Читать интересную книгу Судебно-медицинская деятельность в уголовном судопроизводстве - Вячеслав Попов

Эксперт и специалист являются участниками уголовного судопроизводства, т. е. принимают участие в уголовном процессе, а заключение или показания эксперта, протоколы следственных и судебных действий, проведенных с участием эксперта или специалиста, рассматриваются как доказательства по уголовному делу (ст. 5, 57, 58, 74 УПК). Такое понимание роли и места специальных познаний сформировалось не сразу, а явилось результатом обобщения практики судопроизводства и развития законодательства на протяжении нескольких столетий истории России.

Привлечение врача (лекаря) к судебному процессу при необходимости определения причины смерти человека было законодательно закреплено Воинским артикулом Петра I. Свод Законов Российской империи (1832) впервые ввел понятие «сведущих лиц», как особых свидетелей, обладающих «особенными сведениями или опытностью в какой-либо науке, искусстве или ремесле». Сведущие лица должны были привлекаться к «исследованию происшествия и осмотру» и их показания, по сути, признавались самостоятельным источником доказательств. Понятия о «сведущих людях», о специальных познаниях и основания их участия в уголовном процессе были уточнены в Уставе уголовного судопроизводства (1864). Как и ранее действовавшие законы Устав именовал всех специалистов, привлекавшихся для решения вопросов, возникающих у органов следствия и суда, «сведущими людьми». В качестве «сведущих людей» предписывалось приглашать лиц, «…продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретших особенную опытность», обладающих «необходимыми специальными сведениями или опытностью в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии». Предусматривалась ответственность сведущих людей за неявку без уважительных причин в виде денежного взыскания.

Уголовно-процессуальный кодекс Советской России (1922–1923) установил роль заключения эксперта как самостоятельного доказательства, однако при этом не делалось процессуальных отличий между разными формами привлечения специальных познаний в судопроизводстве. Разделение понятий «эксперт» и «специалист» произошло лишь с принятием УПК РСФСР (1961), которым, помимо производства экспертизы, предусматривалось участие специалистов в некоторых следственных действиях.

В последующие годы законодательство об использовании специальных познаний в судопроизводстве продолжало развиваться. Так, в 1966 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР в УПК были введены ст. 661, 1331, 2531, 2751, определившие обязанности, права, ответственность специалистов, их функции, порядок участия в следственных действиях, и ставшие базовыми юридическими нормами правового института специалистов в уголовном процессе.

В современном уголовном праве участие специалиста или эксперта в решении задач, стоящих перед следствием и судом при расследовании преступлений против личности, рассматривается не как исключительная казуистическая ситуация, а как общий, бесспорно, обязательный принцип судопроизводства. Без использования научных знаний и привлечения опыта представителей разных отраслей деятельности сегодня была бы невозможной и сама система правоприменения.

Однако, несмотря на широкое использование специальных знаний в раскрытии и расследовании уголовных дел, ни законодательство, действовавшее до 2001 г., ни иные нормативные правовые акты не давали определения таких понятий, как «специальный», «специальные знания», «специалист».

Современный философский энциклопедический словарь издания 1997 г., определяет знания как проверенный практикой и отраженный в сознании человека результат познания действительности, и одновременно понимание и опыт, на основе которых можно выстроить определенные суждения и выводы. Наравне или вместо понятия «знания» часто используется близкий к нему по смыслу термин «познания», который этимологически в большей степени отражает творческий момент, т. е. сам процесс получения и использования знаний.

Смысловое значение термина «специальный» (от лат. – specialis) – особый, особенный, исключительно для чего-либо предназначенный.

Уголовное законодательство периода царской России и УПК РСФСР 1961 г. (ст. 78), конкретизируя эти понятия применительно к уголовному процессу, относили к специальным познания в определенной отрасли науки, техники, искусства или ремесла (промысла). Противоположный подход демонстрирует УПК (2001), который вообще не определяет, какие знания следует относить к специальным. Законодатель счел излишним регламентировать этот узкий специальный вопрос и отнес его к предмету другого Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности Российской Федерации» № 73-ФЗ от 31.05.2001 г. Статья 2 данного Закона, как и действовавший ранее УПК РСФСР, определяя задачу государственной судебно-экспертной деятельности, ограничивает ее необходимостью разрешения вопросов, требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства и ремесла.

