пять минут показался в моей жизни, а я уже и рада, что Оскара не будет со мной рядом несколько дней.
– Не поднимешься? – осторожно спрашиваю. Хоть пальцы скрещивай за спиной. Не хочу, чтобы он поднимался ко мне. Только не сегодня.
– Нет. Отдыхай.
Вижу, что Оскара задела эта злосчастная встреча.
– Позвоню, как вернусь.
– Ты надолго? – практически останавливаю машину.
Он так спешит со мной попрощаться? Настолько его зацепило? Мне как бы тоже досталось, я тоже ранена. Не исключено, что моя рана глубже и опаснее.
– А что?
Ненавижу, когда он так делает. Словно подозревает меня в чем-то. Я на самом деле начинаю чувствовать себя виноватой.
– Просто интересуюсь.
– Неделя, может, дней десять. Как пойдет.
Без слов прощаний, каких-то объятий и, упаси боже, поцелуев, мой жених выезжает со двора.
С Оскаром мы познакомились банально, даже неинтересно рассказывать. Я случайно оставила картхолдер со всеми карточками в ресторане, где обедала. Всегда была рассеянной, а в подавленном состоянии так вообще ничего и никого не замечаю.
Оскар как-то вычислил меня по вложенным картам и позвонил. Мы встретились, он предложил поужинать, я согласилась. Потом пригласил на еще одно свидание, следом еще и еще.
Прошлый отпуск мы провели вместе в Испании. А сейчас на моем безымянном пальце красуется бриллиант в несколько карат. Снова.
На прошлом кольце только вместо брюлика был фианит, да и материал всего лишь серебро. И я каким-то фигом в своей голове сейчас сравниваю.
Все встреча! Дурацкая, никчемная встреча!
Снова достаю телефон из сумочки и замерзшими пальцами открываю сообщение. Разумеется, я понимаю, о чем именно спрашивает Макс.
Прикрываю глаза и… господи, озноб по телу прошибает все конечности. Если Оскар узнает? Что он обо мне подумает? Что я ненормальная?
Хочу удалить сообщение, а отправителя добавить в черный список. Так, на всякий случай. Только это ведь не решит проблему. Мою особенно.
В каких-то волнительных, смешанных ощущениях поднимаюсь к себе на этаж, громко стуча каблуками по ступеням.
Я терпеть не могу лифты. В детстве застряла, с тех пор редко, когда ими пользуюсь. И квартира моя находится на пятом этаже. Идеальный вариант. Поднимаясь, не сильно устаешь, но в то же время и нагрузку мышцам даешь.
Закрыв за собой дверь, устало скольжу вниз, садясь на пол пятой точкой. Сердце никак не вернется на место. Все стучит где-то в желудке до легкой, мерзкой тошноты и головокружения. Или это из-за противного шампанского?
Снова открываю сообщения, вчитываюсь.
Какой же наглец, а!
Начинаю печатать ответ, вливаю в него всю желчь, на которую только способна и… стираю.
– Знаешь, что, Кречетов, – набираю его номер, движимая иррациональными чувствами, – пошел ты! Ты больше не имеешь права задавать мне такие вопросы.
Бросить бы трубку, а я жду.
Хриплое дыхание, как у старого курильщика, наполняет все пространство небольшого коридора. Я… волнуюсь. Пот рекой струится по спине – неприятное чувство. Но еще меня выбешивает, что ведусь на крючок, который Макс так ловко закинул. Рыбак, блин.
– Оля?
Но он даже не сразу понял, кто звонит.
Разочарование обрушивается и засыпает сверху донизу.
– А ты еще чьи-то интимные секреты знаешь?
– Вообще-то, да.
Ненавижу!
– Если проболтаешься Оскару, мне придется тоже кое о чем проболтаться. Как хорошо, что у меня припрятан в рукаве козырь, не находишь, Кречетов.
Молчание. Стук бокалов, чьи-то голоса, преимущественно женские.
Меня рвут эмоции как дикие звери, и я не понимаю, как их успокоить. Спокойствие Макса, какой-то даже пофигизм, всегда выводили меня из себя.
– О чем ты, Ляль?
Снова мое прозвище. В прошлое окунает, задыхаться начинаю.
– Ты понимаешь, о чем.
Макс низко смеется.
Дыши, Оля! Это всего лишь смех, всего лишь бывший муж, всего лишь разговор.
“Которого не должно быть”, – шепчет мне моя совесть.
– Ты с кем говоришь? – слышу голос из трубки.
Ну, конечно, его девушка. Та брюнетка, что ловко обвивала его руку, его всего, чуть не сожрала на глазах у всех.
Ногтями цепляю кафель, следы хочу оставить. Внутри также кто-то когтями раздирает, гравировки какие-то ставит на неизвестном мне языке.
– Да так, никто, – слышу ответ и короткие гудки.
Он сбросил вызов.
Не знаю, что больше выбило из меня воздух: его ответ или его действие. Пошевелиться не могу. Застыла, накрытая потухшей лавой, только внутри еще борюсь с кем-то. Или с чем-то.
“Никто”...
Мы же любили. Сильно. Мы не можем быть друг для друга никем. Никак не можем.
И в первый раз за два года я понимаю, что плачу.
– Ксения, привет, это…
– Оля, привет. Ты у меня все еще записана.
С сестрой моего бывшего мужа мы общались хорошо, даже очень. Нельзя было назвать нас подругами, но иногда могли встретиться и поболтать. После развода практически перестали общаться. Оно и понятно.
Стараюсь, чтобы мой голос звучал звонко, без всяких хриплых нот, которые бы говорили о моих слезах.
– Подскажи, а Макс все в тот же зал заниматься ходит?
– Вроде бы да. А что?
А что? Такой простой вопрос, а ответа у меня нет. Есть только одна идея. Бредовая, опасная, безумная. Как и я, по словам моего дорогого бывшего мужа.
Отвечаю что-то невнятное и сбрасываю звонок.
Захожу в спальню, открываю ящик с документами и нахожу несколько тонких папок с ксерокопиями. Содержащаяся там информация важна для Кречетова. Только он и не знает, что у меня есть копии.
Но узнает. Настал мой черед задавать ему вопрос, который загонит бывшего в тупик.
глава 4