Читать интересную книгу В сердцевине морей - Шмуэль Агнон

Пришел и р. Песах, общинный казначей, что ехал с женой своей Цирль. Надеялся он, что по благости Земли Израильской благословит их Господь детьми.

И пришел р. Иосеф Меир, что отослал жену домой, потому что не захотела поехать с ним в Землю Израиля. Сказал ему отец ее: только соизволь принять мою дочь обратно и зажить с ней в Бучаче, как и прежде, удвою вам приданое. Ответил он: другой суженой(23) уже обещался я, не могу ее осрамить.

И пришел р. Моше, брат р. Гершома - мир праху его, - того самого Гершома, что отдал душу Господу, распевая стих: "Введи меня, царь, в чертоги свои"(24).

От любви великой к Земле Израиля оставил р. Моше двух

19 ...солнца и луны... - Торы и молитвы.

20 Резник - важная должность в еврейской общине, так как он должен быть хорошо сведущ в законах о кошерной пище. Резником начинал свой путь и святой Бешт: о нем говорят, что он слезами смачивал оселок, на котором вострил нож.

21 Страна Израиля - как кольцо. Вновь идет речь о брачном союзе Израиля - невесты и Господа - жениха, союзе, описанном, как считают мудрецы, в Песни Песней.

22 Альфасиевы толкования - р. Исаака Аль Фаси из Феца в Марокко (XI в.).

23 ...другой суженой... - Стране Израиля, суженой Израиля. Продолжается тот же брачный мотив.

24 ...введи меня, царь... - Песнь Песней 1:3, попросили - и ввел.

дочерей своих и записал свое имя и имя жены своей в список пилигримов.

И пришел р. Иегуда Мендель, из последних учеников премудрого раввина Уриэля, - Господь да хранит душу его в сокровищнице Своей. Пока жив был р. Уриэль, стелилась полоска Земли Израильской вплоть до дома его, а когда умер - весь мир потерял цену в глазах р. Иегуды Менделя, пока не вселил Господь в его сердце мысль - взойти на Землю Израиля.

И пришел еще один - имени не упомним(25).

А еще пришел Лейбуш-мясник, которого извергнула потом Страна Израиля, потому что худое говорил о ней. Говорил он: поглядите, какая это страна, ничего в ней нет, только одна баранина(26).

И пришел р. Шмуэль Иосеф(27), сын р. Шалома Мордхая Левита, блаженной памяти, что был превеликим знатоком сказаний Земли Израильской. Этими сказаниями украшают имя Всевышнего. И когда он начинал славословить Святую Землю, видели, будто Сокровенное и Тайное Имя Господа - Тетраграмматон(28) запечатлено у него на кончике языка.

А когда собрались все, стал Хананья в дверях, с платком - узелком в руках, а в нем - талит и тфилин его и прочие пожитки его, как у человека, готового немедля пуститься в путь.

В то время, когда мужчины сидели в мидраше, женщины собрались на женской половине: госпожа Милька, торговка жемчугом, что вступила во второй брак, чтобы супруг ее взошел с ней на Землю Израиля, а он не захотел поехать, - и разошлась с ним.

А рядом с ней стояла ее родственница Фейга, вдова р. Юделя из Стрыя, мир праху его, - был он из рода владык и богачей, много золота посылавших беднякам Страны Израиля.

А рядом с ней стояла Гинда, жена р. Алтера-резника.

А рядом с ней стояла Цирль, жена р. Песаха-казначея.

А рядом с ней стояла Эстер, жена р. Шмуэля Иосефа, сына р. Шалома Мордхая Левита.

А рядом с ней стояла Сарра, жена р. Моше, внука р. Авигдора-старосты, да будет ему земля пухом.

А рядом с ней стояла Песиль, дочь р. Шломо Когена, что овдовела в то время и собралась следовать за отцом своим, чтобы принять страдания Земли Израильской.

Приподнялся р. Шломо Коген, встал на ноги, положил руки на стол, опустил глаза и сказал им: зачем вам ехать в Страну Израиля? Неужто неведомо вам, что много лиха выпадает на долю странников, не говоря уж о скудости пищи, страхе злых зверей, о ворах, а на море и того хлеще. Ответствовали ему сердечные наши: нет в нас страха. Если достойны мы перед Всевышним приведет нас в Землю Израиля, а если мы, упаси Боже, недостойны того - то достойны мы всех бед, что свалятся на нас.

Что он сказал мужчинам, то сказал и женщинам. Как ему ответили мужчины, так ответили ему и женщины. Сказал р. Шломо: блаженны вы, что прилепились сердцем к Стране Израильской, ибо создана Страна Израиля лишь для народа Израиля и никто не остается навеки в Земле Израиля, кроме народа Израиля. И все сказанное было говорено, лишь чтобы умножить заслуги ваши(29).

Положил р. Алтер-резник руку на плечо р. Алтера-учителя, а р. Алтер-учитель положил руку на плечо р. Алтера-резника, и стали они плясать и распевать: "Кто даст с Сиона(30) избавление Израилю? Когда возвратит Господь народ Свой из плена, возрадуется Иаков, возвеселится Израиль". Спросил р. Шмуэль Иосеф, сын р. Шалома Мордхая Левита, у р. Моше: может, ведомо тебе, на какой лад распевал брат твой покойный р. Гершом "Введи меня, царь, в чертоги свои"? Ответил тот: не принято у нас распевать на этот лад, потому что так брат мой оставил мир сей, но ведомо мне, на какой лад распевал он "Влеки меня(31) за собою, вместе мы побежим". Хотите послушать - напою вам. Опустили собравшиеся головы долу, и завел р. Моше: "Влеки меня за собою, вместе мы побежим". Встал р. Иосеф Меир и сказал: дай Бог, чтоб сподобил нас спеть "Введи меня, царь, в чертоги свои" в Иерусалиме - святом граде. И ответили ему хором собравшиеся: аминь, и разошлись с миром по домам.

