Читать интересную книгу «Враги Путина» - Данилин П. Поляков Д.

Потом он усаживался в приемной и начиналось ожидание. Именно ожидание, а возможно, даже Ожидание, как процесс, потому что длилось оно иногда часами. <…>

Дверь кабинета открывалась, хозяин появлялся на пороге, провожая посетителя, или – по каким-то своим державным надобностям – выглядывая в приемную. Естественно следовало рукопожатие. А дальше цепкая лапка БАБа ловко перехватывала державное лицо под локоток. При этом он сыпал словами, понять из которых было практически ничего не возможно, кроме одного – дело не терпит отлагательств. И это, разумеется, дело государственной важности. А вернее – архи государственной архи важности.

Хозяин кабинета иногда пытался сопротивляться, иногда вяло принимал визитера, как неизбежное, но БАБ всегда держался крепко и не выпускал руки государева человека, пока не оказывался в кабинете.

Потом начинался короткий спектакль одного актера, игравшего всегда одну и ту же пьесу, но всегда – с неизменным успехом.

Усевшись возле стола, БАБ в измождении растекался по стулу, и картинно прижимая свои маленькие лапки к груди, жалостливо произносил: “С утра на ногах. Ни росинки во рту. Дайте стакан чаю. Пожалуйста”. <…> Приносили чай. К нему – непременно чего-нибудь перекусить. <…> БАБ аккуратно, как белочка, брал угощение двумя лапками, мелко, часто откусывал, продолжая говорить с набитым ртом. Понятно, что человека, пьющего чай, не выставят, пока чаепитие не закончится. Стало быть, в распоряжении было, как минимум, минут сорок. БАБ руководил страной».[5]

В конце концов Борис Абрамович действительно стал вхожим в кремлевские кабинеты не только затем, чтобы попить чаю. И действительно стал одним из тех, кто руководил страной. И в конечном итоге именно этот – кремлевский – период и растущая жажда новых доказательств своей значительности сыграли с ним злую шутку.

Гнев, богиня, воспой…

Древние греки ценили сильные проявления страстей и яркие поступки, зачастую считая их проявлением высших сил в человеческой жизни. Недаром часто гнев и даже безумие называются в античных мифах «божественными». Видимо, в юности Борис Абрамович проникся «божественным» происхождением обуревающей иногда человека ярости и решил, что его гнев – такой же, как и у ахейских героев, разрушивших «крепкостенную Трою» и завоевавших бессмертье усилиями слепого Гомера. Вот только одного не учел «гневающийся Борис»: эпоха язычников и их отношение к жизни остались в мифах, нынешняя культура, в которой довелось существовать и Борису Абрамовичу, почитает гнев одним из семи смертных грехов, а людей, подверженных ему, отправляют обычно к психотерапевту.

Возвращаясь к психологическому портрету Бориса Абрамовича (а их, этих портретов, существует несколько), можно отметить, что составители в один голос намекают на повышенную раздражительность, нервозность и гиперэмоциональность своего объекта:

«Голова – иногда работающая как котел, и только холодные комбинации, графитовые стержни этого реактора, способны если не охладить, то не дать собраться критической массе перегрева. <…>

Иногда легко раздражается от неприятности, вроде бы, незначительной. <…>

Клокочущая, сдерживаемая в котле ярость – и полный штиль, безоблачность после пролетевшей тучи. <…>

Иногда, чтобы мир опять стал управляем, после ухода глубоко в себя, должен неожиданно кого-то уволить или хотя бы символически уничтожить – с каким-то реальным резким действием. <…>

Подозрителен, заносится, заигрывается в свое величие и всеспособность считать. Должен быть первым в классе – чтобы не били, а лучше бы – чтобы и не могли догнать. <…>

Хорошо бы ему иногда повторять: “Я – Борис Абрамович, Я – Боренька, я – здесь!” – не заносясь в виражи мечты и тупики, где можно головой стукнуться».[6]

«В эмоционально-конфликтных ситуациях он говорит путанно и длинно, не сдерживает ругани. Эмоции доминируют – в одной фразе у него по три “главных”, “важных” и “единственных” момента, а рядом с “абсолютно” стоит “безусловно”. <…>

