— Что за?! — вырвалось из уст мальчишки, когда он уже висел в воздухе вниз головой.
— А Седьмой писал, что у тебя хорошая реакция, — с разочарованием произнёс Чайльд, показываясь из тени деревьев.
— Не ожидал, что именно вы за мной придёте, — с удивлением и опаской ответил Итэр. Он, по всей видимости, уже смирился со своим положением, переставая как-либо дёргаться. — Обычно приходили парни в масках, которых я мог часами водить по кругу.
— То есть ты сбежал для того, чтобы тебя нашли? — Тарталье в голову приходили разные варианты, вплоть до того, что он хочет добежать до столицы и попытаться там скрыться. Поэтому сейчас он совсем не понимал настоящих намерений парня перед ним.
— Мне хотелось немного развлечься, — пожимая плечами, насколько это возможно в его положении, ответил Итэр. На какой-то момент его страх перед Предвестником пропал, но когда водяные потоки его неожиданно отпустили, и его лицо приземлилось на холодный снег, к телу сразу же подкатила новая волна. Мальчишка просто не знал, чего ожидать от мужчины перед ним.
Подняв взгляд на Предвестника, Итэр увидел, как вокруг худощавых рук появляется вода. Она спускалась к ладоням, возле которых начинала превращаться в настоящие клинки. Янтарные глаза мальчишки перебрались ещё выше, сталкиваясь взглядом с чужими, холодными и давно замёрзшими, как вся Снежная, глазами.
Итэру казалось, что мужчина был настроен слишком серьёзно, из-за чего конечности рук и ног начинали предательски дрожать, и уже не от холода.
Однако у Тартальи и мысли не было драться с парнем серьёзно. На какое-то мгновение он даже увидел в нём себя четырнадцатилетнего, который постоянно искал приключений на свою пятую точку. С возрастом Тарталья немного остыл: по крайне мере, перестал ввязываться в каждую драку, в которую мог. Наверное потому, что научился оценивать своего противника ещё до начала боя и перестал тратить время на тех, кто заведомо слабее него.
Так и сейчас Тарталья понимает, что в настоящем бою он убьёт этого мальчишку, пока тот успеет только один раз моргнуть.
— Расслабься, я не настроен сегодня на убийство, дитя, — с насмешкой произнёс Предвестник, замечая, как его оппонент дрожит от страха. — Я всего лишь предоставляю тебе возможность «развлечься».
Итэр боялся, даже несмотря на полное отсутствие опыта в настоящем бою, он не осознавал, что его нынешний противник способен на убийство. Дрожь в его теле и страх, который он сейчас испытывает — что-то на подсознательном уровне, как инстинкт самосохранения. Собравшись, парень поднялся на ноги, вытягивая правую руку в сторону: рядом с ней сразу же появился одноручный белый, ничем не примечательный меч. Схватив оружие, Итэр, больше не раздумывая, кинулся на Предвестника.
Его атаки были хаотичны, у Тартальи создавалось ощущение, будто тот вообще не выбирает место цели. То удар, нацеленный на руку, то на лицо, ногу, живот… куда угодно, только не опасные зоны, попав куда есть вероятность убить своего противника.
Замечая, что мальчишка начинает выдыхаться (ещё бы, на таком холоде без верхней одежды), Чайльд отражает его удар, прикладывая больше силы, чем до этого, из-за чего не ожидавший нападок Итэр падает на снег. Не давая ему возможности опомниться, Тарталья опускается на одну ногу, прикладывая к его горлу свой клинок. Он не надавливает на него, понимая, что мальчишке для испуга хватит и такого.
И оказывается прав: Итэр боится даже пошевелиться, судорожно вдыхая холодный воздух.
Однако сказать что-либо мужчина не успевает, ибо ему приходится отскочить от тела мальчишки, чтобы не попасть под чужое лезвие. Перед ним, закрывая собой тело мальчика, оказывается его сестра — Люмин.
Девушка быстро встала в стойку, готовясь к защите, уверенно держа в своей правой руке меч.
