Читать интересную книгу Скиталец. Гений - Калбазов Константин Георгиевич

– Здрасте, теть Люба. Да, уж закончил, – подходя к двери, произнес он.

Вместо того чтобы отойти в сторону и выпустить парня, Любава заступила ему дорогу и одарила лукавой улыбкой. Григорий, будучи высоким подростком, посмотрел на нее сверху вниз и ответил ей тем же. Только при этом еще и скосил глазами в сторону дома.

– Колька с рассветом ушел на речку рыбачить. Добытчик. Малые будут спать, пока не подниму, – качнувшись к нему и вдыхая терпкий запах вспотевшего тела, томно произнесла она.

Четырнадцать лет. Уже вполне сформировавшийся организм со своими потребностями. И уж тем более, когда внутри сидит зрелый мужчина. Стоит ли удивляться, что Григорий не смог пройти мимо веселой вдовы. Выносливость – это, конечно, хорошо, но ведь это еще и повод оказаться поближе к объекту. Опять же, если после всего проделанного еще и… Словом, та еще проверочка для одной из характеристик.

Больше ничуть не стесняясь, Григорий обнял женщину за талию и с силой прижал к себе. Она сразу же почувствовала его возбуждение и разгоряченное тело.

– Ох, Гриша, – вздохнула она, запрокидывая голову.

Он впился в ее губы, и она с жаром ответила на поцелуй. Не выпуская друг друга из объятий, сместились в сторону, где лежало сено. Его натаскал Григорий на случай непогоды, чтобы лишний раз не мокнуть. Ну и вообще…

Вернувшись на свой двор, паренек ополоснулся из бочки, что стояла под водостоком. Вообще-то она предназначена для полива, но сейчас в том нет никакой необходимости, вот он и пользуется ею по своему усмотрению. А как придет сушь, так он и до речки пробежится, тут недалеко. Хотя-а-а… Это уж вряд ли. Сейчас только начало мая, и, по идее, к тому моменту, как вода потеплеет, он пройдет инициацию. А тогда уже не будет и острой потребности в подобных занятиях.

Глава 2

Инициация

– Садись завтракать, – встретила его мать, когда он вошел в дом.

Трое сестер и младший брат уже за столом и уминают кашу. Не из общего чугунка, а каждый – из своей миски! Такое не в каждом доме встретишь. У той же Любавы даже при живом муже подобного не водилось.

Глянул на ходики. Пятнадцать минут восьмого. До школы – четверть часа пешком. Минимум полчаса у него есть. Присел за стол, и тут же мать поставила перед ним завтрак. В прошлой жизни каких только блюд ему не доводилось есть! Поездил по странам, попробовал разные кухни. Но вот здесь, казалось бы, немудреная еда, а уминает за обе щеки.

– Петька, чего мух считаешь? Ешь давай, – глянув на младшего брата, велел Григорий.

Он только первый класс заканчивает, но уже понятно, что поумнее братца будет. Уж как минимум ремесленное ему обеспечено. Батя заявил, что если Господь сподобит Петьку, то пойдет учиться дальше. Реальное училище родители уже не потянут. Тут ведь еще и девочки подрастают. А закон неумолим: все дети должны пройти обучение в школе. Дальше уж как получится, но начальное образование и посвящение под приглядом характерника обязательны.

Нет, это вовсе не забота о подрастающем поколении. В конце концов, есть ведь и независимые характерники, а была бы ниша, так и их было бы побольше. Потому как без них посвящение не пройти, а то можно и вовсе пустышом остаться. В стародавние времена так оно по большей части и было.

В момент инициации самочувствие подростка ухудшается. Его ни с того ни с сего вдруг начинает мутить и может даже вырвать. Вот тут-то и нужен характерник, который сумеет провести посвящение. Раньше это был целый обряд. Сейчас те темные времена канули в лета, наука шагнула вперед и все происходит куда как буднично.

