У Владика горит свет в окне, что очень радует. Значит, он дома. Дверь в подъезд почему-то открыта. Странно.
Прохожу в тёплое пространство, хватаю чемоданчик в обе руки и лечу к своему молодому человеку.
Вот сюрприз то будет!
На четвёртом этаже мои ноги отказывают и я спотыкаясь о ступеньку. Падаю на лестничную клетку и роняю чемодан. Бедный старый друг выскальзывает из рук и с шумом катится вниз. Несчастная крышка не выдерживает и распахивается. Брюки, кофты и платья вываливаются из него, словно из открытой пасти. Громко охаю, когда из чемодана выпадает фоторамка и с гулким треском разбивается. Сердце уходит в пятки, я сжимаю руки, и ногти скребут о бетонный пол. Моя любимая фоторамка с любимой фотографией.
Когда чемодан заканчивает прыгать по ступенькам подобно лягушке, я наконец встаю с холодного. Судорожно собираю вещи и боюсь, как бы я своим грохотом не разбудила никого.
Рамка разбилась на мелкие осколки. Осторожно достаю фотографию и улыбаюсь.
Бабушка Аня смотрит на меня со снимка с любовью и теплотой, а в её ласковых руках маленькая пятилетняя Верочка со смешной чёлкой и розовыми бантами в косах. Грустная улыбка скользит по лицу, и я убираю фотографию в потайной карман внутри пальто, как самое ценное своё воспоминание.
Застёгиваю крышку и замечаю, что у чемодана колёсико отвалилось, не выдержав боя с лестницей.
Стучу в дверь, и пульс учащается. Вот Владик обрадуется, что я пришла! Сюрприз так сюрприз. Завтра утром, правда, снова убегу на работу, но зато эту ночь я проведу в его объятиях. Мечтательно закрываю глаза, слышу как распахивается дверь.
— Девушка, вам кого? — женский голос выбивает из колеи.
Передо мной красивая брюнетка с медовыми глазами в нежно розовом домашнем халатике.
Хлопаю густыми ресницами. Ладошки потеют и что-то надрывается в душе.
— Здравствуйте, а Влад дома? — язык заплетается от волнения.
— В магазин вышел, минут через пять вернётся, — девушка открывает дверь шире, приглашая меня войти.
Мельком замечаю на её руке обручальное кольцо.
— А вы, наверное, сестра Владика? Он мне про вас рассказывал, — я невинно улыбаюсь переступив порог квартиры.
Красотка хмурит брови, и мне становится нечем дышать.
— Нет, — цедит сквозь зубы. — Я его жена.
Внутри что-то трескается, я перестаю дышать. Сердце падает в пятки, словно оборванная кабина лифта.
— А вы кто? — смотрит мне в глаза, а внутри них вспышки злости.
— Получается, что я любовница, — выдыхаю.
И только потом осознаю, что сказала.
Канарейкина! Ну что с твоим мозгом?
— Любовница? — красотка окидывает меня пренебрежительным взглядом и морщит нос. — В жизни не поверю, что мой Владик мог позариться на такую оборванку.
Оборванку? Я открываю рот, чтобы ответить обидным словом, но тут на пороге появляется Владик.
— Настя, что происходит? — молодой человек смотрит на меня напуганно. Даже умоляюще.
— Да вот, любовница твоя в гости пришла.
Я опускаю взгляд и вижу на руке Влада кольцо. По щекам предательски текут слёзы.
— Я первый раз её вижу! — возмущённый голос парня, которому я доверилась, бьёт как пощёчины.
— Смотри, она ещё и чемодан принесла. Ты что, жить здесь собралась? — Настя толкает меня, а после пинает ногой чемодан так, что он вылетает из квартиры и чуть не сбивает моего предателя с ног.
— Девушка, вы наверно дверью ошиблись? У нас на третьем этаже тоже Влад живёт.
Смотрю в его глаза и поверить не могу.
Вчера этот человек провожал меня домой и нежно целовал, признавался в любви и хотел жениться, а теперь…
— Мама! — детский голос за спиной убивает окончательно.
— Ещё и ребёнка мне разбудила! Ненормальная! — фыркает красотка и идёт в сторону сонной малышки в смешной пижаме.
— Да, я ошиблась дверью, извините!
