не ожидал и тебе страшно? Ерунда! Настоящий страх – это беспомощность! Немедленно вставай, иди и извинись перед ними за несдержанность».

Поистине, умные мысли всегда запаздывают. Я поднялся и, схватившись за опору крыльца, одним прыжком перемахнул все ступеньки и тут же затормозил, увидев Елену и дедов, тихонько стоящих в дверях. Я шагнул к ним, а они, не скрывая тревоги в глазах, сбились в кучку и замерли. Смотря на них сверху вниз, я наклонился и негромко проговорил:

– У меня один единственный вопрос: мы сегодня будем вечерять или нет?

Ленка радостно взвизгнула и бросилась в дом, а деды выдохнули и засуетились. Мне стало жаль этих замечательных стариков. Я подхватил их под руки и увлёк внутрь. Проводив до стола, я усадил их на почётные места в красном углу, а сам остался стоять, глядя, как Елена собирает на стол. Чуть погодя, волнуясь, я возобновил прерванный разговор:

– А теперь прошу выслушать меня и понять. Я думаю, вернее, знаю, что грядут грандиозные события, связанные с борьбой мировых сил, и, похоже, мне придётся стать их участником. Вовсяком случае, примите это, как данность. Я точно знаю, что наш противник очень опасен и жесток, и он, действительно, носитель древнего зла. Более того, как говорил мой друг Син: он знает о нас всё, а мы о нём ничего. – Я обвёл моих спутников взглядом, остановив его на замершей с чайником в руках Елене. – Но, главная проблема в том, что по неизвестной причине именно я стал точкой притяжения зла, а потому находиться со мной рядом опасно. Вы все мне очень дороги, и, опасаясь за ваши жизни, я предлагаю… расстаться.

В тишине горницы, словно взрыв, раздался грохот разбившегося чайника. Глаза Елены, казалось, увеличились вдвое и наполнились неподдельным страданием.

– Всё сказал? – ехидно проскрипел дед Семён, и блеснул взглядом за стёклами очков.

– Да.

– Тогда сядь и послушай, что скажет тебе старый хранитель. Может, до тебя кое-что и дойдёт.

Чувствуя себя весьма неуютно, я тяжело опустился на стул, уставился на свои сложенные в замок руки, боясь ещё раз встретиться глазами с Еленой. А дед Семён продолжил: