Читать интересную книгу NEXT 3. Маски сброшены - Виктор Багров

— Точно сказано! — охотно поддержал Санчо. — В новой квартире должно быть только новое!

Он всегда принимал сторону невенчанной супруги. И во время шутливых перебранок и при серьезных переговорах.

— Вашими устами да дед пить, коммунары, — вздохнул Лавр. — Покупай, говорите? Нашли миллионера! Я вам, между прочим, не племянничек Федечка, а его нищий папаша. Ремонт — за счет богатого сынка, мебель — из его кармана. А теперь и — мелочи? Хватит, насосался! Западло все это!

— Западло, — тут же согласился Санчо, ибо заявление друга не шло в разрез с Клавкиным.

— Ничего, наскребешь по сусекам, осилишь, — не уступала толстуха. Санчо помалкивал, глядя в окно. Не потому, что был не согласен с ней — ему было почему-то стыдно. Раздел «имущества» походил на расставание, а расставаться с другом ему не хотелось. -

Ежели порешишь оттовариться у меня в маркете, так и быть, отпущу со скидкой, почти по оптовой цене. Как заслуженному пенсионеру. И самолично подберу все, что потребуется на первое время.

— А что требуется на первое время? — сняв очки, беспомощно поинтересовался Лавр. — Нужно же определиться... Что главное, что второстепенное?

Клавдия всхлипнула и уткнулась головой ему в плечо.

— Самое главное, чтобы ты один не остался, Лавруша. Это и на первое время, и навсегда. А то, когда уезжаешь, этот дом становится, как из фильма ужасов: все скрипы и шуршания становятся слышными... Чего уж говорить о новом твоем жилье, где в голыестены еще семейное тепло не впиталось. Страховина да и только!

Санчо поднялся со скамьи, сочувственно обнял Клавдию за плечи, другую руку положил на плечо Лавра. Сентиментальная картинка, списанная с прошлого века.

Смешно и грустно.

— Ну-ну, коммунары, успокойтесь! Никуда я от вас не денусь, поэтому одиночество мне не грозит... Пустите, мешаете собирать шмотки!... Санчо, давай хоть стволы из тайника поделим.

Спрятанные в подполье «стволы» такими только именуются. Автомат Калашникова и два пистоля — тэтушка и макаров. Плюс упаковка с патронами. Невелик арсенал, но в смутное время сть чем защититься.

— Не надо их делить! Пусть здесь полежат, пока ты не обживешься. Ты же тайник в Манхеттене своем еще не оборудовал?

— Только думаю... Молоток, дружан, правильно мыслишь. Не в унитазе же их держать, хоть он и финский?

— В унитазе — западло. Он от самого мелкого калибра сломаетя .

— А куда еще?

— Думать надо. Чтобы попасть в цвет...

— Значит, и делить нам нечего?

— Похоже, нечего.

— Плохо.

— Не то слово, — грустно согласился Санчо. И вдруг повеселел. — Знаешь что, вместо стволов возьми будильник. Имеется замечательный — родного японского производства. Правда, слегка травмированный, склеенный, но время показывает — зашибись! И звонит, как надо, с руладами.

— Спасибо, кореш. Ты — настоящий, щедрый друг.

— А то...

Подшучивая и принимая ответные шутки, умиляясь и негодуя, Лавр не мог выбросить из головы сына. Сидел тот в сознании больнючей занозой, заставлял сжиматься сердце, туманил голову...

Никто из троих не знал, что над их головами сгущаются тучи, готовые выплеснуть свинцовый град.

Глава 2

С полмесяца тому назад Санчо почувствовал необычное покалывание в спине и в затылке. На здоровье грех жаловаться — толстяк никогда ничем не болеет, даже не донимает гриппозный кашель, не текут сопли.

Покадывания — знакомый симптом. Только не болезни. Пасут! Возможно не только его, но и Лавра. Вернее, только бывшего депутата Госдумы, ибо его помощник — не та фигура, которая способна заинтересовать пока неизвестных пастухов и их хозяина.

Лучше, конечно, сразу выйти на вдохновителя слежки, но путь к нему лежит только через его шестерок. Вот ими и придется заняться.

Способ известный и не раз апробированный. Притвориться ничего не подозревающим лохом. Прогуляться по окрестностям, пройтись по деревне, посидеть с мужиками в недавно открытой пивнушке, гордо именуемой «бистро». Пастухи обязательно нарисуются. А уж потом прищучить и с пристрастием допросить.

Сказано — сделано.

Осмотр окрестностей ничего не дал. В кустах никто не прятался, на деревьях не висел. Глупо надеяться! Слежку, если она действительно имеет место, ведут профессионалы — самодеятельные шестерки не для таких людей, как Лавр. Если «хозяин» не полный тупица, он должен это понимать.

