Читать интересную книгу ...Для того, чтобы жить - Юрий Дьяконов

С наступлением лета на улицах города мальчишкам становилось тесно. Тянуло на простор.

— Поглядим на паровозы! — звал Сенька Явор.

И дни шли, иногда вдвоем, а чаще всей компанией, за город, в поле. Садились на бугре близ железной дороги.

Перекликаясь зычными голосами, пыхая паром, натужно работая стальными локтями шатунов, блестящими от масляного пота, паровозы бежали в обе стороны и тащили за собой кирпично-красные вагоны, черные цистерны, открытые платформы с лесом, песком, углем, щебнем. Изредка проносились пассажирские паровозы-красавцы, сверкая белыми ободьями колес. Мелькали окна вагонов, из которых выглядывали пассажиры.

— Вот бы выучиться на машиниста! — мечтательно говорил Явор. — Каждый день ездить. Красота!..

И они стали ездить. Сначала совсем недалеко, по территории станции Нахичевань-Донская, на подножках вагонов, которые толкала перед собой «овечка» — маленький маневровый паровозик «ОВ». Потом маршруты стали подлинней: до Аксая, Александровки, Кизитеринки, а иногда даже до Таганрога на юге и Новочеркасска на севере.

В путешествиях не обходилось без приключений. Приходилось остерегаться не только кондуктора или стрелка охраны, но и любителей костра и солнца — беспризорников.

Однажды в Аксае уже под вечер трое парней, лет по пятнадцать, прижав их на тормозной площадке и угрожая ножом, вывернули у всех карманы, а Тольку Феодала, особенно не понравившегося им, столкнули на насыпь. Олегу и Сеньке пришлось прыгать на ходу. Не бросать же товарища. Поезда, как назло, пролетали станцию, не останавливаясь. Они добрались домой пешком только в двенадцатом часу ночи.

С тех пор отправлялись в дальние поездки компанией не меньше пяти человек. Вооружались рогатками с запасом кремушков. Для ближнего боя прихватывали с собой небольшие, но крепкие палки. А Олег, кроме того, совал в карман черный пугач, который с трех шагов нельзя было отличить от настоящего бельгийского браунинга крупного калибра. Пугач был двухзарядный. Он стрелял пробками, начиненными взрывчатой смесью, причем грохот и сноп огня при выстреле были такими, что испугают хоть кого.

***

— Махнем, братцы, на стекольный завод! — предложил Олег, когда они утром собрались у товарной станции. — Мы с дядей Федей в Новочеркасск ездили, так я видел, как стеклодувы работают. Интересно.

Ванька с Семеном согласились сразу. Толька поворчал: чего, мол, мы там не видали. Но присоединился к большинству.

С юга подошел большой состав. Едва они забрались на тормозную площадку в середине поезда и втянули за собой малорослого Сеньку, состав грохнул и покатил. Промелькнули домишки Дачного поселка, и потянулись огромные белые корпуса Сельмашстроя. Кое-где с них еще не сняты строительные леса. На подъездных путях, на огромной площади стояли сотни ящиков величиной с дом и уже освобожденных от досок громадных машин, станков и еще какого-то громоздкого оборудования.

Где-то там сейчас Валя-комсомолец со своей бригадой.

Ребята уже не раз пытались посмотреть на диковинные станки.

Но стрелки в зеленых фуражках были неумолимы:

— Брысь, пацаны! Проходи дальше!.. Вишь, станочки-то какие. Заграничные! За них золотом плачено!..

Просил Олег и Валю провести его на завод.

— Не время, Олежка! Сейчас такая запарка! Вот установим станки по местам, тогда и посмотришь…

Позавчера вечером Валя прибежал с работы и еще от калитки закричал дворовым, размахивая газетой:

— Читали?

На большом снимке — по улице, застроенной громадными домами и запруженной народом, трактор тащит на прицепе широченную сеялку.

— Двадцатичетырехрядная! — объяснил Валя. — Наша работа! Сельмашстроевская. А трактор видите? Сталинградского тракторного завода. Первый номер!.. Идут, голубчики, по улицам Москвы в день открытия Шестнадцатого съезда партии. Здорово!..

… Проехали «Красный Аксай», поезд пошел по-над Доном. Они уже приближались к площадке «Карьер», когда Сенька, показывая, как будет встречать противников, резко взмахнул палкой. Трах! Под ногами зашипело. Вагон тряхнуло. Заскрежетали тормоза. Грохот пошел по всему составу. Ребят так стукнуло о дощатую переборку, что дух захватило…

— Что ты наделал?! — крикнул Олег, глянув вверх.

Порвав палкой шпагат с пломбой, Сенька включил красную ручку экстренного торможения.

Поезд стал. Послышался милицейский свисток. Они выглянули. От паровоза бежал кондуктор с красным флажком. А от хвоста поезда приближался стрелок в зеленой фуражке.

