– Что ж, – Люили медленно провел сухой, узкой ладонью по заросшей редкой седой щетиной щеке, – отговаривать вас, как я понимаю, бессмысленно?
Задав вопрос, старик посмотрел на Кийска.
Тот, словно извиняясь, улыбнулся и развел руками.
– Мы поможем вам собраться в поход. Но я не знаю, найдется ли дравор, который согласится сопровождать вас.
– Нам главное – миновать Барьер, – заверил дравора Баслов, – а там уж как-нибудь разберемся.
– Странные вы люди, – удивленно и как будто с осуждением покачал головой Люили. – Вам чудом удалось остаться в живых, а вы снова собираетесь сунуть голову в пасть зверя. Зачем? Что не дает вам жить спокойно?
– У нас на Земле преодоление непреодолимых преград было чем-то вроде национального вида спорта, которым увлекались все, от мала до велика, – пошутил Киванов.
Однако дравор, похоже, воспринял его слова всерьез.
2. ОТРЯД
Четыре дня, пока шла подготовка к экспедиции, от Кийска ни на шаг не отходил рядовой Толя Берг из роты связи, находившейся прежде под командованием капитана Баслова.
– Господин Кийск, возьмите меня с собой, – как назойливо звенящий над ухом комар, тянул он с утра до вечера одну и ту же песню. – Вы же меня знаете, я не подведу. А, господин Кийск?
– Чего тебе-то на месте не сидится? – пытался урезонить парня Кийск. – Вон, посмотри на своих друзей – живут себе спокойно, семьями обзаводятся… Вот и ты давай, а то всех невест расхватают – это тебе не Земля.
– А вы-то сами как же, господин Кийск? – не унимался Берг. – Вам-то почему спокойно не живется?
– Я – это другое дело, – резко обрывал его Кийск.
Он никогда не вдавался в рассуждения на эту тему с другими, но сам порою тоже задумывался: а не сложилась ли бы его судьба иначе, если бы в свое время, находясь еще на службе в Отряде галактической разведки, не угодил в ловушку синего слизня, после чего большую часть его съеденной гигантским моллюском кожи врачам пришлось заменить на синтетическую? Кийск до сих пор помнил, как, оставив службу в отряде и решив обосноваться на Земле, он пригласил на свидание девушку и как она вздрогнула, коснувшись его руки, кожа на которой, должно быть, показалась ей неестественно гладкой и слишком уж холодной. С тех пор Кийск опасался заводить новые романтические знакомства.
– Я воином хочу стать, настоящим, – не отставал от него Берг. – А у вас есть чему поучиться.
На Земле, во времена сражений с пришельцами, Берг принимал участие в ряде операций, которыми командовал Кийск. Что и говорить, парень он был сметливый, исполнительный, далеко не из трусливых, хотя по природе своей молчаливый и осторожный. Да и стрелок он был отменный. Кийск никогда не опасался нападения с тыла, если спину ему прикрывал Берг. Именно потому, что парень ему нравился, Кийск и не хотел брать его с собой в поход, из которого, возможно, возврата не будет. Никто не знал, что ожидало их на территории дравортаков и сумеют ли они вернуться назад. До сих пор для всех, за исключением драворов, Барьер оставался непреодолимой преградой.
В конце концов, глядя на страдания парня, и Киванов принялся просить за него Кийска.
– Лишние руки и голова не помешают, Иво. А если мы будем гасить у своей молодежи инициативу, то скоро сами станем такими же скучными любителями домашней тишины и покоя, как и драворы. Ты этого хочешь?
– Делайте что хотите, – сломленный двойным напором, обреченно махнул рукой Кийск.
И к отряду, в состав которого, помимо самого Кийска, входили также капитан Баслов и Борис Киванов, присоединился четвертый участник похода.
Замечание Киванова по поводу драворов было абсолютно верным. Добрые и милые в общении люди, они, в силу сложившихся традиций и привычек, старались никогда не выходить за узкие рамки повседневной обыденности. И даже интерес их к наукам был чисто умозрительным, не требующим какого-либо реального воплощения разрабатываемых идей и проектов. Любой научный эксперимент драворы могли провести мысленно и, если он оказывался удачным, на этом и останавливались.
Однако нежелание что-либо менять в мерно перетекающих изо дня в день и из поколения в поколение жизненных устоях было отнюдь не врожденным, присущим всем без исключения драворам, качеством. Молодые драворы с неподдельным интересом расспрашивали землян об их прежней жизни. Кийск не раз видел, как они пытались, подражая землянам, мастерить что-нибудь собственными руками, не прибегая к помощи психопреобразования. Но все их робкие, неумелые попытки наталкивались на сцементированную веками стену непонимания и осуждения со стороны старших, авторитет которых в среде драворов был непререкаем. Поэтому Кийск совсем не удивился, когда огромное число молодых драворов, узнав о готовящемся походе, выразило желание сопровождать землян. Для них это была единственная возможность вырваться хотя бы на время за пределы очерченного раз и навсегда узкого круга домашнего тепла и покоя.
Чтобы избежать ненужных конфликтов, как с молодым, так и со старшим поколением драворов, Кийск предложил Люили самому выбрать того, кто проведет отряд через Барьер. Люили долго не давал ответа и только утром того дня, когда отряд должен был отправляться в путь, представил землянам их провожатого. Небольшого роста, коренастого дравора с большой головой, заросшей густыми светлыми волосами, звали Чжои. Ему шел двадцать третий год, и старому Люили он приходился каким-то дальним родственником. От старика Чжои, должно быть, получил строгие указания на тот счет, что он должен делать и как следует себя вести, поэтому и вид у него был чрезвычайно серьезный и сосредоточенный.
Шестым участником похода стал психотехник Григорий Вейзель. На его кандидатуре настоял координатор работ земных ученых Клавдий Колышко. Умевший говорить авторитетно и убедительно, Клавдий Матвеевич легко смог доказать Кийску, что при возможном контакте с представителями иной цивилизации без специалиста-психолога ему не обойтись. Но решающим все же оказался поставленный Колышко вопрос о том, как участники экспедиции станут преодолевать Барьер в обратном направлении. На ту сторону их проводит кто-нибудь из драворов, а обратно? Вейзель же, который многому научился у драворов, считал, что сумеет решить эту проблему. Колышко и сам не прочь был бы отправиться в поход в неведомое: страсть исследователя бурлила в нем с вулканической силой – однако здоровье его еще на Земле сильно пошатнулось, и Клавдий Матвеевич прекрасно понимал, что в случае его внезапного ухудшения он превратится в обузу для всего отряда.
3. ПЕРЕХОД
По словам Чжои, который, как любой дравор, мысленным взором видел все пространство планеты, ограниченное Барьером, до пустыни, вплотную прилегающей к нему, при благоприятных погодных условиях верхом на сурбалах можно было добраться за пять дней. И он оказался прав: утром шестого дня пути отряд вышел из леса. Теперь сурбалы бежали среди зарослей густого кустарника, легко прокладывая дорогу мощными, широкими телами. Спустя пару часов кусты вокруг сделались мелкими и низкорослыми, никнущими к земле. Сурбалы замедлили бег и то и дело, встряхивая мохнатыми головами, протяжно мычали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});