Санчо переключился на деревню. Благо, далеко идти нет необходимости — загородный дом Лавра находятся на окраине затрапезного населенного пункта.

С видом праздного гуляки толстяк прошелся по улочкам. Равнодушно поглядывал на окна и на чердаки, сбивал подобранным прутиком лопухи, заполонившие обочину дороги.

Ничего особенного — деревня, как деревня. Вросшие в землю и отремонтированные домишки, хилые заборчики, садики и огороды, сараи и баньки. В центре — пыльная площадь с избушкой бывшего сельсовета, украшенного поникшим трехцветным флажком, домиком почты и халупой непременного сельмага. По другую сторону площади — новое здание «бистро».

На «дачника» никто не обращает внимание. Бабы копаются в огородах, мужики либо попивают бражку, либо судачат на завалинках о предстоящих выборах-перевыборах, скачущих ценах, непомерных налогах.

Скучище!

Придется посидеть в пивнушке. Владалец заведения придумал классное название — «Эдем». Правда оно мало что говорит сельчанину, но звучит впечатляюще.

Возде входа к Санчо подвалил полупьяный мужик явно бомжеватой внешности. Всклокоченная борода, порванная одежонка, красные, с перепою, глаза. В другое время брезгливыйц толстяк послал бы алкаша на три буквы, но сейчас отнесся с пониманием.

— Господин-товарищ, ежели имеется нужда вспахать, прополоть, окучить — за ради Бога. Мигом сделаю. За бутылку.

— Подумаю. Завтра приходи.

Обрадованный мужик не спросил адреса, видимо, знает его. Просительно забормотал про авансец, который он непременно отработает. Прищлось одарить страдальца полтиником.

— Приезжие в деревне есть?

— Как же без приезжих? Вона в «Едеме» сидят парни, балуются водочкой. Токо не вздумай нанимать их — руки-ноги растут не с того места.

Заверив обретенного батрака в непременном предоставлении ему рабочего места, Санчо вошел в пивнушку.

Алкаш не обманул — за столиком у затянутого марлей окна сидят два парня. Один — узкоплечий с лисьей физиономией и прижатыми ушами. Второй — более симпатичный, с раскосыми глазами и белокурой челкой. Чокаются граненными стаканами, заполненными дешевым вином, вернее сказать, пойлом, смеются. Увидев Санчо, насторожились.

Понятно. Вот они — пастухи. Дело за малым — подстеречь и распросить. Но сделать это не в пивнушке, даже — не в деревне. По всем законам жанра парни должны появиться возле обиталища «лоха». Там он их и прихватит.

Оглядев «залу», Санчо устроился за свободным столиком неподалеку от бара. Спиной к пастухам. Подскочившему официанту, именуемому по старнике «половым», заказал три бифшекса с гарниром, парочку гамбургеров потолще и графинчик злодейки с наклейкой, пить которую он не собирался.

Покалывание в спине и в затылке усилилось, стало нестерпимым. Изучайте, вонючие следари, с неожиданной злостью подумал он, глядите во все моргалы, наслаждайтесь, суки! Боком выйдет вам это «изучение», мамочку с папочкой вспомните!

С аппетитом смолотив заказанные блюда, Санчо с сожалением поглядел на пустые тарелки. Разве повторить? Не стоит, Бифштексы походят на недожаренные подошвы, картофельное пюре пахнет навозом. Возвратится домой — компенсирует.

Расплатился, зафиксировал в памяти внешности упырей и медленно пошел к выходу. Пастухи — следом. Похоже, решили сопроводить до самого дома. Ради Бога, пусть сопроводят, обратно их доставят на носилках.

Задуманное представление не состоялось — парни свернули к избе бобыля Семки. Строгий мужик — не пьет и даже не курит. С утра до вечера возятся на своем подворье — латает дыры в заборе, ремонтирует прохудившуюся крышу, доит коровенку и пятерых коз. Семка не может быть подельником пастухов, скорей всего, они квартируют у него.

Если не сегодня, то завтра появятся возле дачи Лавра.

Так и получилось.

В семь вечера мимо дома прошагал парень с лисьей мордой. С деланным равнодушием заглянул на участок. Дескать, любопытно, как живут кулаки-эксплуататоры.

Санчо выждал, пока пастух не отойдет от дома на десяток шагов, догнал и прижал к забору. Ощупал, убедился в отсутствии оружия, и принялся наигрывать на горлянке маршеобразную «мелодию». Сожмет — отпустит, снова сожмет.

— Кто послал? Говори, сука премерзкая!

Глаза парня — на выкате, он глотал воздух, пытался освободиться. Куда там — левая рука Санчо блокировала его руки, правая «работала» на кадыке. То перекрывая кислородЮ то позволяя глотнуть его.