Но Уоттс не видит ничего нового в утверждении, что Восток и Запад могут мирно сосуществовать, он просто указывает на то, что это имело место во все времена.
Роль Иуды, которого в фильме зовут Сайфер, очень симпатично исполняет крутой парень из Нью-Джерси по имени Джо Пантолиано. Как Иуда во время Тайной вечери, Сайфер решается на предательство за едой. Вслед за Иудой, разделившим питье с Христом на Тайной вечери, Сайфер и Нео пьют из одной чаши, пока по ходу сцены Сайфер делится с Нео своими сомнениями насчет всего этого предприятия: «Почему, ну почему я не взял синюю пилюлю?» Мы видим, как Нео демонстрирует свое несогласие с Сайфером, не допивая напиток, но вместо этого протягивая остатки Сайферу. Мы понимаем, что Сайфер не способен на добро, когда он нарушает установленные правила социальной гигиены и допивает напиток за Нео, когда тот уходит. К тому же Сайфер носит пиджак из кожи рептилии, что является намеком на библейский образ Сатаны как змея-искусителя. Сомнения Сайфера в заявлении Морфеуса о том, что Нео и есть тот самый Единственный (обратите внимание на умелую анаграмму Neo = One), заставляют его предать все дело, потому что он не уверен в том, что сражается на правильной стороне или по крайней мере на стороне победителей. В фильме есть удачная сцена трапезы, напоминающая фильмы «Космическая одиссея 2001 года» и «Чужой», в которой Маус философствует на тему природы, сути и конечной реальности еды, что служит подтверждением тяжести повседневного существования этой пестрой революционной бригады. Сцена приема пищи и разговор о женщине в красном платье подтверждают одиночество и трудности жизни на «Навуходоносоре». Как всяких верующих любой религии, наших апостолов искушают иллюзии Матрицы, часто доводящие до мечтаний или фантазий, в которых неведение и в самом деле предстает как счастье. Этот момент подкрепляет христианскую идею о том, что истинный верующий — чужак в этом мире. Он лишь гость, пришелец, иностранец с временной визой. Как точно сказал режиссер Луис Бунюэль, работающий в антихристианской манере: «По сути говоря, в этом мире нет места для христианина». Новая жизнь Нео — яркое доказательство этого утверждения.
Очень важно, что центром трапезы, во время которой Сайфер заключает сделку с агентами, становится бифштекс. Во-первых, мясо — это метафора. Жители киберпространства используют ее для обозначения реального мира: meatspace — так они называют настоящий мир, мир из плоти и крови. Данная метафора ясно показывает, что они предпочитают царство виртуальности. Сайфер говорит, что, хотя ему известно, что бифштекс ненастоящий, все равно ему кажется, что по вкусу он самый что ни на есть настоящий. Глупость и поверхностность выбора блаженного незнания обнаруживаются в тот момент, когда Сайфер говорит, что после повторного подключения к Матрице он хочет быть богатым и «кем-нибудь знаменитым, вроде актера». Эту фразу вы могли бы оставить почти без внимания, если бы она не была так явно выделена, как речь глупца, оправдывающая его глупость. Но метафору мяса также использовал в теории медиа Маршалл Маклюэн, описывая точное различие между содержанием средства передачи и его формой. «"Содержание" средства передачи информации похоже на аппетитный сок, вытекающий из куска мяса, который ночной грабитель бросает сторожевой собаке, чтобы отвлечь ее внимание» — такова формулировка Маклюэна. Эта фраза проливает свет на тот факт, что многие зрители «Матрицы» видят «содержание» лишь в эпизодах с кунг-фу и в электронном саундтрэке, упуская из вида серьезный смысл, который все время стоит за ними. Она также подчеркивает ту особенность, что сюжет фильма вертится вокруг самой Матрицы, созданной, подобно «прекрасному новому миру» Хаксли, для того чтобы подавлять тебя посредством не тоталитарной силы, но тотального удовольствия. Как говорит агент Смит: «Разве она не совершенна? Миллиарды людей, просто живущие своей жизнью, не осознавая этого». Кроме того, слово «стейк» служит паролем для входа на web-сайт фильма и появляется в титрах. Всего существует девять паролей, открывающих доступ к скрытым сообщениям на сайте.