Около Березовского было и есть много людей с проблемной психикой… По-видимому, он испытывает затруднения при установлении отношений с людьми, не имеющими психологических проблем. Сближение “по интересам” свидетельствует о том, что в отношениях с людьми у Березовского превалирует естественное эмоциональное притяжение/отталкивание, а не приписываемое ему рациональное кукловодство. <…>

Из дворового детства идет, наверное, и любовь члена-корреспондента РАН к матерщине – языку сильных и языку мужчин. Даже в условиях официального общения Березовский редко удерживается от брани, вульгарного выражения мыслей (популист, ерунда, апофигей, страна у корыта, халява, иезуитство, махровый), однако отношение к ней у него двойственное – это и позволительное молодечество (когда бранится сам), и оружие, признак чужой силы, поэтому брань в свой адрес его унижает и нестерпима».[7]

Слава человека, который легко раздражается, дает волю своим эмоциям и в принципе не считает нужным их сдерживать, закрепилась за Березовским давно и достаточно прочно. Следуя заключению психологов, можно сказать, что для Бориса Абрамовича такое поведение – показатель собственного статуса и силы, своеобразное самоутверждение и – исходя из психотипа – достаточно естественная реакция на раздражающие события или несогласных людей. Чем выше становились статус и самооценка, тем больше мог позволить себе гневающийся Боря. В СМИ рядом с именем Березовского практически всегда находим эпитеты, подтверждающие этот образ и дополняющие его деталями.

«Вас называют человеком, который способен радикализировать ситуацию, который в обычной ситуации чувствует себя не очень уютно», – обращается к нему ведущий на ТВЦ.[8]

«В Лондоне Борис Березовский, или БАБ для самых близких людей, не отказывает себе в удовольствии подлить масла в огонь», – отмечает французская Le Monde.[9]

«Его амплуа – это самоутверждение, самоэкспансия, и он этого не скрывает».[10]

«Маленький, очень нервозный человек – глаза у него бегали без остановки», – описывает его Пол Хлебников в своем интервью «Комсомолке». – «Знаете, Джордж Сорос рассказывал, что, когда он на личной встрече с Березовским отказался ссудить ему деньги на покупку “Связьинвеста”, тот страшно разгневался. Сорос вспоминал: “Меня просто дрожь охватила. Я почувствовал, что этот человек может меня убить”».[11]

БАБки решают все…

«Я предлагаю ввести страшно простой критерий для кандидата в президенты в его предвыборных обещаниях. Задача президента любой страны очень проста – повысить капитализацию страны. Я не знаю, сколько сегодня стоит Россия, все ее крупнейшие предприятия вместе взятые. Но это вполне считаемая величина. Сегодня это, наверное, около 50–70 миллиардов долларов. Негусто. Обещание президента должно быть одно – я приду, и страна будет стоить 700 миллиардов долларов. И все! И мы сможем проверить, правду ли он говорит».[12]

Предложение Березовского, озвученное в 1999 году в интервью Наталье Геворкян, достаточно четко определяет его подход к жизни. Вот так – в цифрах, преимущественно в валюте, оценивает Борис Абрамович каждый свой шаг и жест, начиная от 1989 года, который определил для себя как «точку отсчета»: «Я начинал с 3000 рублей, тогда это соответствовало 1000 долларов»[13] (в скобках заметим, что предложенный Борисом Абрамовичем критерий оценки работы президента очень наглядно показывает, насколько эффективного руководителя выбрала себе Россия в 2000 году).

В том же интервью Наталье Геворкян, данном летом 1999 года, накануне старта избирательной кампании, Борис Березовский заявляет о своем решении перейти в сферу публичной политики – он говорит о намерении баллотироваться в Думу и недвусмысленно объясняет удивленной журналистке причину:

«Цель очевидна. Отвечу вульгарно. Я считаю, что в условиях рыночной экономики доминирующую роль в управлении страной играет капитал. <…> Если совсем вульгарно, то так: власть нанимается на работу капиталом. Форма найма называется выборами».[14]

Думается, что в данном случае Борис Абрамович несколько покривил душой и слукавил в угоду желанию покрасоваться. Из его рассуждений, выдержанных в стиле «режу правду-матку», никак не следует, что бизнес должен самостоятельно заседать в Думе, достаточно иметь «карманных» законодателей. Ответ – в финальной реплике бизнесмена: