Читать интересную книгу Мегрэ напуган - Жорж Сименон

Роза, с лету угадав безмолвное указание патрона, вышла. Со времени последнего посещения запах в доме остался прежним - добротного, хорошо ухоженного жилья, где отменно готовят, а паркет тщательно натирают, и это была ещё одна деталь, которой завидовал когда-то Мегрэ.

Он готов был поклясться, что и из мебели ничего с тех давних пор не передвигали.

- Садись. Рад тебя видеть...

Его так и подмывало заверить Шабо, что и над тем время не властно. Он узнавал привычные черты, характерные выражения лица. Но каждый из них старел не на глазах другого, поэтому Мегрэ плохо представлял, что делают с человеком годы. Тем не менее он подметил никогда раньше не бросавшуюся ему в глаза в облике Шабо какую-то тусклость, неуверенность в себе, легкую вялость.

Были ли они всегда у того? Может, просто ускользнули в свое время от внимания Мегрэ?

- Сигару?

Целая горка коробок громоздилась на камине.

- По-прежнему верен трубке.

- Ах, верно. Совсем позабыл. А я вот уже двенадцать лет, как бросил курить.

- Врач запретил?

- Нет. В один прекрасный день сам себе сказал, что пускать дым глупая затея и...

Вошла Роза с подносом, н котором стояли бутылка, покрыта легким слоем пыли винного погребка и всего одна пузатая хрустальная рюмка.

- Да ты и не пьешь более?

- Перестал тогда же. Лишь позволяю себе немного вина, разбавленного водой в обед. А ты ничуть не изменился.

- Ты так считаешь?

- Выглядишь отменно здоровым. Твой визит - истинное удовольствие для меня.

Почему же вид у него при этих словах был не совсем искренним?

- Ты так часто обещал навестить меня, отказываясь в последнюю минуту, что я, признаться, уж и не слишком-то и рассчитывал увидиться.

- Как видишь, всякое бывает!

- Как супруга?

- Отлично.

- Она не поехала с тобой на Конгресс?

- Не переносит их.

- А он прошел нормально?

- Пили много, говорили не переставая, то и дело что-нибудь ели.

- А меня, знаешь, все меньше и меньше тянет в дорогу.

Жюльен понизил голос, ибо на верхнем этаже послышались шаги.

- С маман стало нелегко. С другой стороны не могу же я оставить её одну.

- Она, как и прежде, крепка телом и духом?

- Без перемен. Чуточку село зрение. Расстраивается, что не в состоянии теперь вдеть нитку в игольное ушко, но упрямо не желает носить очки.

Чувствовалось, что Шабо в ходе их разговора думал о чем-то другом, посматривая на Мегрэ точно так же, как Верну де Курсон в поезде.

- Ты в курсе?

- Чего?

- Того, что здесь происходит.

- Я уже почти неделю не читал газет. Но только что ехал в купе с неким Верну де Курсоном, претендовавшим на то, чтобы считаться твоим другом.

- Юбер?

- Не знаю. Ему лет шестьдесят пять.

- Это он.

Из города сюда не доносилось ни звука. Лишь дождь колотил в стекла окон, да время от времени в камине потрескивали дрова. Отец Жюльена Шабо уже работал в Фонтенэ-ле-Конт следователем, а теперь его кабинет занимал сын.

- Тогда, тебе, должно быть, уже рассказали...

- Самую малость. В обеденном зале гостиницы на меня набросился со своим фотоаппаратом какой-то журналист.

- Рыжий?

- Да.

- Это Ломель. И что он тебе наговорил?

- Он убежден, что я прибыл сюда, дабы заниматься уж и не знаю каким делом. Не успел я его разубедить, как в свою очередь заявился комиссар полиции.

- В общем и целом к данному моменту всему городу известно, что ты здесь?

- Тебя это раздражает?

Шабо едва сумел скрыть охватившую его нерешительность.

- Нет... только...

- Чего?

- Да это я так. Все очень сложно. Тебе никогда не приходилось жить в небольшом городе типа Фонтенэ.

- Знаешь, а я ведь провел более года в Люсоне!

- Но там не возникало дел, подобных тому, что висит сейчас на мне.

- Почему же, я вот припоминаю некое убийство в Эгийоне...

- Ах, да. Совсем был.

Речь шла об одном расследовании, в ходе которого Мегрэ был вынужден арестовать в качестве убийцы бывшего магистрата*, которого все уважали как вполне достойного члена общества.

___

* Магистрат - должностное лицо, представитель судебной, административной и политической власти (Здесь и далее примечания переводчика).

- И все же там не было той остроты, как у нас. Завтра утром сам у этом убедишься. Сильно удивлюсь, если с первым же поездом сюда не нагрянут журналисты из Парижа.

- Убийство?

- Целых два.