Раз уж «Матрица» — это голливудское кино, то у Иисуса обязательно должна быть подруга (как это происходит в «Последнем искушении Христа»). Эту роль превосходно исполняет малоизвестная Кэрри-Энн Мосс. Ее героиня, Тринити, — это смесь Марии Магдалины и Святого Духа, о чем свидетельствуют ее земные и одновременно небесные отношения с Единственным. Она следует за ним повсюду, и Пифия предсказывает ей, что она полюбит его, поэтому именно Тринити олицетворяет собой вечную, безграничную, абсолютную любовь, в конце фильма даря Нео поцелуй Спящей Принцессы со словами: «Ты не можешь умереть, потому что я люблю тебя». Эта фраза могла вызвать у вас рвотный рефлекс, но суть здесь в том, что любовь сильнее смерти, что Бог проявляется в виде триединой любви. Просто это оказалось наилучшим способом продемонстрировать поразительное сходство Нео с Христом. Силу любви Тринити, возвращающую Нео к жизни, также предвещает ее заявление о том, что она «командир» на корабле. Это указывает на власть Тринити над Нео. Любовь действительно сильнее смерти, однако показать это можно было бы и получше, хотя бы развив эти эмоциональные отношения лишними пятью фразами. И потом, если братья Вачовски планируют еще два продолжения фильма, то было бы логично, если бы Нео и Тринити поцеловались с такой же страстью, с какой принцесса Лея целует Люка в фильме «Империя наносит ответный удар». В этом случае мы бы не испытали шока, узнав, что на самом деле они все время были братом и сестрой или членами одной и той же небесной семьи. Но важно помнить, что до поцелуя Нео действительно был мертвым. Его тело изрешетили пулями три агента. После поцелуя он воскресает примерно за три секунды — голливудский эквивалент трех библейских дней.
Оживший Нео переживает космическое откровение о своей личности, сходной с личностью Супермена и в то же время отличающейся от нее. У Супермена была «ахиллесова пята» — криптонит, вдобавок у него не хватило сил, чтобы спасти от смерти своего отца, несмотря на все способности. Нео же осознает, что у него нет слабых мест, нет фатальных изъянов, он вообще бесконечен. Полностью очистив двери восприятия, Нео может «видеть» вещи такими, какие «они есть на самом деле», то есть в форме бинарного кода. Он смотрит в конец коридора и видит трех агентов как последовательность движущихся цифр. Это означает, что он в одиночку может ликвидировать разрыв между аналоговым и цифровым пространством. Он способен контролировать цифровое пространство, а не оставаться под его контролем. Как и предыдущий мессия, на которого намекал Морфеус, отныне Нео может переделывать Матрицу, если сочтет это нужным. Он стал пуленепробиваемым Христом, который не умирает за наши грехи и не воскресает, а погибает из-за своего нежелания верить в свои собственные силы, возвращается к жизни благодаря силе веры другого человека и потом призывает нас присоединиться к нему в борьбе против Матрицы. Подобно Иисусу, Нео становится посредником между нашим «ограниченным» и нашим свободным «Я». Нас призывают последовать именно его примеру, чтобы изменить Матрицу вместе с ним.
Сочувственное понимание агента Смита предполагает, что ненависть к человечеству запрограммирована в нем искусственным интеллектом Матрицы. Это означает, что Матрица научилась тому, чему не смогли научиться люди, а именно — успешному управлению искусственным интеллектом. Однако «изобличительная» речь агента Смита некорректна, ибо он заявляет, что человек — это, без сомнения, млекопитающее. Дело в том, что в природе нет ни одного животного, которое инстинктивно движется к поддержанию равновесия с окружающей средой. Любое животное вынуждено существовать в условия конкуренции с другими формами жизни. Уникальность человечества в том, что среди всех остальных биологических видов лишь людям удалось преодолеть это соперничество. Возможно, агент Смит более точен, сравнивая человеческий род с раковой опухолью. Раковые клетки так же относятся к людям, как люди — к млекопитающим. А сам агент Смит, как это ясно следует из фильма, спит и видит, как выбраться из Матрицы. Он заразился «вирусом» человечества и отчаянно хочет узнать коды доступа в Сион, причем не столько для того, чтобы уничтожить революционеров, сколько с целью освободиться.
Звучащее в конце фильма приглашение вполне понятно. Фильм кончается там, где он начался, и мы точно так же, как в начале, пялимся на мерцающий курсор на компьютерном экране в Комнате 303. Нео звонит нам, проникая в зрительскую аудиторию, и призывает присоединиться к нему в борьбе с игом Матрицы. Как в последних кадрах «Супермена», Нео взлетает в воздух и исчезает с экрана, словно летит помочь нам вырваться из неволи. Нам словно говорят, что герой действительно реален и что мы на самом деле можем стать свободными. По одной из версий, Нео проникает прямо в нас, как он проник в агента Смита, чтобы освободить нас, уничтожив наши предрассудки. Чтобы понять свои предрассудки, свою зависимость, свое рабское состояние, нам необходимо узнать всего лишь одну-единственную вещь.