Когда вышли из мидраша, весь городок уже дремал. Дома прятались под покровом ночи, скрывались во мраке. Ночное светило еще не взошло на небосвод, и лишь звезды освещали верхушки гор. Бучач стоит на горе, и казалось, будто звезды привязаны к крышам его домов. Внезапно вышла луна и осветила весь город. Речка Стрипа, что раньше пряталась во мраке, заблестела внезапно серебром, и из водопоя на рынке восстала пара серебряных подсвечников.

Сказал один из них: сроду не знал я, что городок наш так прекрасен. Кажется мне, что во всем мире не сыщешь града краше нашего. И товарищ его ответил ему: воистину и у меня

25 ...имени не упомним... - вот и второй кандидат на главную роль в символической системе книги. Кто он? Тот, чье имя не упоминают, чтобы не привлечь его, - Сатана? Или тот, чье имя рано еще упоминать, - Царь Мессия? (Оба предположения высказывались исследователями.) Или не названный по имени герой рассказа "Правые стези" - тот, кто уподобил себя Ионе, завершил свою долгую миссию среди иноверцев и пустился обратно в Святую Землю? (Впрочем, этот последний мог бы воспользоваться и псевдонимом "Хананья", если бы его не заняло уже Собрание Израиля. Интересно заметить параллелизм между ними, вполне понятный, если вспомнить, что речь идет о нехудшем из сынов Израиля).

26 Одна баранина - в наши дни не узнал бы Лейбуш - мясник Страну Израиля, и, возможно, она бы ему больше полюбилась в нынешнем состоянии. Баранины не сыщешь днем с огнем, вместо нее - лишь аргентинская мороженая говядина, и вообще - почти все традиционные продукты питания, которыми славилась Страна Израиля, почти исчезли. Министр сельского хозяйства Шарон указал выкорчевать рощу масличных деревьев, чтобы посадить там авокадо на экспорт, и действительно, оливковое масло в Стране Израиля стоит в два раза дороже, чем во всем мире, и делают его только арабы. Об исчезновении и порче вина уже говорил Агнон в "Прахе Земли Израиля". Вместо Земли Израиля строится новый пригород Нью-Йорка, в котором нет места тихому идеалу Библии: "Каждый под своей лозой и под своим фиговым деревом"; и вместо шатров у Израиля - тесные жилмассивы. Это, конечно, в старину назвали бы расплатой за то, что поспешили с Избавлением.

27 Р. Шмуэль Иосеф - а это сам Агнон плывет в святую Землю вместе с сердечными нашими, пририсовал себя, как средневековый художник. Теперь возникает вопрос: кто из двух не в счет миньяна - сам Агнон или Безымянный пилигрим?

28 Тетраграмматон - четырехбуквие, таинственное и скрытое Имя Божие. Его четыре буквы указывают одновременно на прошлое, настоящее и будущее, они же символизируют четыре ипостаси тетрады каббалистов.

29 Заслуги ваши - дав отпор хулителям Страны Израиля, любезные "приобретают заслугу", как сказали бы буддисты. В мире Агнона за Господом "не заржавеет".

30 Кто даст с Сиона - Псалмы 52:7.

31 ...влеки меня... - П. П. 1:4 - еще одна символическая цитата из Песни Песней. Ни одна книга Библии не переосмысливалась так часто, настолько тесно связаны эротика и чувство божественного.

Спор о ее смысле ведется с глубокой древности. Еще во времена Талмуда некоторые видели в ней любовную поэму или свадебную песню, но р. Акива сказал: все книги Библии святы, а эта - Святая Святых, весь мир не стоил дня дарования Песни Песней. С другой стороны, приверженцы различных восточных культов плодородия распевали стихи Песни Песней, и против этого также выступал р. Акива, запрещавший петь Песнь Песней в Домах вина. Дома вина не были кабаками, но храмами языческих культов, местом вакханалий и сатурналий, где предавались пьянству и культовому разврату, то есть даже во времена Талмуда была возможна тенденция восприятия Песни Песней как языческой литургии "священного брака" - брака священника и жрицы, олицетворявших богов. Эту же традицию поддерживают многие современные культуралисты, считающие почему-то, что у язычников был взят патент на религиозную эротику. Эротика, конечно, первична и в системе монотеизма; Поуп так пересказывает начало книги Бытия: "В начале Бог скрывал от людей тайну плотского соития оно было слишком хорошо для людей, оно было божественной прерогативой - как огонь у греков до Прометея, - пока наша праматерь Ева не похитила этот секрет". Каббалисты воспринимают Песнь Песней как литургию эротической связи ипостасей Бога, а дальним отголоском "священного брака" жреца и жрицы служит совокупление ученого мужа и его законной супруги субботним вечером. Антирелигиозные комментаторы видят в Песни Песней лишь обычные свадебные песни или любовную поэму без культовых оттенков, а большинство религиозных комментаторов предпочитает символическую интерпретацию, столь свойственную человечеству. По такой интерпретации Омар Хайям был суфи и под бедрами и вином подразумевал бороду пророка и тайны мироздания, а Мурасаки Сикибу написала 52 книги романа о принце Гэндзи, чтобы показать неизбежность кармы.