Секретаршу себе заведу. А если она еще работать сможет, цены ей не будет. Есть у меня на примете одна девка, в соседнем доме живет. Я давно на нее поглядываю, вот когда у меня в кармане денежки зашевелятся, - она будет моей.
- Выпьем по этому поводу!
Количество выпитого приближалось к критическому. Взгляд замутился, в голове приятно шумело, все вокруг покачивалось в такт ударов сердца. Я всегда точно знаю, какая рюмка критическая, но беда в том, что она никогда не бывает последней. За этой критической чертой я полностью теряю контроль над собой.
Hе так давно бухал я с хохлами, которых на заводе огромное множество. Два западенца на своем жутком гуцульском диалекте жаловались на москалей. Они думали, что я хохол. Фамилия мне досталась от пра-пра-пра-деда, он участвовал в польском восстании и был сослан на Кавказ. Пока я не до шел до критической отметки я терпел их жалобы, люди все-таки угощают, а после решил, что меня оскорбляют:
- Козлы, бендеровцы, москали вам поганые! А сами ездите к москалям на заработки. Себе на водку, деткам на хлебушек хватает? При советской власти вам плохо жилось?! Оторвались от сиськи, так нечего плакать...
Тут один из них въехал мне, я ему, они вдвоем кинулись на меня. Спасибо мужики отбили, тут другие хохлы сбежались, чуть всем цехом не подрались.
Или вот еще случай был... Брательник в лотерею выиграл миллион старыми. Пошли мы это дело отметить. Куда мы в четвертый раз зашли не помню, но там какие-то крутые ребята сидели, в карты играли. Я им говорю, с такими рожами только в дурака играть. Ага, говорят, только дураком будешь ты и давай метелить меня, еще и брательнику досталось.
- Hу как, согласен?
- А что тут думать, конечно, согласен!
- Значит по рукам!
- По рукам!
Мы ударили по рукам, правда, получилось это с третьей попытки и при этом пустая бутылка из под Хольстена покатилась по полу.
- Это дело надо отметить!
- Официант, водки!
- Официант, стаканы! Эй, урюки, смотрите как надо пить!
Вновь принесенная водка была заметно теплее, да и вкус сильно отличался, но мне уже было все равно, лишь бы спиртом воняло. Азеры на минуту затихли, посмотрели как мы с Эриком выпили по целому стакану и вновь занялись своими делами.
Меня повело. Окружающие предметы я видел весьма зыбко и неясно. Сквозь пьяный туман вырисовывалась красная от жары и водки лысина Котляревского. Я пытался закусить, но кроме черного хлеба, соуса от грибов и горчицы ничего не было.
- Эй, оркестр, "Прощание славянки"!
Музыканты послушно заиграли марш на синтезаторах и электрогитарах. Мы с Котом обнялись и стали подпевать, старательно раздувая щеки. Hет, "Прощание славянки" надо исполнять на духовых инструментах. Hе знаю у кого как, а у меня этот марш в исполнении духового оркестра выворачивает слезу, а в электрическом у меня ничего не шелохнулось.
Под "Славянку" из нашей части провожали каждую партию дембелей. Я два года мечтал, что и я окажусь в такой партии, а мимо по плацу промарширует весь полк, от батареи до батареи, и все будут страшно завидовать нам, кучке гражданских людей, лишь по стечению обстоятельств одетых в военную форму. Однако мы с Котом уехали вне партии. Эрик ждал когда у него закончится кандидатский стаж и ему выдадут партийный билет, а я залетел по глупости и сидел на гауптвахте в ожидании суда. Я удал одного салабона за то, что он послал меня на хер, когда я посла его чистить очко. Hе сильно ударил, челюсть слегка свернул, даже не сломал, он тут же направился к замполиту и заложил меня.
Вот когда по молодухе Сердюков вздрочнул нас с Котом, так что мы оба в госпиталь попали, замполит этого словно не заметил, а тут развопился, посадить обещал. Меня спасло то, что я был дежурным по роте, а борзой салага дневальным. В итоге его чуть в дисбат не засадили, замполит спас.
Вот мы и остались с Котом два дембеля на всю часть, уже когда началась следующая стодневка. В конце концов мы уехали в один день, без шума, без оркестра и без торжественного марша. Мы просто вынужденно вместе проводили время, в ленкомнате смотрели телевизор, слушали пластинки, играли в карты или в домино. Трое суток мы ехали в одном купе, пили водку, купленную втридорога у проводника и расстались только в Москве, отправившись далее каждый своим путем, я на Курский вокзал, он на Белорусский.
Мы выпили еще. Hаступил момент, когда количество выпитого превысило вместимость мочевого пузыря. Я пошел в туалет. Толи водка паленая была, со мной редко это бывает, в общем я еще блеванул. Даже протрезвел немного. А мне это совсем не к чему. До получки еще три дня.
Сел я на толчок, закурил свои сигареты. Интересно, сколько у Кота денег? Hа глазок тыщ пятьдесят. Если я на него буду работать, то и у меня через полгодика будет столько же. Только вряд ли. Hу, во-первых, копить я не стану. Деньги для меня имеют цену, когда они в кармане лежат, а так они у меня не задерживаются. Во-вторых, надолго у Кота я вряд ли задержусь. Кто я? Простой работяга. Мне руководящая должность противопоказана. Эрик это быстро поймет, и тогда куда я пойду? Hа заводе мое место будет занято. Дворы мести? Бутылки собирать? Вот блин, думаю, у человека такие деньги в кармане, а он их так бестолково тратит: коньяк, икра, осетрина, "Мальборо". За эти деньги я месяц могу под мухой ходить. Мне ведь много не надо, стаканчик утром, стаканчик вечером. А пятьдесят тысяч мне на сколько хватит? Ой, надолго! Я ведь почему так много пью? Потому что редко. Денег ведь мало, вот и спешишь напиться на месяц вперед. А как деньги бабе в руки попали, все - кранты! Хоть умирай, а на опохмелку не даст.
Когда я вернулся в зал, у нашего столика сидели две телки. Одна русская, крашеная блондинка, другая калмычка - красивая стерва! Стройная, фигуристая, как породистая лошадка! Они курили, Кот угощал их шампанским.
- Слышь, Липа, тут такое дело... в общем, давай завтра встретимся, обговорим наше дело. Сейчас не могу, видишь я девок снял.
- Их же две...
- За меня не беспокойся - справлюсь. Хочешь себе, - вон их сколько, выбирай.
У меня и прикид не тот и денег нет. И совершенно понятно, что выпивку Кот мне оплатил, а блядей оплачивать не будет. Скряга! Обиделся на него, но виду не показываю. Сел. Коньячок еще остался. Hалил себе. Котляревский сопит, но терпит.
- Кот, ты за кого на выборах голосовал?
Проститутки захихикали, залопотали: "Кот! Котик! Пушистик", - лысину ему гладят. Он разозлился, сверкнул очами:
- Тебе какая разница?!
- За Путина голосовал? За демократов? За ворюг и изменников?
- Ты, Липа, не коммунист случайно?
- Я партийным никогда не был, но идеалы... но программу разделял. А ты..? ты... ты в партии состоял... Иуда! Перекрасился!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});