В таком понимании термин «специальный» не означает «научный» или «практический», «технический» или «медицинский», «искусствоведческий» или какой-либо иной. С точки зрения общей концепции уголовно-процессуального законодательства он употребляется в своем изначальном смысловом значении – особый, особенный. Вместе с тем нельзя не заметить, что эта «особенность» имеет, как было отмечено выше, ограниченную направленность: наука, техника, искусство, ремесло.

Следует сказать, что приведенный перечень отраслей специальных знаний является практически исчерпывающим. Тем не менее в процессе раскрытия и расследования преступлений или судебного следствия могут потребоваться знания из других сфер человеческой деятельности, например, из области различных религиозных или философских мировозренческих концепций или паранормальных явлений. Можно упомянуть многочисленные эксперименты по обнаружению пропавших без вести людей и предметов с помощью психометрии (так называемое «чтение по предмету»), примеры участия в раскрытии преступлений людей, обладающих способностью экстрасенсорного восприятия. Обычно они привлекаются вне уголовного процесса, при производстве оперативно-розыскных мероприятий, на гласной или негласной основе и с их согласия, т. е. не как специалисты, а в качестве лиц, которым могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для раскрытия преступления, хотя их функции отчасти совпадают с теми задачами, которые решает специалист – содействие следователю в обнаружении доказательств.

В юридической литературе «специальными» принято обозначать знания, умения и навыки, которыми владеет более или менее узкий круг людей и которые приобретены ими в результате специального образования, особой профессиональной подготовки и опыта. Эти знания необходимы для занятия каким-либо определенным видом деятельности и используются в судопроизводстве для рассмотрения и решения вопросов, относящихся к данной конкретной области человеческой деятельности (Эйсман А. А., 1967; Галкин В. М., 1968; Соколовский З. М., 1969; Нагорный Г. М., 1980; Завальнюк А. X., 1982; Циркаль В. В., 1984; Махов В. Н., 1993; Орлов Ю. К., 1995 и др.). Приведем одно из существующих в юридической литературе определений. Специалист – любое не заинтересованное в деле компетентное лицо, обладающее специальными познаниями, необходимыми для оказания содействия субъектам доказывания в обнаружении, изъятии доказательств в ходе расследования и судебного рассмотрения дела, и оказывающее научно-техническую и иную помощь (Шуматов Ю. Т., 1996).

В соответствии с этим общим подходом специальными судебно-медицинскими следует считать знания и навыки, составляющие содержание профессиональной медицинской (врачебной) подготовки эксперта, а также знания и навыки, приобретенные в процессе личного экспертного опыта и используемые в судопроизводстве для выявления, исследования и оценки обстоятельств, имеющих значение для дела.

Говоря о специальных знаниях, в литературе обычно выделяют два безусловных ограничения. Во-первых, в правовом понимании к специальным не относят знания общедоступные, общеизвестные, знания, являющиеся результатом общеобразовательной подготовки, т. е. имеющие массовое распространение, и нередко обозначаемые такими понятиями, как «житейский опыт», «здравый смысл». Во-вторых, поскольку юридический анализ обстоятельств дела – исключительная прерогатива правосудия, в уголовном и гражданском процессе принято выносить за рамки понятия «специальных» знания юридические, правовые, хотя в общем смысле они также являются результатом особой профессиональной подготовки[1]. Возникающие в судопроизводстве вопросы, которые могут быть разрешены на основе общеизвестных знаний и житейского опыта или входят в сферу юридическую, не должны быть предметом использования специальных познаний. В этом вопросе сохраняется преемственность законодательства, не допускающего иных толкований: согласно ст. 78 УПК РСФСР (1961) вопросы, поставленные перед экспертом, и его заключение не могут выходить за пределы специальных познаний эксперта; постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. было подтверждено, что постановка не только перед экспертом, но и перед специалистом вопросов, выходящих за пределы его компетенции, недопустима и является для специалиста основанием отказа от их решения; ст. 8 ЗГСЭД (2001) ограничивает проводимые экспертом исследования пределами его специальности, а ст. 16 того же закона обязывает эксперта составить мотивированное заключение о невозможности дать заключение в том случае, если поставленные перед ним вопросы выходят за пределы его специальных знаний; в УПК (2001) отказ от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний, отнесен к правам эксперта (п. 6 ч. 3 ст. 57). Например, установление рода смерти (убийство, самоубийство, случай) или признание факта обезображения лица означает решение юридического вопроса и является компетенцией следователя и суда.