Читать интересную книгу Тихим полетом его настигала… - Джо Алекс

Но Сильвия тоже ошибалась. Потому что Джудит сейчас не только не спала, но даже и не лежала в постели. Услыхав лихорадочный шепот за стеной, она вскочила на ноги и босиком подбежала к камину. Наклонившись, она просунула голову в отверстие и, затаив дыхание, принялась слушать.

— Ох, не сердись на меня. — Сильвия вновь обвила руками его шею. Ройт неуверенно обнял ее, с неохотой отрывая взгляд от окна. — Я больше не могу. — Она положила голову ему на плечо. — Я не могу улыбаться ему, когда он меня целует, не могу думать об этой поездке с ним в Америку… Я дошла уже до того, что, мне кажется, смогу совершенно хладнокровно убить его. — Она пристально посмотрела Ройту в глаза. — И я убью его, если ты что-нибудь не придумаешь.

— О, Господи! Не кричи! Если Джудит услышит, она тотчас же ему донесет. Ты же знаешь, как она тебя ненавидит. — Он зажал ей рукой рот. — Ты что, не понимаешь, что я всем ему обязан? Мне страшно от одной мысли, что он может узнать о нас. Что мы здесь, под его крышей…

— Какое мне дело до его крыши! Давай убежим! Слышишь? Прямо сегодня. Или завтра. Иначе я не выдержу. Если бы он умер, я была бы самой счастливой женщиной под солнцем.

Ройт задумчиво смотрел в окно. О нет, дорогая Сильвия, думал он, если бы Гордон Бедфорд внезапно умер — это я был бы самым счастливым человеком под солнцем. Но если бы умерла ты, Сильвия, я был бы счастлив вдвойне. От мысли, что эта сумасшедшая может обнародовать их связь, его вновь прошиб холодный пот.

— Роберт, — прервала Сильвия течение его мыслей. — Я вышла за него замуж, потому что он был очень добр ко мне и очень богат. Но теперь я больше не хочу ни доброты, ни денег этого старого ревматика. Я хочу тебя. И я буду иметь тебя. Открыто. Не скрывая этого от всего мира.

— Но послушай, Сильвия, — быстро зашептал он. — Если я сейчас уеду с тобой, я потеряю работу. Я ведь всего лишь жалкий секретарь и живу только на те деньги, которые платит мне Гордон. Я содержу на них мать и сестру, понимаешь? А ты? Ты ведь тоже лишишься всего, к чему привыкла. Для нас обоих это безвыходная ситуация. Наша любовь разбилась бы о нищету и укоры совести. Но… — увидев, как она напряглась, он провел рукой по ее волосам, — я обязательно что-нибудь придумаю. Когда ты вернешься из Штатов, мы вместе что-нибудь придумаем…

— Хорошо, — упавшим голосом проговорила Сильвия. — Может быть, ты и прав. Мы, действительно, должны спокойно подумать…

Роберт с облегчением перевел дух. Как хорошо, что в последний момент он привел свой аргумент о сестре и матери.

— Дорогая, — Ройт снова посмотрел в сад. — У меня не горит свет, а ведь он знает, что я сейчас должен работать над текстом. Уже почти два часа, и они скоро прекратят ловить бабочек. Тебе пора уходить.

Какое-то время Сильвия неподвижно стояла посреди комнаты, в темноте вглядываясь в его лицо. Затем сделала шаг вперед и, тихо заплакав, уткнулась ему в грудь.

— О, Господи… Какая же я идиотка, что так люблю тебя. А ведь должна презирать такого труса. Но не могу, не могу… не могу…

* * *

— Кто-то идет сюда, — сэр Гордон Бедфорд, встав спиной к экрану, пытался разглядеть фигуру, огибающую клумбу.

— Не помешаю? — Ройт остановился в нескольких шагах от братьев.

— Вы никогда не мешаете мне, Роберт, — улыбнулся профессор. — Какие-нибудь вопросы по корректуре?..

— Да нет, мистер Бедфорд. Просто я подумал, что вам нужно, наверное, еще раз прочитать ее перед отъездом…

— О да, конечно. Как раз минуту назад я просил брата зайти к вам и попросить закончить работу не к семи, а к шести утра. Мы все проверим, а затем вы отвезете рукопись в издательство. — Гордон подошел к своему секретарю и критически оглядел его. — Только я боюсь, как бы вы не свалились от усталости…

— Я прекрасно себя чувствую, господин профессор.

— Ну что ж… Тогда возвращайтесь к себе и заканчивайте. Да и нам пора. — Он обернулся к Сирилу. — От добра добра не ищут. Вы знаете, — Гордон вновь обратился к Ройту, — у нас сегодня была неслыханно удачная охота. И теперь мы имеем четыре Мертвые Головы.

— Невероятно! — восхитился Ройт. — Это подтверждает вашу теорию об их стадном инстинкте и групповых передвижениях!

