— Ах, я была бы куда спокойнее, и не так переживала бы, что могу оставить тебя в столь юном возрасте, если бы ты выбрал бы уже себе невесту, — простонала Елизавета. — Под Новый год приедут иноземные принцессы на гулянья, которые я хочу организовать, а ты ни одного портрета так и не посмотрел. А ведь я просила Румянцева лично проследить за тем, чтобы ты все их увидел.
— Вот же дятел, ну Петька, я до тебя доберусь, — пробормотал я, и тут же более громко ответил. — Я многих из них видел, так сказать, вживую.
— Что всех? — у Елизаветы даже голос окреп от удивления.
— А сколько их планирует приехать на эти ваши гулянья?
— Обещалось двенадцать и трое еще в раздумьях, — я от неожиданности крякнул.
— Сколько? Но, тетушка, хватит ли у вас здоровья, чтобы со столькими девицами наравне на балах отплясывать?
— Надеюсь, что к тому времени поправлюсь, с Божьей помощью. Так что, никто из принцесс, которых ты вживую видел, тебе не нравится? — я вздохнул. Перспектива быть привлеченным к развлекательным мероприятиям в приказном порядке маячила совсем рядом.
— Я уже говорил, что мне весьма симпатична польская принцесса Мария Анна Сабина… я не помню, как там дальше, — покаялся я, опустив голову. Елизавета поджала губы.
— Это не лучший вариант для тебя, — наконец, протянула она. — Но я послала ей приглашение. Август выразил свое согласие, так что посмотрим на эту девицу вблизи, и тогда выскажем свое мнение.
— А могу я поинтересоваться, тетушка, а сколько времени планируется отвести на этот шаба… эм, этот праздник? — у меня начали закрадываться смутные опасения, что этот спектакль с умирающей императрицей поставлен не просто так, а, чтобы подготовить меня к весьма неприятным известиям.
— Петруша, ты же не думаешь, что мы выгоним девиц, стоит им только приехать? — Елизавета вырвала свою руку из моей и села в постели.
— Тетушка, сколько по времени продлится этот верт… Господи, эта ярмарка невест?
— Петя, я знаю, что ты не любишь светские увеселения. И я клянусь тебе, что запланированный на апрель маскарад мы проведем так, как ты этого захочешь, а не в привычной нашему двору манере, — я почувствовал, как у меня дернулся глаз. На апрель? Серьезно, вашу мать? — А вообще, я считаю, что негоже будет отправлять в путь девушек, пока погода не будет способствовать длительным путешествиям. Хватит с них и зимней поездки, в которую многие уже отправились, дабы встретить Новый год уже в Петербурге, а не в убогой таверне.
— Тетушка, сколько?
— Я думаю, что сразу после Ивана Купала можно будет начинать собираться в путь. Невеста будет к тому времени определена, все договора, коли таковые будут представлены, уже заключены…
— Я, пожалуй, пойду, — я поднялся с кресла и склонился к надушенной ручке «умирающей». — Вижу, что вам уже гораздо лучше, тетушка, а у меня все еще есть дела.
— Да-да, Петенька, ступай. Я рада, что ты так же, как и я, понимаешь, что это будут не просто увеселения, от твоего выбора и скорейшего рождения у тебя сына зависит будущее Российской империи, — торжественно произнесла Елизавета. Вот все и встало на свои места, я так и думал. В остальных-то аспектах Елизавета была вполне вменяема и правила твердой рукой, опираясь на совсем неглупых советников. В стране хоть и не происходило глобальных реформ, но и потрясений сильных не наблюдалось, и даже чувствовалось некоторое процветание. Но вот мысль о моей скорой женитьбе, похоже, у нее в идефикс переросла. И неважно, что мне сейчас пятнадцать, и церковь будет коситься, если раньше семнадцати я под венец попрусь.
— Конечно, я понимаю, — я улыбнулся, чувствуя, что начинает дергаться второй глаз. — И постараюсь вас не разочаровать. Да, кстати, пользуясь случаем, хочу попросить у вас изволение заняться проектом школ для всех детей, включая крестьянских, как вольных, так и крепостных.
— Зачем? — Елизавета невольно нахмурилась. Проект этот звучал, как очень большие затраты даже на этапе подготовки.
