– Что тебе нужно от меня?
– Просто будь моей послушной девочкой, Кристина. И тогда тебя не доставят ко мне сегодня же.
Глава 2. Лютый
– Ты меня поняла, златовласка?
– Да.
Усмехаюсь, вслушиваюсь в рваный ответ. Честный, истеричный.
Страшно тебе, моя девочка?
Это хорошо.
Отец, когда был жив, часто повторял, что все девки – бляди. И натура сучья. Тогда был слишком малым, чтобы врезать и противостоять. А сейчас…
Сука, как есть.
Дрянь.
Которую хочется до жути, до трясучки. До рева зверя внутри. Найти, поймать. Вернуть к себе и опустить на колени. Пусть отрабатывает, пусть помнит, как всё было.
Я твоя, Лютый. Твоя девочка.
Сама признала. Сладко пела, ласково. Согласилась, честная сделка. А за свои обещания нужно отвечать. За каждую букву спрошу. И за то, что она творила. Как меня подставила.
Выкрутила нервы, до грани подвела. И здесь, запертый за решёткой, только о ней думаю. Никуда одержимость не прошла. Её не вырвать, не искоренить.
Плотно сидит, в самой нити ДНК.
Видимо сбой, при рождении. Было суждено запасть именно на эту. Так, что ничего не помогает. Блядь, нихера. Если бы мог выжечь эту привязанность – сделал бы. Хоть огней, хоть кислотой.
Но…
Нет. А значит будем вместе гореть.
– Расскажешь, зачем ты это сделала?
Спрашиваю, когда молчание затягивается. Падаю на кровать, представляю лицо златовласки. Испугалась, губы кусает. Красивая, хрупкая. Крутится, на улице – ветер шумит.
Блядь.
Можно было бы прижать к стене, задрать на ней платье. И трахнуть так, чтобы не забывала. Мысли не допускала, что будет кто-то другой. Узнаю же, шкуру спущу со смертника.
А девочку…
А девочка моя получит другое наказание, похуже.
– Сделала что?
– Предала меня, сдала ментам. Ты ведь не глупая, знала, что за это придётся отвечать.
– Лютый, почему ты меня обвиняешься? У тебя есть хоть какие-то доказательства? Нет. И не будет. Я не виновата, что ты влез в криминал. Как и в том, что закон есть закон.
Красиво говорит. Умно. Блядь.
И не врет, и не правда. Игра на грани, чтобы не в чем было обвинить. Но если я хоть в чем-то уверен, так в происходящем. И точно знаю, зачем и как Кристина это провернула.
Но хочу услышать правду от неё.
Тогда у девчонки больше шансов выжить.
– А сбежала от желания развеяться? – усмехаюсь, рассматриваю обшарпанный потолок. – Удиви меня, моя девочка.
– Мы просто поехали отдохнуть, Лютый. Правда, ничего такого. Я и подруга. Спа, завтраки в отеле и больше ничего.
– Лютый… - тяну собственное имя, прикрываю глаза. – Не узнала ещё, кто я такой?
– Нет. Я помню правило. И не лезу в это дело.
– Все ещё надеешься, что я тебя просто отпущу? Ты никуда не денешься, Кристина. То, что мне светит срок, ничего не меняет. Я всё о тебе узнаю. И если попробуешь заблокировать номер – достану другой. Это ясно?
– Да. Не буду блокировать.
– И отвечать будешь сразу. Просрочка дольше пяти минут – наказание.
Кристина молчит. Умная девочка, слишком. Решила, что сможет переиграть, избавиться от меня. Не получится. Я пробовал. Столько долгих лет старался избавить от наваждения.
Но…
Сука. Меткий стрелок. Один взгляд и сразу в сердце. Бросила наживку для моих демонов. Для сучей ревности, которая хранится в башке. Рвет на части от мысли, что девчонка далеко. И рядом хватает экстремалов, которые к ней протянут руки.
Моя.
Никто другой не тронет.
Я держался в стороне, выжидал. Просто знать, что в порядке, в безопасности. Всё хорошо, под контролем. Знаю, чем дышит и с кем гуляет. Это ведь просто, ничего такого. Позаботиться.
А потом понеслось по накатанной. Знать, какой кофе пьет. О чем болтала. Во сколько вернулась домой, чтобы никуда не уезжала без разрешения. Завесила от меня.
Была моей.