— Да… — протянул профессор. — Только вот интересно, какие результаты окажутся у немцев и французов?.. Но не будем загадывать. Пора спать. Завтра нам предстоит еще долгий перелет через океан. — Он поежился. — Мне кажется или действительно похолодало?

— Вероятно, будет гроза, — Сирил посмотрел на небо. — Что, ревматизм дает о себе знать? — Он быстро свернул экран.

— Может, дать вам лекарство?.. — Ройт участливо заглянул в лицо Гордону.

— С какой стати? У меня ничего не болит. И потом, я надеюсь, дома все-таки тепло…

В холле он посмотрел на часы.

— Так… Уже два. Заканчивайте, Роберт, и постарайтесь немного вздремнуть. Но к шести прошу вас обоих быть внизу.

Ройт кивнул и запер входную дверь на старинный железный засов.

— Ну… — Сирил зевнул. — Схожу в лабораторию, посмотрю фотографии, а потом тоже, пожалуй, посплю…

— Что ж… Тогда спокойной ночи… — И прислушиваясь к удаляющимся голосам на лестнице, Гордон Бедфорд вошел в кабинет.

Заперев за собой двери, он медленно подошел к длинному лабораторному столу и положил на него сумку с пробирками.

Стены его кабинета представляли собой огромные стеклянные шкафы, на всех полках которых покоились ночные бабочки. Маленькие и большие, со сложенными и широко распахнутыми крыльями, в различных стадиях развития… Лежащие на листьях личинки, гусеницы в маленьких пробирках и огромные, распятые на булавках особи казались застывшими иллюстрациями хичкоковских триллеров. Гордон еще раз удовлетворенно оглядел свою коллекцию и подошел к небольшому шкафчику, на котором ярко, красными буквами было написано «ЯД». Он вынул из сумки банку с цианистым калием, аккуратно поставил ее в шкафчик и тщательно запер его. Затем он отодвинул одну из полок с книгами, которая маскировала стоявшую за ней кофеварку, насыпал кофе и, налив воды, включил ее.

Прислушиваясь к нарастающему шуму «экспресса», он достал из коробки маленькую капсулу и вновь открыл шкафчик с ядами. Достав баночку, которую он недавно поставил туда, Гордон Бедфорд, надев резиновые перчатки, отвинтил крышечку. Вскрыв капсулу, он деревянной ложечкой осторожно насыпал в нее порошок из банки. Закрыв капсулу, он выпрямился и отложил ее на стол. Заперев шкаф, он взял одну из маленьких лежащих на полке коробочек, аккуратно поместил в нее капсулу и засунул в карман брюк.

Услышав, что кофеварка засвистела, он налил себе кофе и поставил чашку рядом с пишущей машинкой. Сев на стул и устремив невидящий взгляд на легкую струйку пара, подымавшуюся над чашкой с кофе, он тихо пробормотал:

— Ну да… Ну да… Это, видимо, все…

Сэр Гордон протянул руку и поднес к глазам небольшую фотографию, окантованную в простую рамку. Очаровательная Сильвия… Она стояла на тропинке среди цветов и улыбалась… Он долго вглядывался в ее лицо, затем отставил фотографию и подошел к окну. Отодвинув портьеру, Гордон прошептал:

— Двадцать первое июня… Самый длинный день в году… — Он взглянул на часы. — Пятнадцать минут третьего…

Вернувшись к машинке, сэр Гордон Бедфорд автоматически выпил кофе и, вставив лист бумаги в каретку, замер, тупо вглядываясь в пустую страницу.

— Человек не должен бояться сделать то, что он должен сделать, — медленно проговорил он.

Неожиданно решительным жестом Гордон Бедфорд выровнял лист бумаги и начал печатать:

«Больше я не могу. Я не могу стоять на пути двух любящих друг друга людей, которых я ценю и уважаю. Если бы я не ушел, то стал бы причиной их трагедии на всю жизнь. А поскольку их счастье кажется мне гораздо более важным, чем собственная жизнь, то, размышляя о них и о себе, я нашел единственное возможное решение. Все равно я не смог бы жить на свете без той, которую любил всю жизнь. Любимая, не сердись, пойми, я еще больше страдал бы, глядя на вас. А там… А там будет лишь пустота и тишина…»

Часть третья

1. «Он умер, это может случиться с каждым…»

Немецкий истребитель сделал широкий круг, на секунду заслонив солнце. «Истребитель справа», — сказал я в микрофон. «Вас понял, истребитель справа», — услышал я ответ Бенджамина Паркера. Я рванул руль, и нос тяжелой машины наклонился к невидимой за тучами земле. Боже, ну почему молчат наши пулеметы?.. Бомбардировщик вошел в густую липкую массу облаков… и тут я проснулся.

Телефон звонил давно и настойчиво. Я вытер пот со лба и схватил трубку.

— Слушаю…

— …

— О, Господи… Я сразу должен был понять, что это ты. Кому еще придет в голову будить человека среди ночи…