— России нужны грамотные люди, тетушка, — я перестал улыбаться. — Разве я в чем-то не прав?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну хорошо, попытай счастье, — наконец, она кивнула. — Ты прав, России нужно много своих знающих и грамотных людей, хватит уже иноземцев привечать.
— Так я скажу Давиду Флемму, чтобы он к вам заглянул? — уже отходя от постели как бы невзначай спросил я.
— Скажи, — Елизавета махнула рукой. — Но, если ты думаешь, что ему удастся меня уговорить на эти ваши дьявольские эксперименты, то вы оба ошибаетесь! — крикнула она мне вслед.
— Ага, посмотрим, — пробормотал я, закрывая за собой дверь. Оказавшись в будуаре, я, прошел прямо к столу, на котором стояли корзины с рукодельем и смахнул одну из них на пол, а потом что есть силы пнул подкатившийся под ноги клубок ниток. — Черт, черт, черт! — как ни странно, но мне немного полегчало.
— А вас Андрей Иванович искал, ваше высочество, — девушка, которая сообщила мне эту новость, смотрела недоуменно и немного испуганно.
— Он сказал, где будет меня ждать? — я схватил плащ и направился к дверям.
— Андрей Иванович сказал, что будет ждать там же, где и всегда, ваше высочество, — ответила девушка моей спине. Пока я шел к дверям, то так и не вспомнил, как ее зовут.
— Понятно, — я невольно усмехнулся. Ушаков категорически отказывался встречаться со мной в кабинете, говоря, что в моей спальне кресла удобнее для его больных ног. Ну что же, место встречи изменить, похоже, нельзя. Надеюсь, что хоть он с добрыми вестями.
Глава 2
Войдя в спальню, я бросил плащ на стул и повернулся к Ушакову, который в этом момент расположился в удобном кресле и чесал за ушком урчащую Грушу.
— Я смотрю, вы поладили, — проговорил я, окидывая выразительным взглядом открывшуюся передо мной картину. — Она больше не пытается тебя убить, Андрей Иванович, выбив из рук трость, или бросившись под ноги, чтобы злонамеренно уронить на пол?
— Господь с вами, ваше высочество, — махнул рукой Ушаков. — Ну, когда Грушенька пыталась навредить мне? Мы с кошечкой очень хорошо друг к другу относимся, правда, милая? Я даже котеночка возьму, когда она разродится, — вот еще одна моя головная боль — моя кошка решила осчастливить меня котятами. В такие моменты я по-настоящему скучал о своем оставленном в небытие мире, где проблемы кошек подобного плана решались в ветеринарной клинике за сравнительно небольшие деньги. Потому что я, хоть убей, не представляю, что буду делать с котятами. Одно знаю точно, утопить не решусь.
— Признайся, Андрей Иванович, ты сюда ходишь, чтобы с кошкой на коленях посидеть, да под ее мурчание подремать, — я протер лицо руками и сел за стол.
— Ну, а как же иначе-то, ваше высочество? Нужно же где-то старику устроиться. А сюда шельма эта, что на мое место зубы точит, Алексашка Шувалов никогда по своей воле не зайдет, ежели только, что от государыни нужно будет вашему высочеству передать. Да еще похвалиться хочу, клуб-то мой, уже почитай готов, только вот супостаты никак не уймутся, и приходится мне в сырых подвалах Петропавловского острова сидеть, а суставы-то болят уже, от сырости ноют, проклятые. И это вместо того, чтобы с мужами достойными достойным увеселениям предаваться. М-да, вот как оно в жизни-то случается, ваше высочество, — он покачал головой и продолжил рассеянно гладить Грушу. — Куда мальчонку-то Васиного определили? Что-то я его при вашем дворе давно не встречал, ваше высочество.
— Мушкетером к Семеновцам, — я поморщился. Саша Суворов довольно стойко принял известия о гибели отца, но на следующий день пришел ко мне с просьбой пристроить его на воинскую службу. Я сначала хотел его в свой полк взять, но потом передумал. Мальчик был слишком принципиальным, и вполне справедливо мог расценивать это как кумовство. Раз уж наука воинская так его увлекает, то пускай учится, шишки сам себе набивает, проходит службу почти «от и до». — Да упросил командира Сашиного отпускать отрока к кадетам в Сухопутный корпус, чтобы теорию воинскую вместе с другими постегать сумел.