— Жестокая, — ровно произнес он. — Коварная. Расчетливая. И только благодаря своей красоте ты тогда отделалась так легко. Ты почти сломала Эвана. Я не позволю тебе начать все заново, — он поднял руку и дотронулся до повязки. — И я помню, как ты со мной обошлась. То, что вампиры бессмертны, вовсе не означает, что мы умеем регенерировать части тела. Я скучаю по своему глазу.
Джулия почувствовала холодок.
— Я бы никогда не сделала ничего подобного, — она резко выдохнула. — Если, конечно, это была не самооборона. Такой большой и страшный бандит, как ты, наверняка это заслужил.
Он приблизился настолько, что его лицо оказалось в каком-то дюйме от ее.
— Ты сделала это, когда я был связан и без сознания.
— Ой, — трудно говорить о самообороне, если «нападавший» был настолько беззащитен.
— Ты думала, я пытаюсь уговорить Эвана бросить тебя, и таким образом дала мне знать, насколько же я тебе не нравлюсь. Сработало. Эван был потрясен тем, что ты натворила — черт, ты почти убила меня в ту ночь, — но механизм связывания ваших душ уже запустился. Когда я наконец распутал веревки, ты решила удрать. И если бы не упала с лестницы и не сломала себе шею, Эван никогда бы от тебя не отделался.
Джулия вздрогнула, слишком ярко представив себе эту картину.
— Механизм связывания душ?
Он закатил глаза.
— Когда двое возлюбленных встречают друг друга, в тот же момент словно нажимается кнопка, которая запускает некий механизм. Души узнают друг друга и притягиваются, как магнитом. Судя по всему, игнорировать это нельзя. Не знаю. К счастью, я никогда этого не испытывал.
— И ты собираешься меня убить? — ее голос дрожал.
— Таков был первоначальный план.
Однако складки на его лбу сейчас залегли глубже, чем раньше. Он захватил с собой нож и собирался ее хладнокровно прикончить, но все-таки он хмурился. Колебался. Вокруг никого не было. Если мужчина хотел чисто и эффективно покромсать Джулию на мелкие кусочки, сейчас ему выпала самая удобная возможность.
Он выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Черт. Не думал, что это будет так трудно. Я знаю, кто ты. Я знаю, на что ты способна. Но я бы предпочел, чтобы ты больше походила на себя. Тогда это стало бы проще.
— О да, как раз то, чего я хочу. Чтобы тебе было проще убивать меня.
Он откашлялся.
— Почему бы тебе не рассказать немного о себе… Джулия? Небольшая светская беседа — именно то, что мне сейчас требуется.
— Я монахиня, — тут же заявила она, цепляясь за любую возможность затруднить ему убийство. — Несколько лет назад я посвятила жизнь Господу. Веду праведную жизнь, жертвую собой ради других. Это приносит такое удовлетворение.
Он склонил голову набок, и Джулия могла поклясться, что заметила искорки смеха в его единственном глазу.
— И часто в этом районе монахини захаживают в бар для одиноких сердец?
— Пытаюсь помочь другим найти свой путь. Потерянные души и все такое.
— Точно. Конечно же, верю. Тогда, думаю, ты как невеста Господа размышляла о вампирах и демонах? О воплощениях зла?
— Учитывая, что я поверила в их реальность минут двадцать назад, должна сказать, что у меня еще не сложилось о вампирах окончательного мнения.
— И каково же это: не верить во что-то, считать всего лишь мифом и вдруг столкнуться с ним лицом к лицу?
— Это шокирует, — призналась она. — Хотя и не так, как большой нож у горла.
— Могу себе представить, — он криво улыбнулся. — Итак, сестра, а что вы думаете обо мне?
— Я же тебя не знаю.
— Ты знаешь, что я вампир, и, судя по всему, у меня есть склонность к насилию.
— Ты же пока меня не убил.
— Все еще впереди.
У Джулии не было причин не верить ему, но что-то в складках у его рта или в том, как он избегал встречаться с ней взглядом, заставило ее поставить его слова под сомнение.
Вот только почему? Она совсем не знала этого парня. От одного его вида Джулию бросало в дрожь, хотя сейчас он пугал ее уже не так, как всего несколько минут назад. Из-под непритязательных черных шмоток, повязки на глазу и дневной щетины проглядывало нечто, что вовсе не было отталкивающим. Хотя непросто судить о чьей-либо внешности, когда объект обещает лишить тебя жизни. Страх, как правило, ослепляет.
Вампир угрожал ей чертовым ножом. Джулия должна валяться в обмороке или вопить от ужаса, а не оценивать его мужскую привлекательность.
И все же в данный момент Джулия именно этим и занималась. В какой-то степени. Вообще-то, чем дольше длился их странный разговор, тем меньше она верила, что мужчина способен на убийство, пусть он и был вампиром.
Он просто пытался не дать своему глупому младшему брату совершить ошибку. Вот и все. Он вовсе не был убийцей. Джулия это поняла. На уровне инстинктов.
И с чего бы это она вынесла такой вердикт? Потому что у мужчины аппетитные губы? Красиво очерченные скулы? Глубокий сексуальный голос? Мускулистое тело?
Нет, в нем было нечто сокрытое, что-то, до чего Джулия не могла дотронуться рукой. Кроме того, если он вампир-убийца, то почему еще не укусил ее? Он даже в оружии не нуждался, ведь у него имелась парочка острых клыков. А ее шея так беззащитно выставлена напоказ, потому что Джулия опрометчиво решила надеть в клуб черное тесное платье.
Она сходит с ума. Должно быть, это шок дает о себе знать. Единственное объяснение.
Он вампир. Чудовище. С огромным ножом. И, черт возьми, ее ни капельки не должно волновать что-либо, помимо этого.
— Как тебя зовут? — спросила она.
Молчание затягивалось. Наконец он отозвался:
— Генри.
Джулия была удивлена, что он все-таки ответил. Удивил и тот факт, что его звали Генри. Он не был похож на Генри. Может, на Люсьена. Или Дэмиана. В общем, ему подошло бы что-нибудь более мрачное, опасное и сексуальное.
«Стоп, — оборвала она себя. — Почему я думаю об этом? В этом нет смысла. Ни капелюшечки».
Голова у нее шла кругом. Джулия понятия не имела, чем этот парень так заинтриговал ее. Он вампир и собирается ее убить. Видимо, ее мозг слишком перегружен информацией. У нее шок, вот и все причины.
— Генри Фрост, — сказала она вслух, предположив, что у них с братом общая фамилия.
— Верно.
— Ты всегда заботился о брате, Генри?
Нахмурившись, он взглянул на нее.
— Что?
— Что слышал. Я же совсем не знаю тебя или твоего брата…
— Да неужели? — Он свел темные брови. — Не хочешь ли ты сказать, что совсем не помнишь прошлую жизнь?
Джулия со свистом выдохнула.
— Во-первых, я не верю в реинкарнацию или вечных возлюбленных. Во-вторых… хотя нет, есть только «во-первых». И уж конечно, я не помню прошлую жизнь. Я не та, за кого вы меня принимаете. Просто поверь.