И когда я доберусь до Кристины…
Долгое воссоединение будет. Не слезу с девчонки, пока не утолю голод. Лютый, серьезный. Который сидит под кожей, зудит. Найти и трахнуть, пометить. Брать раз за разом, пока не начнет хрипеть подо мной. Пока закончатся стоны и всхлипы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот тогда… Тогда можно будет идти на второй заход.
– Развлекайся, златовласка, - разрешаю, сцепив зубы. – Я вечером позвоню. И расскажу, что ты должна сделать.
Звонок девчонке поднимает настроение. Кручу телефон в руках, гоняю мысли. Хороша златовласка. Смогла удивить. Сама себе хуже сделала, но постаралась.
Только ещё не поняла.
От меня не уйти.
Не отпущу.
– На выход, - дверь открывается, мент нетерпеливо постукивает по стене. – Давай, Лютый, гости у тебя.
– Время для посещений закончилось.
Не спешу подниматься, обломается. Мне и здесь неплохо. Связей хватает, чтобы ни в чем себе не отказывать. Даже шлюх могут привести. Но мне другая девка нужна.
Которая сейчас далеко.
Сжимаю челюсть до зубного скрежета, злость охватывает. Далеко, но все ещё на привязи. Только поводок дернуть, и тут окажется. Но пусть поверит, что можно сбежать.
И тогда я нанесу удар.
– Лютый, двигай.
– Не забывайся, сержант, - подрываюсь, кожа зудит. Не хватает боя, чтобы пар выпустить. Сокамерников отселили, не рискнули. А жаль. – Базар фильтруй.
– Или? Лютый, с той стороны тоже давят. И мне ни от чьей руки подыхать не хочется. Поэтому двигай и сам со своим другом разбирайся.
– С кем хоть?
– Саид Хаджиев.
Присвистываю. Не думал, что друг найдет на меня время. Но если приехал, значит, дело есть. Хорошо, у меня уже крыша едет от скуки. Нет, сюда бы златовласку, и можно вообще не выбираться.
Сука редкостная.
Дрянь.
Любая мысль к ней возвращается. Плавно перетекает, перекрывает кислород. Я ведь держался на расстоянии. Нормально было, так, только присматривал время от времени.
Но попала в мои лапы…
И всё, финиш.
Перемкнуло окончательно.
– Удивлен, - усмехаюсь Саиду, падаю на стул. – Я думал, ты занят Никой.
– Занят. Но для тебя время найду. Или ты решил сам всё разгребать?
– Да можно и самому, плевать.
Выдыхаю. Сейчас не тянет рвать и разбираться со всем. Весь фокус на златовласку сместился. И пар выпустить хочется. Бой с удовольствием бы устроил. А копаться в делах и адвокатов напрягать – нет, не моё дело.
При хорошем раскладе, можно было выйти сразу. Но я не спешу. Выжидаю. Пока крысы полезут, когда пойму, кому было выгодно меня посадить. Не государству уж точно.
Пусть скалятся, радуются, что прокатило. Лютый и за решеткой – событие века. Успех ослепляет. Не заметят, как подберусь и глотки разорву. Разберусь с каждым, кто захотел меня убрать.
А потом приду за златовлаской.
И пусть молится, чтобы к тому времени гнев поутих.
Иначе ей не понравится наша встреча.
– Я к твоей Кристине охрану отправил, присмотрят.
Жду каких-то нотаций. Это ведь Хаджиев, он не из тех, кто будет за девчонкой бегать. Но знаю, что друга тоже помотало. Сильно и крепко, как меня зацепило.
Он изначально косо смотрел на мою одержимость Кристиной. А теперь нечего сказать. Потому что и он, и я – попали основательно. И попали девчонки, которые нам понравились.
С Саидом странные отношения. Я не работаю на него, ни на кого не работаю. Но именно Хаджиеву тянет помогать. Такой же долбанутый, как и я. В своей манере.
– Только пусть златовласку не пугают, - киваю, мои люди тоже рядом с ней. Но подкрепление не помешает, спокойней. Дышать получается. – У меня на неё свои планы.
– У неё тоже планы. В клинику записалась, мои безопасники откопали.
– Что за клиника?
– Без специализации, но запись достали. Кровь пойдет сдавать, проверятся.
– Зачем?
– На ХГЧ. Я тоже не знал, что это такое. В общем, поздравляю, - Саид щурится, вена на шее вздувается. Не от души, злится почему-то. Но по плечу меня хлопает. – На беременность идет проверятся.