— Может, я сейчас скажу глупость, но напрашивается вывод, что мне это место подходит лучше, чем всё, виденное прежде, — как-то призналась я другим посвящённым.
— Похоже, — согласилась Вероника и яростно прихлопнула крупного слепня. — А вот для нас, скорее, наоборот.
— А хуже всего то, что выбраться отсюда не получится, — вздохнула Юля. — Поэтому придётся приспосабливаться.
Как и договаривались, наш отдел вплотную занялся поисками репеллента. Вспомнив об одном из способов защиты земных животных, пытались намазаться грязью (в надежде, что насекомые не смогут добраться до тела), но увы, это не помогло. Даже кабачёчки и те лучше помогали. Потом Илья настоял таки на воплощении своей идеи использовать в этом качестве выделения моего тела и теперь искал способ убрать негативную реакцию. К его огорчению, намазывание потом полосок лыка и последующее привязывание их к телу не принесло желаемого эффекта: хотя раздражения не появлялось, но и насекомые избегали только лыка, с прежним аппетитом набрасываясь на живое тело. Тогда химик пошёл другим путём и начал разбавлять собранный пот, в надежде найти уже неопасную концентрацию, при которой ещё сохраняются репеллентные свойства. И, к моему удивлению, всё-таки добился успеха. Теперь несколько раз в день я обмывала тело, пользуясь пучком мха и наполовину наполненным ведром воды, стараясь, чтобы все обмывки попадали туда же, а потом остальные умывались и протирались получившимся раствором.
— Всё-таки, по-моему, это не слишком гигиенично, — заметила я.
— Кабачёчки ещё большая гадость, — вздохнула Надя. — А уж мухи и подавно.
Новый репеллент действовал гораздо лучше растительной пасты, сразу после применения гнус вообще не кусался. Но постепенно эффект уменьшался и за несколько часов сходил на нет, из-за чего приходилось приготавливать новую порцию. Кстати, остатки от прошлого «купания» не удавалось использовать — в ведре они теряли способность отпугивать насекомых с той же скоростью, что и на коже.
Кроме этого, отдел естественников принял и моё предложение понаблюдать за животными, чтобы понять, как они защищаются от кровососов — ведь, хотя их и кусали, но мы ни разу не видели облепленных мухами, что наблюдалось у людей, стоило им забыть о защите. И наш полуторанедельный труд принёс результаты.
Некоторые открытые способы защиты для людей явно не годились: например, очень густая шерсть, через которую трудно добраться до тела или, судя по всему, наличие природного репеллента, наподобие моего. Также мы забраковали метод, применяемый некоторыми грызунами: они отыскивали крупных ядовитых многоножек и натирали тело их выделениями. Проблема состояла в том, что выделения членистоногих оказались ядовиты и для людей и вызывали ещё большее раздражение, чем мой пот, а, к тому же, не сохраняли полезные свойства в разбавленном состоянии. Многие животные пользовались услугами насекомоядных птиц и рептилий. Но самой ценной находкой оказались кусты, прекрасно отпугивающие мух, внутри и между которыми звери устраивались на отдых. К нашей радости, кольцо-определитель показало, что растения условно-съедобные, то есть риска отравиться самим или отравить детей практически нет. А вот на вкус листья жгучие, как красный перец, и в добавок вызывающие рвотные позывы.
— Вдвойне хорошо! — радовалась Надя. — Сразу и репеллент, и лекарство.
К сожалению, при срывании или натирании эффект отпугивания очень быстро исчезал, поэтому мы приняли решение просто-напросто пересадить часть кустов в селение, защитив таким образом свою территорию от кровососов.
Технический отдел тоже не терял времени даром. Начали они с того, что построили несколько просторных шалашей для жилья и один — как кладовую, куда и перетащили всё наше ценное имущество с плота. Дело в том, что Маркус предложил использовать бамбук повторно, теперь на строительство домов. Но, когда мужчины приступили к разборке плота, выяснилось, что снизу днище немного подгнило, к тому же, его буквально сплошь облепили раковины моллюсков. Обдумав сложившуюся ситуацию, технари решил снять только верхний, годный на строительство слой бамбука, а остатки днища закрепить на мелководье, в виде маленькой пристани или, точнее, мостков. По мере того, как жёлтая луна клонилась все ближе к востоку, вода постепенно спадала, и дважды в день мы сдвигали мостки ниже, чтобы и после захода луны они могли выполнять свою функцию.
— Вообще, в идеале, — заметил Сева, — надо мостки сделать длинными, например, из нескольких платформ, и закрепить так, чтобы они могли двигаться вверх-вниз, но не вбок. Тогда не придётся перетаскивать их с каждым приливом и отливом.
Вот так, несмотря на все трудности, мы потихоньку приспосабливались к жизни в этих прекрасных, но опасных местах.
2–6 октября 1 года. Селение посвящённых
Ясным, а от этого ещё более ярким из-за двойного освещения, вечером посвящённые, как обычно, собрались у костра за вторым ужином. Из-за длины местных суток люди ели по шесть-семь раз в день (хотя в целом получалось ничуть не чаще, а даже реже, чем на Земле).
Прошло больше десяти дней с тех пор, как мы выпололи траву, расчищая окрестности кострища. Мху, который, подобно дёрну, покрывал землю под более высокой растительностью, пришлись по вкусу перемены: так ему доставалось больше света, хотя и не чрезмерно много — сверху солнце загораживали разлапистые ветви высоких деревьев. Поэтому теперь землю покрывал густой и приятный на ощупь моховой ковёр, на котором удобно и сидеть, и лежать.
Обсосав лягушачий хребет, я отдала его ожидающему лакомства молотоглаву (так назвали крупноклювых птиц, часто спускающихся к костру). Мы быстро заметили, что они охотно подъедают кости, а вскоре выяснилось, что, несмотря на устрашающие размеры клюва, птица берет угощение очень деликатно и осторожно, так что подкармливать их одно удовольствие. Проглотив позвоночник, полуметровый молотоглав подошёл чуть ближе к костру и медленно завалился на бок, а потом и вовсе лёг на спину, вытянув когтистые лапы так, чтобы их грел жар огня. Через некоторое время, видимо, не выдержав повышения температуры, из-под когтей птицы полезли червеобразные личинки, и на них сразу же накинулись пернатые кровопийцы (к ним приросло название турри из-за созвучных криков, издаваемых птицами, когда их отгоняли). Ещё через несколько минут молотоглав поднял лапы вверх, растопырив пальцы и курлыкая от удовольствия, пока турри вылизывали гноящиеся ранки под когтями.
— Фу, какое бескультурье, — поморщилась Вера.
— Не бескультурье, а гигиена, — поправила я, с удовольствием наблюдая вблизи за взаимовыгодным взаимодействием живой природы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});