— О, так ты тоже решила нарушить мой приказ, — с миловидной улыбкой на лице произнёс Тарталья, поднимаясь на ноги. В отличие от своего брата, девочка накинула на себя тёплую кофту, однако мужчина понимал, что её недостаточно при таком морозе. — И какая же у тебя причина? Тоже хочешь поиграть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девочка хоть немного и смутилась после первых слов, понимая, что действительно нарушила приказ, впервые в жизни — Тарталья все равно почувствовал, как изменилась атмосфера с появлением Люмин. На мгновение ему даже показалось, что он сейчас в реальном бою, но быстро отбросив наваждение, парень натянул на лицо ещё более притягательную улыбку.
— Прошу прощения за то, что нарушила ваше указание, — девушка быстро поклонилась и снова приняла оборонительную стойку, — но я не могу позволить своему брату умереть.
От такого действия Тарталью пробивало на смех, и он честно пытался сдержаться, секунды две. А после расхохотался, едва ли не до слёз. Он даже не понимал, что его больше рассмешило: извинения в такой момент или то, что она действительно подумала о том, что он убьёт мальчишку.
— Я… я… бы не с-стал убивать его, — проговорил Предвестник сквозь смех, вытирая выступившие слезинки. Люмин непонимающе хлопала глазами, мол: «что его могло так рассмешить?». Вроде, она не сказала ничего смешного. — Но… — окончательно успокоившись, продолжил мужчина, — Если хочешь, можешь сразиться со мной за жизнь своего брата.
Итэр хотел было остановить сестру, когда увидел, как её спина сразу напряглась для нападения, но та лишь отмахнулась и произнесла что-то наподобие: «не волнуйся». Девушка, вдохнув побольше воздуха, мгновенно ринулась с места, взмахивая своим мечом.
Чайльд на самом деле дрался с её братом, да и с ней самой не только для того, чтобы развлечь их, и уж тем более не для собственного развлечения. Его целью было выяснить, на что они способны в бою против живого человека.
Итэр быстро разочаровал Предвестника своими хаотичными атаками… нет, скорее нежеланием задеть его. Хоть в глазах мальчика это и выглядело как реальный бой, он не старался убить своего противника по-настоящему. Тарталья не поверит в то, что он боялся его задеть или поранить, дело было совсем не в этом или же - мужчина уверен, что был бы кто угодно на его месте, Итэр все равно бы целился куда угодно, только не в жизнеопасные органы. В отличие от Люмин, которая приятно удивила Предвестника с самого начала.
Когда она отгоняла его от своего брата, девушка целилась в глотку. Целилась не так, чтобы сделать надрез, а так, чтобы действительно вскрыть её. И вот сейчас, нападая на него, её первый удар направляется в плечо, который Тарталья с лёгкостью отбивает, только Люмин, вместо того, чтобы отскочить, со всей своей скоростью поворачивается, с целью пройтись лезвием меча по его шее. Теперь Чайльд понимает, что первый удар был для отвлечения внимания. Мужчина куда быстрее её, однако вместо того, чтобы отбить удар сразу, как только он понял её план, он ждал. А если говорить точнее, проверял, готова ли она действительно убить его сейчас, если он не станет сопротивляться.
Но рука мечницы не останавливается ни на мгновение, она не сомневается в своих действиях, поэтому в самый последний момент Тарталья убирает клинок из своей левой руки, выбивает ударом своих костяшек меч из её руки, этой же рукой захватывает тонкое правое запястье, пока второй рукой целенаправленно делает быстрый, но относительно глубокий порез на предплечье девушки. Оружие, вылетевшее из её хватки, прокрутилось возле головы Предвестника, после чего упало лезвием вниз на снег позади дравшихся. Сама девушка оказалась в беспомощном положении, несмотря на то, что в захвате была лишь её правая рука — водяной клинок у девичьей шеи не позволял сделать лишних телодвижений.
В этот момент Люмин понимает, насколько была опрометчивой, думая о том, что сможет победить Предвестника Фатуи.
Разница между их боевыми способностями была колоссальная, девушка это поняла с первых секунд боя, как и разница в боевом опыте и даже чёртова разница в росте. Сейчас девушка почувствовала это особенно хорошо, потому что Тарталья держал её правую руку в захвате слишком высоко, из-за чего ей приходилось стоять на носочках. И её это почему-то раздражало. Хотя за десять лет, которые они с братом прожили под опекунством Фатуи, её ничего не выводило из себя. Абсолютно.