— Ей, там, тащите его! Тащите! — заорал громоподобный голос снаружи, перекрывая общий шум.
Коман рывком распахнул дверь. Кадеты прогрохотали мимо, ряд за рядом, ноги стучат по деревянному настилу. Они бежали, строго соблюдая ритм, задаваемый, ставшими теперь различимыми, криками тренирующих их саргантов, стоящих в середине тренировочного квадрата:
— Бегом! Бегом! БЕГОМ!
Коман дождался промежутка между отрядами и стрелой выскочил наружу. Рута, вытянув шею за дверь, увидела, как он достиг кадета, который, запинаясь, упал и был затоптан прежде, чем его товарищ смог его подхватить.
— Вниз! — прокричал командир приближающегося отряда.
Спаситель и жертва упали на землю. Командиры десяток попарно окружили их, напоминая движением своих поднимающихся и опускающихся голов рябь воды над скрытой скалой, счастливые, что ни один из них не споткнулся. Затем они отошли в сторону. Коман, хромая, поддерживал упавшего кадета. Они успели вытянуться вдоль стены как раз тогда, когда следующий отряд прогрохотал мимо, а затем, пошатываясь, вошли в дверь. Рута выскочила в проём и втащила их внутрь. Все трое кучей малой рухнули на каменный пол зала.
— Слезь с меня! — хрипло сказал кто-то в куче.
Они смогли разъединиться только со страшными проклятьями и размахиванием кулаками, один из которых попал Руте по уху. Она отпрянула назад, тряся головой, чтобы прийти в себя.
— В чём дело, народ? — потребовала она ответа, но инстинктивно она уже знала: прежний лорд Комана был верным союзником Каинрона, но новый, Кори, пока колебался в этом вопросе. Говорят, Калдан был просто взбешен этим, а только что спасенный ими кадет был Каинроном. Дело здесь было в негласной напряжённости между домами.
Коман тряс меньшего парня, пока тот не перестал пытаться драться, и у того страшно стучали зубы. Затем он прислонил его к стене.
— Это… продолжалось… часами, — задыхаясь сказал он, скрючившись у косяка. — Бег как наказание… ха! Они, что хотят… нас всех… убить? — Он, наконец, внимательно рассмотрел Руту. — Ты из пограничных оболтусов… не так ли? Одна из тех, кто спустился… из Мин-Дреарского Верхнего Замка. Одна из десятки Шиповник Железный Шип.
— Проклятый Шип, — пробормотал Каинрон. У него пошла кровь носом. Он нащупал свой опознавательный шарф и высморкался в него. — Проклятье, запачкал кровью воротник. Итак, милорд Калдан оказался для неё недостаточно хорош…
— Да, — сказала Рута, сурово на него глядя. — Десятница теперь служит Верховному Лорду.
— Твоя десятка не участвовала в охоте на мерикита, и во время шторма без всякого разрешения исчезла. — Коман оценивающе её рассматривал. — Мы полагали, что вы все погибли. И лучше бы, чтобы так оно и было. У вас большие неприятности, оболтусы.
Рута сердито на него посмотрела.
— У нас были важные дела.
— Расскажи это Коменданту. Я полагаю, что он сыт вами по горло, Норф. Как и мы все. Большинство из вас просто сумасшедшие. Ты по-прежнему проверяешь каждую ночь, не прячется ли под твоей кроватью Герридон или, может быть, тёмный червяк, наподобие того, которого ваш драгоценный Верховный Лорд, как он утверждает, видел прошлой осенью?
Рута сжала свой драчливый рот. Она понимала, что они провоцируют её, что Коман и Норф находятся в гораздо более непростых отношениях, чем Коман и Каинрон, но здесь была затронута честь её лорда.
— Что ты имеешь в виду под «утверждает»? Ты думаешь, что этого могло и не быть? Вы, Коман, живёте в южном конце Заречья. Здесь, на севере, всякое случается. Мы ближе к Барьеру, чем вы, похоже, себе представляете, а что за ним, а? Сам Тёмный Порог! Несколько дней в Верхнем Замке и вы можете увидеть Дом Мастера Герридона, проглядывающий сквозь туман, как будто он хочет проделать себе путь прямо сквозь него.
Каинрон фыркнул за своим уже промокшим шарфом. В этом заглушенном звуке было всё презрение, с которым лорд Калдан относится ко всяким тёмным вещам, и вообще ко всему, что не несло ему немедленной выгоды.
— Вы мне не верите? Но кто, по вашему мнению, стоял за Великой Ордой, управляя ей, когда мы сразились с ней прошлой зимой у Водопадов? Перевраты, вот кто. Из нашего рода, когда-то — кенциры, падшие вместе с Мастером, искажённые в тенях его дома.
Коман ухмыльнулся.
— Так говорят певцы с Горы Албан, особенно эта Зола, от которой бросает в дрожь. Если вам так хочется назвать каждого «искажённым», то, как насчёт мёртвой женщины, которая не упокоилась и продолжает болтать? Что до остального, то некоторые люди проглотят любую Законную Ложь певцов. И на вашем месте, оболтусы, я бы не стал хвастаться насчёт Водопадов: Народ может припомнить, как Верховный Лорд приобрёл сестру на кромке обрыва — предположительно при вспышке и продолжительном грохоте. Он же последний чистокровный Норф, не так ли? Так откуда же она взялась? Вся эта история — ещё одна Законная Ложь, если вы спросите моё мнение… и над чем это ты ухмыляешься?
— Подожди и увидишь, — сказала Рута.
Каинрон сфокусировал на ней затуманенный взгляд. Для такого молодого юноши, едва достигшего пятнадцатилетия, он ужасно выглядел, как будто выздоравливал после тяжёлого похмелья. Так собственно оно и было: два дня назад Калдан принял участие в великой попойке, и её последствия оказали влияние на всех связанных с ним кендаров, которые ещё не научились тому, как защищать себя от подобного.
— Думаешь, ты такая умная, чтобы избежать этого, а лохматоголовая? — хрипло сказал он, указывая на мрачный поток изнурённых кадетов, прогоняемых мимо двери. — И ты тоже пришла из Верхнего Замка? Ещё один захудалый дом, умирающий прямо на ногах, ещё один кендар, удирающий, пока дом ещё не рухнул…
Плохо остриженные волосы Руты почти ощетинились. Она отрезала их при уходе и оставила в холодных руках своего Лорда, на случай если она никогда не вернётся — плохая замена её костям, которые сожгли бы на погребальном костре в почётный прах, но всё же лучше чем ничего. И если она была рада сбежать из того жуткого места, то вина за это заставляла её биться ещё более свирепо.
— У меня есть разрешение моего лорда, чтобы тренироваться вместе с людьми Верховного Лорда. Мин-Дреарские[6] рандоны всегда так делают.
— Проклятые чёртовы недоумки[7], рысящие вслед за безумным крысо-рогом[8]…
— Это значит быстрый — орн[9], идиот. — Рута бросила взгляд на знамя дома Норф, на свирепого рогатого зверя вышитого на фоне щита цвета слоновой кости, сверкающего в темнеющем зале. Кто может смеяться над подобными вещами, за исключением, возможно, некоторых идиотов из числа жителей Заречья, кто даже никогда и не видел ни одного из них в реальности?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});