class="p1">Мрак.
достаю сигарету. Это единственное, что я могу удовлетворить из своего "хочется".
А сумку надо вернуть. И не собираюсь я её ни через кого передавать. Не детсад, поди...
Надеваю халат, переобуваюсь в белые кеды и, переложив сигарету за ухо, спускаюсь по лестнице на этаж ниже.
После того, как Юля вышла из длительного декрета, я все время подсознательно ищу встреч на территории клиники. Но их практически не бывает.
Вот эта вторая лестница от пожарного выхода. Между пятым и четвертым... Шесть лет назад мы целовались здесь...
На четвертом этаже два отделения. От лестницы в разные стороны: "Соматопсихиатрия" и "Отделение оперативной гинекологии".
Толкаю двери ООГ, подхожу к сестринскому пункту.
- Добрый вечер, девочки.
Девочки расцветают в улыбках, поправляя халатики. Хорошенькие, молоденькие, незамужние - бери любую. Но мне бы…
- Мне бы Юлию Юрьевну.
- Юлию Юрьевну? - раздается за спиной голос.
Знакомый. Это Роберт.
Разворачиваюсь. Руки не тяну.
Он смотрит на ее сумку в моей руке. Мда... Неоднозначно вышло.
Мы давим друг друга ревнивыми взглядами. Крынский никогда и пальцем жену не трогал. Он не из таких... Рафинированный интеллигент. Поэтому, подставить Юлю под каток в этой ситуации я не боюсь.
Но отдавать сумку ему - все равно как-то гадливо. Ставлю на ресепшен.
- Девочки передайте, в лифте нашел, - подмигиваю девчонкам.
Улыбаются, кивают.
Между этажами иду на пожарную лестницу, которая расположена параллельно внутренней, вдоль стены здания по улице. Вставляю сигарету в зубы, прикуривая на ходу. Затягиваюсь...
Юля!!
Практически натыкаюсь на нее на крошечном балкончике.
Мы застываем.
Глаза блестят, тушь размазана... Толкнув меня плечом в проходе, быстро ретируется с пожарной лестницы внутрь.
- Ой, пиздец... Как, сука, жить-то со всем этим? “Всюду принципы невмешательства. Вместо золота - плавят олово, - затягиваюсь поглубже. -. Hо, есть приятное обстоятельство: Я люблю тебя - это здорово...”. Мда…
Глава 3 - Как дура… (Юля)
Глава 3 - Как дура… (Юля)
Сжав в руках сумку, я сижу на приеме у детского психолога вместе с мужем. Нас срочно вызвали.
И едва ли слышу о чем речь. Потому что сумка мне кажется горячей как руки Чадова. И я уже который день с трудом выпускаю ее из своих рук.
Я вся осталась там, в том мгновении...
Зачем он так со мной?
Сожалею ли я о своем выборе? Как можно сожалеть о том, чего не было.
Да. "Все ограничения только в нашей голове". Легко говорить об этом другим людям, пока не завязнешь в реальных обстоятельствах так, что не шевельнуться! Как в зыбучих песках. А его - такого сильного и решительного - нет рядом, когда он так нужен. Тогда ты готов подать руку кому угодно, только чтобы не утонуть в этой вязкой ужасающей пучине.
И рядом был Роб...
И после того, как он поддержал меня и вытащил повторно - это просто черная неблагодарность опять смотреть в сторону Чадова.
Наверное, нельзя получить сразу все. Я получила сына. И очень счастлива.
Но это не значит, что мне не больно.
- Наш детский сад не может взять на себя такую ответственность. Нам очень жаль. Но ребенку нужна серьезная помощь специалистов.
- И нам очень жаль, - поднимается Роберт. - Извините за ситуацию.
Стёпа - бегун. Из тех детей, что испытывают патологическую тягу к убеганию - из дома, сада, просто от взрослого.
Единственное лечение, что мне предложили - психотропы.
Психотропы шестилетке!
Я только порыдать могу от такого предложения.
Роберт, увы, не видит в этом лечении ничего критичного.
Иногда мне кажется, что сын подсознательно все время воплощает мою мечту - сбежать!
В соседнем кабинете забираю Степу.
Присаживаюсь перед ним, помогая одеться.
- Степ... Ну зачем ты убежал, а? Я же тебя очень просила так не делать.
- То неведомо... - разводит он руками.
Взял же откуда-то словечко. Мне кажется, он даже разговаривает также как его настоящий отец. А они ведь даже не знакомы.
- Ну скажи мне, разве тебе не нравится в этом саду?
Он ходит в частный, очень хороший садик. Это не первый и не второй наш садик...
- Нормально...
- Ну зачем тогда?
- Погулять.
- Нельзя детям гулять одним. Это опасно!
- Почему?..
Этот разговор у нас был много раз.
- Тебя может кто-то украсть и обидеть! Я же говорила.
- А я ему как дам! У меня вот... - вытаскивает из кармана огромный гнутый и ржавый гвоздь.
Острый!!
- Боже!
Хватая его за запястье, забираю гвоздь.
- Ты не поцарапался им? - осматриваю ладонь.
Может быть, я слишком щепетильная мама-параноик. Но у меня только один ребенок и тот благодаря чуду. Других не будет. И профилактическая прививка от столбняка нам заказана. У Стёпы аллергия на прививочные консерванты.
Выкидываю чертов гвоздь, протираю его руки антисептической салфеткой.
Держа его за руку, веду к нашей машине.
Роберт выходит, чтобы открыть нам дверь. Сажусь с ребенком на заднее сиденье.
- Мам... - жмется он ко мне от звенящей тишины в салоне.
Роберт ругает меня за то, что я постоянно пытаюсь смягчить любое наказание для Стёпы. Но я не могу... И вздохнув, опускаю взгляд. Прижимаю сына к себе.
- Он больше так не будет, правда, Стёп?
- Мы оба знаем, что будет. У меня есть решение. Вот...
Он протягивает мне буклет: "Чипирование собак".
- Обезболят и пистолетом вживят под кожу чип.
- Я не хочу пистолетом... - шепчет испуганно Стёпа.
- Ну это же для собак, Роб.
- Они стреляют в собак?! - разглядывает Стёпа, выпавший из моей руки буклет.
- Нет-нет-нет! - отбираю я.
- Врёте! - сердится Стёпа.
- Уж лучше пройти процедуру для собак, чем его выловят в следующий раз в реке, - давит мне на больное Роберт. - А сколько мы его искали зимой? А если бы он обморозил руки, ноги? Степан, ты слышишь меня? Я тебе говорил, что...
- Хватит! Мы не будем его чипировать. Мы купим ему подвеску с чипом. И повесим рядом с крестиком.
- Хорошо... - вздыхает Роберт. - Сейчас-то что будем делать? У меня важная встреча.
- Я его с собой возьму.
- А завтра?
- И завтра возьму, - прижимаю Степу сильнее.
- И послезавтра возьмешь? Юленька... - терпеливо. - Я предлагаю тебе уйти