- Шурин Верну де Курсона?

- Ну вот, а говорил не в курсе!

- Но это все, о чем мне сообщили.

- Да это его родственник, Робер де Курсон, чья кровь пролилась четыре дня назад. Уже одного этого происшествия хватило бы, чтобы наделать шуму. А позавчера ещё одна жертва - вдова Жибон.

- Кто это?

- Ничем не примечательная личность. Скорее наоборот. Старая женщина одиночка, проживавшая в самом конце улицы Лож.

- Какая связь между двумя преступлениями?

- Оба убийства совершены одинаковым образом, видимо, одним и тем же орудием.

- Револьвер?

- Нет. То, что мы называем в рапортах "тупым предметом". Куском свинцовой трубы или чем-то вроде разводного ключа.

- И все?

- Разве не достаточно?.. А теперь - молчок!

Бесшумно распахнулась дверь, и в комнату вошла, протягивая для приветствия руку, женщина маленького росточка, очень худая и одетая во все черное.

- А вот и вы, Жюль!

Сколько же лет прошло с тех пор, как никто уже его так не называл?

- Сын ходил на вокзал вас встречать. Вернувшись, заявил, что вы уже не приедете, и я поднялась к себе. Вас ещё не накормили?

- Он поужинал в гостинице, маман.

- Как это так?

- Он устроился в "Отель де Франс". И отказывается...

- Ни в коем случае! Я вам не позволю...

- Послушайте, мадам. Тем желательнее, чтобы я остался в гостинице, что журналисты уже идут за мной косяком. Если я приму ваше приглашение, то завтра утром, если не сегодня вечером, они приклеются к кнопке вашего звонка. Впрочем, лучше вообще не настаивать на том, что я приехал сюда по просьбе вашего сына...

В сущности именно это обстоятельство так нервировало следователя, в чем Мегрэ тут же убедился, взглянув на лицо Шабо.

- Все равно именно это и будут утверждать!

- А я стану отрицать. Это дело, скорее даже оба разом, меня не касаются. Я никоим образом не намерен ими заниматься.

Не опасался ли Шабо, что он начат вмешиваться в то, к чему не имеет никакого отношения? Или же он внушил себе, что Мегрэ со своими порой несколько субъективными методами дознания мог бы поставить его в трудное положение?

Комиссар попал в Фонтенэ явно в дурной момент.

- Я думаю, маман, что Мегрэ не так уж и неправ.

И затем, развернувшись к своему другу, добавил:

- Вот видишь, речь идет совсем не о банальном расследовании. Робер де Курсон, которого убили, был известным у нас человеком и находился в более или менее родственных отношениях со всеми состоятельными семействами в округе. Его шурин Верну тоже видный в наших краях персонаж. После первого преступления поползли кое-какие слухи. Затем, когда сгубили мадам Жабон, направленность домыслов несколько изменилась. Но...

- Причем тут "но"..?

- Трудно тебе это объяснить. Дело ведет наш комиссар полиции. Человек он порядочный, город знает, хотя сам - выходец с Юга, вроде бы из Арля. Подключилась также и мобильная бригада из Пуатье. И я наконец, со своей стороны...

Пожилая дама присела на краешек кресла, словно наносила кому-то визит, и слушала своего сына, как ловила бы каждое слово проповедника во время мессы с песнопениями.

- Два убийства за три дня - это много для города с восемью тысячами жителей. Часть из них напугана. Сегодня никого не встретишь на улице не только из-за дождя.

- И что думает обо всем этом местное население?

- Некоторые полагают, что мы имеем дело с безумцем.

- Кражи не зафиксированы?

- Ни в одном из случаев. И каждый раз убийца смог спокойно войти в дом, ибо жертвы его не опасались. Это какой-то ключик к расследованию. Практически почти единственный, что имеется на сегодня в нашем распоряжении.

- Отпечатки пальцев?

- Ни единого. Если речь идет о душевнобольном, то, вероятно, последует и другие убийства.

- Ясно. И как лично ты расцениваешь эти события?

- Никак. Ищу. Озабочен.

- Чем?

- Пока все настолько туманно, что я даже затрудняюсь связно изложить тебе свою версию. Чувствую чудовищную ответственность, навалившуюся на мои плечи.

Он говорил это как удрученный чиновник. И сейчас перед Мегрэ сидел именно госслужащий, причем из администрации городка местного значения, и жил этот человек под гнетом страха совершить неверный шаг.

А не стал ли таким же с годами и комиссар? Из-за своего друга Мегрэ почувствовал, как стареет и он.

- Мне подумалось, а не лучше ли мне первым же поездом вернуться в Париж. В конечном счете я завернул в Фонтенэ, чтобы пожать тебе руку. Это уже свершилось. Мое присутствие здесь чревато возникновением для тебя осложнений.