Будто вихрь смахнул их с площадки. Не разбирая дороги, кинулись они вверх по косогору, туда, где виднелись деревья. Пробились через кусты, перемахнули ветхий заборчик и очутились в фруктовом саду. Затаились.

Донесся протяжный гудок паровоза. Когда вдали замер стук колес, ребята вздохнули облегченно: пронесло!

Феодал, а за ним и остальные пошли от дерева к дереву. Яблоки еще зеленые, груши и сливы — тоже. Зато в углу сада три дерева усеяны солнечными шариками крупных абрикосов. Трава под деревьями казалась оранжевой от опавших плодов.

Мальчишки кинулись на даровое угощение. Ну и абрикоски! Прямо медовые. Ешь, ешь и еще хочется.

— Вот дурачки — кошёлку не захватили! — пожалел Феодал.

— Ничего. В карманы, за пазуху наберем, — сказал Олег.

— В карманы! — передразнил Толька. — Сколько туда влезет?

— А тебе сколько нужно? — спросил Ванька, который больше всего на свете не любил жадных. — Кто не дает? Ешь еще!

— Ха! Сказал! — не унимался Феодал. — Они на базаре сейчас знаешь, сколько? Пять рублей! Понял?

— Ты хотел их на базар? — удивился Явор. — А я бы…

Послышался громкий переливчатый свист. И тотчас из-за кустов выскочили десятка полтора сельских ребят.

— Попались, урки?! — крикнул бежавший впереди здоровый парень с рыжими космами. — Бей жуликов!..

— Прижимай в угол!.. Тащи палки!.. Бей их комьями! — командовал высокий мальчишка в гимнастерке с оторванными рукавами, который, судя по всему, был у них за атамана.

Полетели здоровенные комья сухой глины. Как ни уворачивались, Сеньке попало в живот, Ивану — в плечо.

— Рогатки к бою! — Скомандовал Олег. — Выше пояса не целить! А то глаза повыстебаем!..

Маленькие кремушки, стремительно выброшенные резиной рогаток, сразу вывели нескольких противников из строя: кто схватился за бок, кто за ногу. Нападающие отступили за деревья, и стало их заметно меньше, чем вначале.

— Ага! Половина уже удрала! — радовался Явор.

И вдруг у Олега поплыли радужные круги перед глазами — кто-то сильно ударил по голове сзади. Вскрикнул, схватился за поясницу Феодал. Олег обернулся. За их спиной, на заборе, сидели четверо мальчишек с комьями земли в руках.

— Стреляй! — крикнул Толька. — А то они нас поубивают!

Олег выдернул из кармана пистолет.

— У него пистоль!.. Тикай, ребята! — закричали вокруг.

— Не бойся! — остановил их атаман. — Он деревянный!

— Деревянный?! Да я вас сейчас всех!..

Полыхнув огнем, пистолет оглушительно выстрелил. Мальчишки кубарем слетели с забора, а остальные с криком бросились врассыпную. Олег догнал атамана, дал подножку, и тот покатился по траве. Налетел было Феодал, но Олег оттолкнул его:

— Лежачего не бьют!.. А ты, атаман, поднимайся!

Опасливо косясь на черную рубчатую рукоять пугача, выглядывавшую из кармана Олега, атаман сел:

— Ну чего вам?..

— Не бойся. Не тронем, — пообещал Олег. — Вы зачем напали?

— А чего вам, других садов мало?.. Вишню обнесли!.. Ветки поломали! Забор поломали! — отчаянно выкрикивал атаман. — Раз он инвалид, так можно грабить? Да?!

— Да не трогали мы вишни! И не ломали ничего! Мы в первый раз тут, — вмешался Явор.

Постепенно атаман успокоился. Рассказал, что они с хутора Алёнина, в версте отсюда, из колхоза имени Парижской коммуны. Зовут его Гринька, а фамилия Котляров. Сад принадлежит Игнатию Савушкину, который потерял ногу в боях с белогвардейцами. Кто-то уже второй год разбойничает: струшивает фрукты с деревьев, ломает ветки. Вот они и решили подстеречь…

Олег тоже рассказал, как они сюда попали. Но окончательно убедился Гринька в том, что они говорят правду, только тогда, когда Олег дал ему посмотреть пугач, Гринька долго крутил его в руках, щелкал курком, удивлялся:

— Вот холера! Как правдышний!.. Бабахнул — аж сердце покатилось… Постреляют, думаю, нас сейчас, как цуциков!..

— Ты вот что. Зови дружков. Чего по кустам прячутся? — сказал Иван. — Небось, думают, что мы тебя живьем съели.

Гринька убежал и через несколько минут вернулся с двумя мальчишками. Познакомились. Большого, рыжего, звали Ермолаем, а того, что поменьше, черненького, — Левкой.

Расставались далеко за полдень. Сидели на шпалах в ожидании попутного поезда, и Олег рассказывал о приключениях Шерлока Холмса.