Читать интересную книгу Игнац Деннер - Эрнст Гофман

― Не соблазняйте, сударь, мою бедную жену такими дорогими украшениями, которые не пристали ей по нашему простому званию. Не подумайте худого, но те дешевенькие коралловые бусы, что были на Джорджине, когда я впервые увидел ее, мне тысячекрат милее всех побрякушек, которые обманчивым блеском своим лишь тешат людское тщеславие.

― Вы слишком суровы, хозяин, ― возразил гость с усмешкой, ― ведь супруга ваша больна, а вы отказываете ей в невинной забаве; кстати, блеск этих украшений отнюдь не обманчивый, а самый неподдельный. Разве вам не известно, как они радуют женщин? Что же до того, будто мои украшения ей не пристали, то и с этим я решительно не согласен. Напротив, ваша Джорджина весьма хороша собой, и они ей очень идут, а главное, как знать, возможно, когда-нибудь она разбогатеет и у нее самой будут такие драгоценности.

Андрес сказал на это серьезно и убежденно:

― Очень прошу вас, сударь, оставьте эти искусительные речи. Не смущайте мою жену, не распаляйте ее тщеславие роскошью, ведь потом ей будет еще больнее от нашей бедности, она утратит душевный покой, лишится последних утех. Положите-ка лучше, сударь, драгоценности обратно в шкатулку, а я надежно сберегу их до вашего возвращения. Только скажите: если, не приведи Господь, с вами что-либо стрясется и вы не вернетесь сюда, кому отдать шкатулку и сколько ждать вас, прежде чем вручить ее тому, кого вы мне назовете? И позвольте узнать ваше имя.

― Зовут меня Игнац Деннер, ― ответил незнакомец. ― Я, как вы уже знаете, купец. Ни жены, ни детей у меня нет, моя родня живет в валисских краях. Но я не питаю к родне особой любви или уважения, ибо она пренебрегла мною, когда я бедствовал и нуждался в поддержке. Если через три года я здесь не объявлюсь, то оставьте шкатулку себе; я знаю, что вы с Джорджиной не примете от меня завещание на такое богатство, поэтому считайте драгоценности подарком вашему сыну, а когда настанет срок конфирмации, прошу вас, нареките его вторым именем ― Игнациус.

Андрес не мог взять в толк, как отнестись к удивительной щедрости и редкому великодушию гостя. Он прямо-таки лишился дара речи, зато Джорджина принялась благодарить гостя и пообещала молить Бога и всех святых, чтобы они оберегали его в странствиях и благоприятствовали скорому возвращению. Гость, опять несколько странно усмехнувшись, заметил, что молитвы такой красавицы, пожалуй, действеннее, нежели его собственные, поэтому молиться он предоставляет ей, сам же положится на собственную силу и ловкость, а главное ― на верное оружие.

Набожному Андресу такие речи не понравились, он даже хотел возразить, однако смолчал и лишь поторопил гостя в дорогу, не то, дескать, он вернется домой слишком поздно и Джорджина станет беспокоиться.

На прощание гость сказал, что понимает, до чего скучно жить в лесной глуши, поэтому со всей определенностью разрешает Джорджине для забавы примерять украшения из шкатулки, как только у нее появится на то охота. Джорджина обрадовалась и даже покраснела, ибо не могла скрыть свойственного южанкам пристрастия к блестящим безделушкам, а уж тем более к драгоценным камням.

Затем Деннер и Андрес, не мешкая, отправились в путь. В лесной чащобе собаки, что-то почуяв, громко залаяли, выразительно глядя на хозяина своими умными глазами.

― Нечисто тут! ― сказал Андрес; он взвел курки и настороженно зашагал за собаками впереди гостя. Порою среди деревьев Андресу слышался какой-то шорох, иногда даже мерещились человеческие фигуры, которые, впрочем, тут же исчезали в чаще. Он уже спустил было собак, но Деннер остановил его:

― Не надо! Ручаюсь, тут нам нечего опасаться!