Так вот. Царь ввел закон о всеобщем образовании, а князья и бояре поддержали, да неспроста. Ведь одаренные личности вовсе не обязательно родятся среди аристократии. Там-то как раз хватает бездарей. И кабы не деньги, благодаря которым дело можно выправить, то и оставались бы они посредственностями. Но прогресс неумолимо идет вперед, и нужда в образованных кадрах растет не по дням, а по часам. Опять же, не везде можно заткнуть дыры дворянством. И где-то русские даже отстают от соперничающих держав.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кроме управленцев и чиновников, растет потребность в квалифицированных рабочих. Повсеместно внедряются различные станки и машины, а к ним без обучения в ремесленном училище не подступиться. Ту же ткачиху с улицы уже не возьмешь, потому как и себя покалечит, и толку не будет.

Конечно, обучить можно и пустыша, ведь, даже не пройдя через посвящение, тупицей он не станет. Но одно дело – обучать перспективного ученика и совсем другое – вкладывать силы и время в кота в мешке. Опять же, уровень подготовки прошедшего посвящение всегда значительно выше и перспективы лучше. Оно, конечно, и человек с талантами может оказаться бестолочью ленивой, но тут уж против человеческой природы не попрешь.

Плотно позавтракав, Григорий поднялся из-за стола и полез на чердак. Уж два года, как он переселился туда, благо подняться по лестнице можно было прямо из сеней.

Сами-то сени холодные, но на чердак выходил дымоход. Вот возле него паренек и устроил себе постель. Застеклил слуховое окно собранными осколками да утеплил подручными материалами скат кровли. Получилась эдакая мансарда. Зато куда просторней, чем остальным членам семьи, и этот угол был только его.

Сбоку стоит тумбочка и самолично изготовленный письменный столик. Неказистый, но вполне пригодный для письма. Только наука в голову лезть упорно не желает. Он ее как уж только не пихал, даже придумывал себе разные поощрения и наказания. Да все без толку. Полено он, и ничего-то с этим не поделать. Правда, понимая это, он не собирался опускать руки.

Подобрал с тумбочки парусиновую сумку, заглянул внутрь. Перетасовал содержимое, заменив книжки и тетрадки на нужные. Проверил, есть ли чернила в непроливайке. Глянул, цело ли перо и на месте ли запасное. Удовлетворенно кивнул и посмотрел на светлый квадрат на полу. Это у него эдакие солнечные часы. Он тут все своими руками обустраивал, а потому каждую щель знает.

По всему получается, минут пять у него есть. Можно, конечно, и без спешки спуститься вниз, но есть идея лучше. Григорий опустился на табурет и вооружился обрезком широкой струганой доски, выкрашенной в черный цвет. Взял мелок, которые он беззастенчиво воровал в школе. Посидел несколько секунд, хитро улыбнулся и принялся рисовать.

Вообще-то карандашом или пером управляться было не в пример удобней. Но бумага стоит денег. Они, конечно, не бедствовали, но то скорее благодаря домовитости родителей. Заработки отца не назвать высокими, ввиду неквалифицированного труда опыта капало немного, и зарплата оставляла желать лучшего. Так что свободных денег у Топилиных, считай, никогда и не водилось. Одно дело – купить необходимое для учебы, и совсем другое – рисование. Оно же баловство одно.

Рука легко запорхала над доской. Штрихи и линии ложились словно сами собой. Он еще только заканчивал выводить одну линию, а уже знал, где должна будет лечь другая, где и как заштриховать.

Не прошло и пяти минут, как на доске появился набросок фривольного содержания. Причем несмотря на то, что рисунок выполнен мелом, в фигурах, слившихся в порыве страсти, легко угадывались сам Григорий и соседка Любава. Отставив получившееся от себя на вытянутой руке, паренек не без удовольствия окинул взором результат. А потом, вооружившись обрывком ткани, махом стер свое художество. От греха, так сказать.

У Рудакова в прошлой жизни было множество талантов, но вот рисовать он совсем не умел. В школе у него всегда выходили непонятные каракули, но так как подростком он был видным, а характера ни разу не гнилого, девчата всегда были готовы выручить его, чем он беззастенчиво и пользовался. Не сказать, что игра эта была в одни ворота, но факт остается фактом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Каково же было его удивление, когда Борис Петрович вдруг осознал, что здесь, в этом теле, он умеет рисовать. Не художник, конечно, но и не криворукий какой. На этой волне он так увлекся, что хватался за карандаш при всякой возможности. Когда же ему досталось от отца за то, что он переводит дорогие бумагу и карандаши на какое-то безобразие, он смастерил себе эту доску.