— Если вы ее увидите, то поймете, — ответил Дюруа.
— В ней есть натура, чистота, — стал объяснять Мишло. — Это и в лице ее заметно и во всей повадке. Знаете, у меня есть теория о том, что взгляд, черты лица… морщины, наконец, это все следы жизни. И не только печалей и радостей, но и той чистоты или, напротив, грязи, что есть в наших душах. Так вот, ее душа — она как прозрачный родник. В ее жизни многое было и ее пытались замарать грязью, как и всех нас. — Мишло помрачнел. — Но вот мы испачкались, а она — нет. Все наносное ушло, и осталась она такой, какой и пришла в этот мир.
— Просто песня какая-то, баллада о Прекрасной Даме… — Сен-Клер почувствовал себя несколько неловко, слушая такие речи. Он никак не могу допустить возможность существования такой женщины.
— Когда вы посмотрите в ее лицо, то сразу это поймете, — живо возразил Мишло. — Она не многим моложе нас, но на вид ей больше двадцати с небольшим не дашь. И такое достоинство и спокойствие в жестах, во взгляде…
— Полно, хватит… Вот тоски нагнал. — Амели подняла бокал и залпом осушила его.
— Отчего тоска?
Все обернулись. У их стола стояла женщина, в скромном светлом платье, в шляпке этому платью в тон, со спокойным, чуть улыбающимся молодым лицом. Она так разительно отличалась от всей компании, что любой посторонний стал бы недоумевать, для чего она подошла к ним.
— Мария! — воскликнул Мишло. — Ты ли это?
— Я. Разве вы не вызывали меня только что, Мишло, своими заклинаниями? Только я теперь зовусь мадам Дебонне, если это всем вам не трудно…
— Да, конечно! — Мишло вскочил из-за стола, а за ним и все остальные мужчины поднялись.
Мария всех вспомнила поименно, со всеми поздоровалась. Ей представили Кавалье и Сен-Клера. Она каждому улыбнулась и подала руку. Кавалье был с ней изысканно любезен, учтив и несколько удивлен тем, что описание настолько соответствовало оригиналу. А вот Сен-Клер… Мария сразу обратила внимание на то впечатление, которое произвела на него. Это насторожило ее, и она постаралась быть с ним менее очаровательной, чем с остальными.
— Ты присоединишься к нам? — Дюруа был искренне рад.
— Да, конечно, окажите нам честь! — в разговор вступил Сен-Клер. Его энтузиазм бил через край, и все удивленно посмотрели на него.
— Спасибо вам, друзья… Но, боюсь, я не могу. Здесь не Париж, а я замужняя дама. Думаю, все и так уже удивляются, что я остановилась тут.
— Мы обидимся, — с улыбкой произнес Мишло. — Но ты заделалась такой буржуазкой! И это имя!..
— Опасения мадам Дебонне вполне естественны, — вступил в разговор Сен-Жюст.
— Благодарю вас, месье Сен-Жюст. Вы так галантны. — Мария улыбнулась молодому человеку, тот, в свою очередь, густо покраснел.
— Но все-таки составьте нам компанию. — Сен-Клер почти готов был схватить ее за руку и удерживать силой. Эта женщина произвела на него невероятно сильное впечатление.
— Вы чересчур настойчивы. — Лицо ее приняло строгое выражение, а по глазам было ясно, что она не играет, но рассердилась всерьез.
— Не стоит отказываться от приглашения друзей. — Между Марией и Сен-Клером появился еще один человек.
— Андре, — выражение лица Марии смягчилось, она поспешно взяла подошедшего под руку и отвернулась от Сен-Клера. — Позвольте вам всем представить моего мужа: доктор Дебонне.
Все с радостью перезнакомились, потому что к доктору Дебонне невозможно было не почувствовать расположения, такой уж он был человек, и муж с женой присоединились к компании.
Позже, когда супруги Дебонне отправились домой и из всей компании остались только Кавалье, Сен-Клер, Дюруа и Мишло, Дюруа сказал:
— Честно говоря, я не ожидал, что ее муж такой человек… Что он так к нам отнесется. Такое чувство, будто он ничего не знает.
— А вот мне, напротив, кажется, что он все знает. И про нас, и про свою жену…
— Он так доверчив?
— Так глуп, — пробормотал Сен-Клер.
— Да нет, он умен. Он знает, что за женщина рядом с ним, и знает, как надо поступать, чтобы она оставалась рядом, — сказал Мишло.
— И что она в нем нашла? — Сен-Клер не мог успокоиться. — Он же по сравнению с ней старик! А его внешность…
— Э-э, брат, в тебе говорит ревность. — Кавалье похлопал его по плечу. — Он не на много старше тебя, ну а его внешность… Он, конечно, не красавец, но по-своему привлекателен, это надо признать. Его лицо красит не классическая правильность черт, а внутреннее благородство, которого так недостает многим, но которое одно является истинным украшением человека.
— К тому же Мария никогда не любила этаких красавцев, — вмешался в разговор Дюруа. — Она смазливые лица за версту обходит. А ее муж умен, хладнокровен, надежен, остроумен…
— Насмешлив, уверен в себе, о-ба-я-те-лен… — с подходцем вставил Кавалье.
— Да вы просто влюбились в него! — бросил Сен-Клер с досадой.
— А еще он врач, а эта профессия накладывает свой особый отпечаток на человека, — добавил Мишло. — Этакая смесь цинизма, в соединении с божественным откровением… Очень взрывоопасная и весьма привлекательная смесь. Будь я женщиной — я бы не устоял.
— Ты бы этого не понял, потому что ты, Мишло, был бы очень глупой женщиной.
— Дюруа. — Мишло остановился. — У тебя полностью отсутствует воспитание и такт. Ты все время норовишь сказать мне гадость. Интересно почему? Может, ты вздумал меня ревновать? — С придыханием он нарочито подхватил приятеля под руку. — Дюруа, признавайся, неужели ты ко мне неравнодушен?
— Господа, прекратите, а то я умру от смеха глядя на вас. — Кавалье и в самом деле, слушая эту перепалку, уже несколько минут сдерживался, но захохотал, чуть ли не во все горло.
Через несколько минут приятели расстались. Дюруа с Мишло, переругиваясь, ушли, а Кавалье с Сен-Клером остановились, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Ты не забыл о том, что тебя жена дома ждет? — спросил Кавалье.
— О Боже! Конечно, забыл. И надо же было тебе напомнить!
— Э нет… Так нельзя. Уже одиннадцатый час, а тебе еще добираться до дома.
— А нельзя мне у тебя остаться?
— Можно… Но позволь дать тебе совет: вернись сегодня домой. — Кавалье посмотрел на приятеля. — Вы всего две недели женаты.
— Я не могу… Не могу я думать теперь о жене, когда я познакомился с такой женщиной.
— Подумай хорошенько, Арман. Здесь тебе ничего не светит. И мадам Дебонне не из тех женщин, что бегают на сторону. Она себя так не унизит, к тому же ты ей явно не понравился. Да и доктор в обиду себя не даст.
— Что мне этот доктор. — Сен-Клер с досадой отмахнулся. — Чертов буржуа. Да и она… Такая же, как и все остальные! Это только разговоры, что она на других не похожа, а как дойдет до дела, так легко изменит и мужу, и черту с рогами… Главное, чтобы появилось желание… — прибавил он тихо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});