Едва он это проговорил, как из ближайших зарослей вышел здоровенный детина со смуглым лицом, спутанными волосами, всклокоченной бородой, в руках он держал ружье. Андрес вскинул двустволку.

― Не стрелять! ― крикнул Деннер; смуглый детина приветливо кивнул ему и снова скрылся в чаще.

Наконец путники выбрались из леса на большую дорогу.

― Благодарю за то, что проводили, ― сказал Деннер. ― Возвращайтесь домой, и если на обратном пути вам опять попадется кто-нибудь вроде того верзилы, не обращайте на него внимания, шагайте себе дальше. Сделайте вид, будто ничего не заметили, а собак держите на поводке, тогда вы спокойно доберетесь домой.

Андрес не знал, что и подумать о странном купце, который, похоже, владел каким-то волшебством, способным отпугнуть любого лиходея. Только зачем он тогда просил провожатого? Обратный путь обошелся без приключений, ничего подозрительного Андрес больше не заметил и благополучно вернулся домой, где его с распростертыми объятиями встретила Джорджина, которая уже окрепла настолько, что сумела встать с постели и выглядела вполне бодрой.

По милости заезжего купца дела в маленьком хозяйстве Андреса значительно переменились к лучшему. Когда Джорджина окончательно поправилась, он сходил с нею в Фульду, купил ей там все, чего им недоставало, и кое-что сверх того, благодаря чему дом их стал выглядеть уютно и даже зажиточно. К тому же, с тех пор как у них побывал тот гость, в лесу поубавилось самовольных охотников и порубщиков, поэтому Андрес смог больше времени уделять хозяйству. Да и охотничья удача к нему вернулась, теперь он, как и в добрые времена, почти не промахивался мимо цели. На Михайлов день гость наведался снова и прожил три дня. Он был по-прежнему чересчур щедр, несмотря на сопротивление хозяев. По его собственным словам, он именно того и добивался, чтобы в доме был достаток, то есть чтобы его лесное пристанище стало уютнее и приятнее.

Теперь красавица Джорджина смогла приодеться: однажды она призналась, что получила в подарок от гостя дорогую золотую заколку, какими итальянки закрепляют уложенные на голове косы. Андрес помрачнел, а Джорджина тотчас выскочила из комнаты и вскоре вернулась принаряженной и такой пригожей, какой Андрес увидел ее впервые в Неаполе. Золотая заколка поблескивала в ее черных косах, куда она с природным вкусом вплела еще и яркие цветы; Андресу не оставалось ничего иного, как сказать себе, что гость точнехонько угадал, чем распотешить Джорджину.

То же самое Андрес повторил и вслух, а Джорджина на это заметила, что заезжий купец ― ее ангел-хранитель, который вызволил их из нужды, помог зажить в достатке, поэтому непонятно, отчего Андрес так необщителен и нелюбезен с гостем и почему сейчас он так угрюм и расстроен.

― Милая женушка, ― сказал Андрес, ― внутренний голос, который так настойчиво внушал мне тогда не принимать никаких подарков, звучит и поныне. Совесть меня изводит, мне все мерещится, будто вместе с чужими деньгами идет в наш дом неправедное богатство, а потому не радует меня то, что покупается на эти деньги. Теперь, конечно, можно и вкусно поесть и сладко попить, зато прежде продашь, бывало, с выгодой лес или пошлет Господь за честные труды лишний грош, так и дешевое вино казалось мне слаще того дорогого, которым нас потчевал гость. Не лежит у меня душа к этому заезжему купцу, жутковато мне, когда он рядом. Разве ты не заметила, что взгляд у него не прямой, не открытый. Глаза у него шустрые, глубокие, и мелькает в них порою что-то странное, а иногда, заслышав наши бесхитростные речи, он усмехнется вдруг так хитро, что у меня кровь стынет в жилах. Хотелось бы мне обмануться в предчувствиях, но не могу я отделаться от мысли, что нам уготованы страшные беды и они разом падут на наш дом, едва этот гость заманит нас в свои сети.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});