Бегу, словно ошпаренная. По пути хватаю чемоданчик, прижимая его к себе. Горячие слёзы обжигают холодные щёки, а я не могу их вытереть, потому что крепко вцепилась в чемодан, словно он спасательный круг. С пятого этажа за пару секунд. Интересно, а в книге Гиннеса такое тоже зафиксировано, а то может я побила рекорд?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Холодный воздух с болью врывается в лёгкие, и я начинаю кашлять. От паники на лице играет улыбка. Хочется кричать, орать, рвать и метать.
Ну, не юная уже. Двадцать шесть годиков девочке. А наивная, как ребёнок. Как я не догадалась, что Влад женатый? Звоночки тревожные звонили, звонили, да так и не дозвонились до моего рассудка. Полгода жизни я была любовницей против своей воли. Чувство совести гложет меня изнутри.
— Вероника, постой, — Влад резко хватает меня за руку и поворачивает к себе. От неожиданности я снова роняю чемодан.
— Что ещё тебе от меня нужно? — кричу на всю улицу.
У меня вообще то горе, имею право. И пусть, что разбужу весь микрорайон.
— Возьми, — суёт мне в руку несколько бумажных купюр.
— Зачем это? — ладошки предательски сжимаются, схватив деньги покрепче.
— Прощальный подарок, — Влад улыбается и отходит от меня.
Провожаю его взглядом до двери, он машет мне рукой. Надеюсь, жена с ним разведётся.
Пятнадцать тысяч. Не плохо.
Только кто мне вернёт полгода жизни? Кто склеет разбившееся сердце? Кто поможет восстановить нервы после того, что я только что пережила?
Поднимаю свой чемоданчик с мокрого асфальта.
Не жизнь, а тридцать три несчастья. И все в один день.
Недавно выпавший снег растаял. Как и мои надежды, что жизнь нормализуется.
— Людк, ты спишь? — звоню подружке, а у самой голос дрожит.
— Только легла. Вероник, что-то случилось?
— Да. Мне негде переночевать.
— Приезжай.
_4_
У Люды дома пахнет яблочным пирогом и свежестью.
— Вот, держи, — подруга ставит передо мной чашку с ромашковым чаем, и я хвастаюсь за неё обледеневшими руками.
Нужно было взять такси, а не тащиться полчаса по холоду. Но нет, я же экономная.
— Пей, потом в душ пойдёшь, — командует Людка, смотря на меня как-то через чур жалостливо.
— Спасибо.
Я ей очень благодарна. Почти час ночи, вставать на работу к восьми утра, а она ждала меня, несчастную.
Даже пирог испекла.
— Люд, почему я такая неудачница? — всхлипываю.
Слёзы снова душат.
— Ты чай пей, пирог ешь. Потом расскажешь, что случилось.
И я ем. И пью. И вроде как начинает отпускать.
Мама меня предала, снова привела в дом неприятного типа. Где она их только собирает таких, как котят бездомных всех домой тащит. И Влад… По сути предал не меня, а свою жену, но обидно больше всего мне.
"Мой Владик никогда не позарится на такую оборванку".
И что со мной не так? Ну, может быть в сравнении с этой Настей, я и правда выгляжу не очень классно, но и уродливой я себя не назову. Я на бабушку Аню похожа внешне, а она у меня была первая девочка на деревне. Да и в город когда переехала с мужем, тоже пользовалась популярностью. Даже в модели звали.
Под горячими потоками воды отпускает окончательно. После надеваю смешную зелёную пижаму с рыжими мордами котиков, которую Люда мне дала, и внимательно изучаю своё отражение в зеркале.
Мокрые светлые волосы свисают чуть ниже лопаток, подсыхают и завиваются привычными локонами, голубые уставшие глаза обрамлены чёрными густыми ресницами, пухленькие губы потрескались на морозе. Лицо усеяно россыпью мелких рыжих веснушек, что придаёт мне детскости. Сделав шаг назад, рассматриваю свою фигуру, втянув живот. Талия стройная, упругие бёдра и аккуратная грудь уверенного второго размера. Возможно, я и не модель, но и оборванкой меня называть тяжело. Почему-то это слово вязко въелось в сознание и повисло тяжёлым грузом.
Спать ложимся с Людой на одном диване, тут меня и прорывает снова. Эмоционально рассказываю и про дядю Петю, и про Владика, а подруга вздыхает и разводит руками.
К четырём утра, пролив три литра слёз, ложимся спать. Я сразу проваливаюсь в цветной сон с лавандовым полем и красивым мужчиной, который кого-то мне напоминает… Такой хороший, статный, держит мою руку и тянется, чтобы поцеловать.