Маша. Извольте уже с ней приехать; мы возьмем мерку, и я смею уверить – вы будете довольны нашим искусством.
Сумбурова. Да, да, душа моя, мы таки сами сюда приедем; я бы и на дом за вами прислала, да у меня муженек такой брюзгливый и упрямый, что с ним не сладишь. Ну, что ты будешь делать! Ни французских лавок, ни французских товаров; да не здесь будь сказано, и французов-то терпеть не может; ему вот все дай русское; а что у нас хорошего-то сделать умеют? – Кабы не ваши мадамы, так, прости господи, хоть совсем без платья ходи!
Маша. С вашим тонким вкусом вам бы быть знатною барынею!
Сумбурова. Я-таки, душа моя, по всей нашей округе первая помещица.
Маша. Не надобно ли чего будет вам и для вашего зятя? В нашей лавке для мужчин есть прекрасные товары, а вы ведь выбрали, верно, зятя с таким же хорошим вкусом, как и у вас.
Сумбурова. Как же, моя милая! Уж чего-то я за него от муженька не вытерпела, однако поставила-таки на своем. Зятюшка-то мой, господин Недощетов, будет у меня загляденье; он, моя жизнь, был в Лондоне, в Париже и заезжал в Европу! – Уж нечего сказать, ученый человек, да эконом какой! И теперь для экономии остался в деревне; знаешь, – все на иностранный манер, и сеет и жнет все по немецкому календарю; да полно, земля-то у нас такая дурацкая, что когда ему надобно лето, тут-то, как на смех, и придет осень, – разоренье да и все тут! – Ну, так я приеду, ангел мой. Мне еще будет до тебя кровная нужда!
Маша. Что такое, сударыня?
Сумбурова. Не можешь ли ты меня к отъезду ссудить выкроечками? У меня бы все дома свои девки перешили, и я бы в уезде-то всегда одевалась по последней моде.
Маша. Образчик моды везти за полторы тысячи верст? и, сударыня!
Сумбурова. Экая беда! По крайней мере, уж вы поторопитесь нас обшить: ну, право, боюсь, чтоб муженек не узнал; оборони Бог греха, это выйдет такая кутерьма, что и святых вон понеси!
Конец ознакомительного фрагмента.