Февраль. Осиротевший «Себастьян уехал в Ордруф к своему самому старшему брату Иоганну Кристофу, тамошнему органисту. Под руководством брата он приобрел основные навыки игры на клавире. Любовь и склонность к музыке исключительны»., образом проявлялись в маленьком Себастьяне уже в младенческие годы. Музыкальные пьесы, которые преподал ему брат, он за короткое время изучил в совершенстве. У брата его был целый том нот с произведениями самых знаменитых в то время авторов – Флобергера, Керля, Пахельбеля, который он неизвестно по какой причине не давал в руки Себастьяну, несмотря на все его просьбы. Жажда знаний толкнула Себастьяна на невинный обман. Книга хранилась в шкафу, закрытом лишь решетчатой дверцей. Переплетена она была не твердым картоном, а обычной бумагой. Однажды ночью, когда все спали, Себастьян протянул свою ручонку сквозь решетку, достал нужный том, свернул его, что было легко, так как он был в бумажном переплете, и вытащил из шкафа. Он переписал себе всю книгу при лунном свете, так как у него не было под рукой даже лампы. Через шесть месяцев страстно желаемая музыкальная добыча уже благополучно была в его руках. С жадным нетерпением, тайно он стремился использовать малейшую возможность для своей работы, но к величайшему его огорчению брат застал его на месте преступления и жестокосердно отобрал копию, изготовленную ценой стольких трудов. Представьте себе купца, корабль которого с грузом в сто тысяч талеров затонул в перуанских водах, и вы составите себе живое понятие о том, как жалел наш маленький Себастьян о своей потере. Книгу он получил обратно только после смерти брата».
Ордруфская гимназия графа Глейхена, в которой, как и во многих других местах, преподавание велось по принципам Коменского, пользовалась доброй славой во всей стране. Себастьян скоро добрался до «примы» (степень, соответствующая последнему классу теперешней гимназии).
1700
В школьном дневнике имеется такая запись:
«Йог. Себаст. Бах переселился в Люнебург, так как там освободилось пансионное место».
По рекомендации преподавателя Герда Себастьян вместе со своим одноклассником Георгом Эрдманом был принят в люнебургскую гимназию Михаэля, в знаменитый детский хор так называемой «Рыцарской академии». «В Люнебурге его приняли сердечно из-за его исключительно красивого голоса сопрано. Но однажды, когда он пел в хоре, неожиданно и незаметно для него самого одновременно со звуками сопрано, которым он должен был петь, вдруг раздались звуки на целую октаву ниже. Этот совершенно новый вид голоса он удержал в течение недели: в это время он не мог ни петь, ни говорить другим голосом. После этого он утратил свое сопрано, а вместе с ним и красоту голоса».
В 1700 году наряду с большим «Хорус Симфоникус» существовал также маленький, но хорошо подобранный хор певчих, состоявший всего из тринадцати человек, так называемый «Меттен-хор» («Это должны быть дети бедных людей, и у них должен быть хороший дискант»).
Список певчих «Меттен-хора» 1700 года:
Сопрано
Кох (старший) – 1 талер
Шмидт – 12 крейцеров
Эрдман – 12 крейцеров
Бах – 12 крейцеров
Фогель – 8 крейцеров
Два дублера, на каждого по 4 крейцера
Альт
Шмерзал – 16 крейцеров
Платт – 8 крейцеров
Шеен – 8 крейцеров
Тенор
Шлер, адъюнкт – 1 талер
Хохгезанг (младший) – 16 крейцеров
Хохгезанг (старший) – 12 крейцеров
Бас
Франке, префект – 1 талер
Миттаг – 12 крейцеров
Доход Себастьяна в 1700 году от пения в детском хоре, в хоре певчих и пения по случаю венчаний составил целые четырнадцать талеров. Это было не мало, если принять во внимание, что даже церковный пастор получал не больше ста талеров в год.
Во время каникул Себастьян несколько раз ходил пешком через люнебургскую степь в Гамбург, расположенный в сорока пяти километрах, чтобы послушать игру Иоганна Адама Рейнкена, старика органиста церкви св. Каталины. В своей книге «Легенды о некоторых святых от музыки» Симон Метафраст рассказывает следующий эпизод: «Однажды вечером он устало шагал по безлюдной дороге из Гамбурга домой с пустыми карманами и остановился отдохнуть перед постоялым двором, жадно вдыхая несущиеся из кухни запахи. Вдруг над его головой распахнулось окно, и к его ногам упали две селедочные головы. В то время селедка в Средней Тюрингии считалась очень большой ценностью. Голодный Себастьян подобрал головы и обнаружил в каждой из них по датскому дукату. Таким образом он смог утолить голод и к тому же получил возможность еще раз побывать у Рейнкена».
В самом Люнебурге он имел возможность совершенствоваться в музыке у известного ученика Рейнкена Георга Бёма, органиста церкви св. Иоанна.
Из «Некролога» мы узнаем, что Себастьян «иногда ходил из Люнебурга в Гелле, в замок», находившийся на расстоянии девяноста километров от Люнебурга. Там он имел возможность познакомиться с лучшей французской камерной музыкой.
Хронологию произведений Баха часто трудно установить, иногда единственным ориентиром в этом отношении служит водяной знак на нотной бумаге, которой пользовался композитор. Согласно Спитта, Пирро и Терри, та маленькая фуга для органа h-moll, в которой чувствуется северно-немецкое влияние и на которой сейчас обычно начинающие органисты упражняют свои способности, относится к люнебургскому периоду:
Бах покинул люнебургскую «Рыцарскую академию», не закончив ее. «Не знаю, как он попал из Люнебурга в Веймар», – пишет его сын Филипп Эммануил в январе 1775 года Форкелю, первому биографу композитора.
Веймар и Арнштадт
1703
В пасхальное воскресенье мы находим Себастьяна в качестве «камерного музыканта» (скрипача) у герцога Иоганна Эрнста, младшего брата правящего герцога, в Красном замке в Веймаре. Однако один из протоколов арнштадтской консистории за этот год причисляет его к более высокому рангу; согласно ему, Бах является «придворным органистом саксонского курфюрста в Веймара). В этом же году его приглашают в качестве эксперта на пробу органа в арнштадтской Новой церкви. Он играл при освящении органа, и его игра произвела столь сильное впечатление, чтоему немедленно предложили должность органиста, которую он и принял.
«Отныне наш великий и милостивый государь, имперский граф Антон Гюнтер… назначает Вас, Иоганна Себастьяна Баха, органистом Новой церкви.
9 августа 1703 года».
На арнштадтском органе Баха было двадцать три самостоятельных регистра и двухаккордовый колокольчик. На этом органе Бах развил свое виртуозное мастерство до высшей степени совершенства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});