достоинствах? Если зад, ноги и грудь в порядке, то пусть хоть голосом гоблина поёт, лишь бы поделилась со мной своими вкусными прелестями.
Приблизившись вплотную к девушке, тут же прижимаю её спиной к своей груди и по-хозяйски скольжу руками по округлым бёдрам. На ощупь они такие же мягкие и упругие, как на вид.
— Привет, котёночек. Кто у нас здесь такой красивый? — хриплю довольно, уткнувшись носом в её тёмные, аромата шоколада волосы.
Девушка резко разворачивается в моих руках, вырвав наушники из ушей, и упирается в меня своим тёмным, как крепкий кофе, взглядом. Сначала в оленьих глазах читается шок и растерянность, а затем будто проскальзывает узнавание и на губах расплывается ехидная усмешка.
Меня словно под дых ударяет, потому что я, кажется, тоже узнаю девчонку, и она нисколько не похожа на вчерашнюю стриптизершу, хоть и помню я ту плохо.
Шумно выдыхаю, сильнее сжав ладони, все ещё лежащие на её бёдрах.
Девушка в свою очередь смешно морщит нос и отворачивает лицо в сторону.
— Фууу, Соболев, ещё раз дыхнешь на меня своим перегаром, мне потребуется закуска!
Сердце падает куда-то в живот, а затем вовсе распластывается возле ног куском бесполезного мяса. В гудящей голове наконец начинает складываться реальная картина происходящего и случается абсолютное узнавание той, кто передо мной стоит.
— Саня? — спрашиваю тихо, будто сам себе не верю.
— Здравствуй, Слав! — отвечает она, нежно улыбнувшись и прикусив пухлую нижнюю губу белыми зубками.
Темный взгляд стекает к моим губам, затем к голому торсу, и скользит вниз пока не упирается в расстегнутую ширинку джинсов. В этом самом месте мы с Саней до сих пор тесно прижаты друг к другу.
— За девять лет так и не научился штаны застегивать? — усмехается девушка.
А я, млять, даже не нахожу, что ответить, потому что пребываю в полном охренении.
Саша Климова. Санек. Прилипала Сашка. Младшая сестренка моего лучшего друга… Здесь?! Как? Когда она приехала?! И какого хрена Клим мне ничего об этом не сказал?!
Глава 2. Соболь
— Славаааа, ауууу.
Санёк машет перед моим лицом тонкими пальчиками с розовым маникюром и только тогда до меня доходит, что я как последний лось тупо таращусь на девчонку, продолжая прижиматься к её бёдрам той частью тела, которая у здорового мужика обычно просыпается раньше, чем он сам.
И у меня эта часть тела сейчас тоже, мать твою, в полной боевой готовности.
— Сань, ты что… ты как тут оказалась вообще?
Отскочив от девчонки на два шага, второпях пытаюсь застегнуть ширинку, но нихрена не выходит, потому что волна накатившего минутой ранее возбуждения мало того, что не желает откатывать, так ещё и усиливается. Видимо на стресс мой организм с бодуна реагирует чертовски странно.
Адскими усилиями всё же справляюсь с джинсами и перевожу растерянный взгляд на фото на холодильнике, с которого мне улыбается блестящими на солнце брекетами одиннадцатилетняя прыщавая шмакодявка с хвостиками, и снова смотрю на девушку, облокотившуюся спиной о столешницу на моей кухне.
Ох-ре-неть…
Нет, я, конечно, понимал, что за девять лет Санёк должна была подрасти и измениться, но, чёрт, не настолько же!
Удивительно, что я вообще её узнал. Тем более, учитывая мои скисшие после попойки мозги. Наверно, если бы не её огромные ярко карие глаза и три маленькие родинки над верхней губой, до меня бы так и не дошло, кто передо мной стоит.
— Как, как, — улыбается, пожимая плечами. — На самолёте, конечно. Что за вопрос?
Младшая сестрёнка Клима разглядывает меня с нескрываемой насмешкой, то и дело поджимая губы, чтобы не расхохататься. Оно и понятно. Потому что вид у меня сейчас и правда такой, будто я с крыши свалился. А потом мою распластанную тушу трамвай вдобавок переехал. Так я ещё ко всему прочему стою с раскрытым ртом, продолжая в ступоре смотреть на девчонку.
Видимо меня не до конца отпустило с прошлой ночи, проведённой в баре со стриптизёршами. Потому что как иначе объяснить, что у меня нахрен вся кровь к низу живота скатывается, пока я медленно скольжу взглядом по Саниным ногам вверх к бёдрам, прикрытым моей футболкой. И когда я поднимаю глаза выше, я, мать твою, со сто процентной уверенностью могу сказать, что на Климовой-младшей нет лифчика.
— Ну, момент с приветственными объятиями, думаю, можно упустить, — подкалывает, бросая быстрый взгляд на мою оттопыренную ширинку. — Считай этот этап мы с тобой уже прошли. Так что давай, иди смывай изо рта алкомаркет и возвращайся. Я тут как раз праздничный завтрак готовлю.
Кладёт ладони мне на плечи и, развернув, подталкивает к выходу.
Как только захожу в ванную комнату, слышу, что Санёк снова начинает напевать ту же песню, под которую крутила задницей, когда я её увидел.
Чёрт, опять не о том думаешь, Соболь. Это тебе не стриптизёрша из клуба. Это Саша Климова. Младшая сестра моего лучшего друга, которую я знал с первого дня её рождения. Малявка, лет с пяти смотревшая на меня влюблёнными оленьими глазами.
Ох, сколько свиданий она мне в детстве обломала, и не сосчитаешь. Ходила за мной как присоска, разве что на шее не висла.
Помню, как она ревела, когда они с Климом стояли на перроне и провожали меня на срочную. Цеплялась трясущимися руками за мой китель и заливала крокодильими слезами военную форму. Не знаю, что испытывают парни, когда прощаются так надолго со своей девушкой, но до того момента я даже не подозревал, что так тяжко будет расставаться с Саньком.
Помню, как малая хныкала и заверяла меня, что будет ждать из армии, а я ей говорил, что через неделю, она обо мне и думать забудет.
И забыла по ходу. Прошла-таки детская влюблённость. Потому что сейчас Санёк больше от моего вида как мороженное не тает.
Только вместо радостного облегчения у меня в груди как-то гаденько щемит.
Наверно это