Читать интересную книгу Принцип исключения - Аркади Алина

– Я так понимаю, это привилегия? – улыбаюсь самому себе, понимая, что слова Островского признание: ты достоин моего доверия.

– Это смертный приговор, Гриша, – остужает. – Но отказаться возможности нет. Ты закрыл её тогда, если потребуется, закроешь и сейчас.

– И долго закрывать?

– Недолго. Месяц.

Он так уверен, что Тася соскочит и откажется от мечты, к которой рвётся?

– Я бы не был так уверен…

– Я договорюсь. Месяц поиграется, а потом её попросят по-тихому оставить спортивную школу за недостатком опыта работы с детьми. Ничего не останется, как покинуть этот сраный город и вернуться к нам. Попробует свободу и самостоятельность, сделает выводы, а затем я подберу ей достойную пару. Женщина не должна работать.

– Лена работает и сейчас. – Попытка переубедить Парето априори закончится провалом, но перспективы для Таси херовые. На тебе, доченька, мужика, которого я выбрал, и ни о чём не думай.

– Мне послышалось или тебя что-то веселит? – гаркает в трубку, отчего радость улетучивается. – Лена не работает, она занимается любимым делом, при этом не ущемляя во внимании меня и детей. Если бы я хоть раз, вернувшись, не застал её дома, это автоматически стало бы последним днём её работы. Она в курсе, но как вот уже больше десяти лет балансирует на грани, не понимаю.

– Всё просто – женщины изворотливее, чем мы. Умеют приспосабливаться, прогибаться, чаще добиваясь желаемого лаской и просьбами. Не обязательно повышать голос, чтобы тебя услышали. Лена и тогда его не повышала, вот только ты, как щенок, ходил за ней и слюни пускал.

В трубке тишина, вероятно, Парето мысленно уже всадил мне две пули в лоб, но меня спасают огромное расстояние и его просьба.

– Не отрицаю. – Закашливаюсь дымом, не ожидал такого поворота. – Ни разу не пожалел. Надеюсь, и она тоже.

– Однозначно, иначе не родила бы тебе двоих детей. На такое ещё решиться надо… – говорю полушёпотом, отодвинув телефон в сторону.

– Много слов, Ярый. Ты сегодня слишком разговорчив.

– Как и ты.

– Подытожим: Таисию встречаешь, инструктируешь, присматриваешь. Если всё сложится и она задержится, приставишь к ней грамотного человека, чтобы двадцать четыре часа в сутки таскался за ней. Ты должен быть доступен в любое время, чтобы могла позвонить в случае непредвиденной ситуации. Забираешь документы, решаешь вопрос с Липницким. Всё. Завтра жду отчёт.

Никаких комментариев с моей стороны не требуется, поэтому Парето завершает звонок. Приказы отданы, я лишь исполнитель.

Набираю номер Таси. Безрезультатно. Я по-прежнему в чёрном списке. И как, по мнению папаши, я должен с ней связаться? Подождём до завтра. Островский оповестит дочь о моей компании на всё время пребывания в России. Вариантов ни у неё, ни у меня нет.

Чувствую приближение больших проблем, и начнутся они с Таси, которой Парето позволил вернуться в этот город. Как по мне, она лишняя среди этой грязи. На месте Островского я бы сделал всё, чтобы девочка никогда не ступила на путь матери, пережившей слишком много, пока их с Парето судьбы не пересеклись. Жестокость жизненных уроков иногда ломает даже самых сильных, не говоря уже о девушке девятнадцати лет. В моих силах оградить её от всего, что способно ранить чистую душу или же эту самую душу искалечить.

Глава 3

Номер Таси недоступен, что затрудняет понимание, где мы встретимся. Аэропорт огромен, и искать в толпе одного человека задача не из простых. Неужели Парето не сказал, кто будет её встречать?

До посадки час, вполне успеваю доехать в назначенное место к положенному времени. Но глухой удар переключает внимание на синий минивэн, который знатно приложился сзади. Включаю аварийку и выхожу из машины, чтобы сразу наткнуться на орущего мужика, который бегает вокруг своей тачки и размахивает руками. Осматриваю повреждения, которых на моём джипе почти нет, и сбитую морду авто виновника. Нет времени делать всё по правилам.

– Разъедемся мирно? Я спешу.

– В смысле? – подскакивает мужик. – У меня вся морда смята.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Виноват же ты.

– Я? Ты не показал, что останавливаться собираешься?

– Я, вообще-то, на светофоре стоял, как и ещё несколько десятков машин. Был красный. Ты куда лупился? – надвигаюсь на мужика, значительно превосхожу его ростом, что заставляет оппонента сжаться.

– Отвлёкся, – пищит.

– Вот моя визитка. Позвони, договоримся, – вкладываю в нагрудный карман бумажку и собираюсь двинуться дальше, но, как назло, рядом останавливается патруль для выяснения причин пробки, которая собралась из-за нас.

– Предпочитаю оформить всё по закону!

На этой фразе начинается двухчасовое представление с мольбами, криками и доказательствами. Оформление договора занимает долгое время, а я пытаюсь дозвониться Тасе, которая, скорее всего, уже приземлилась и ждёт меня. Надеюсь, что она позвонит отцу спустя какое-то время ожидания, но оповещения от Островского не поступает.

Прилетаю в аэропорт и узнаю, что самолёт сел больше часа назад. Поиски девушки ничего не дают, и я, словно сумасшедший, бегаю по залам ожидания, чтобы отыскать нужного человека. Спустя час и тонну потраченных нервных клеток решаюсь набрать Вику, к которой и должен был отвезти Тасю.

– Вик, Тася не приезжала? – Вероятно, мой голос сквозит тревогой, потому что женщина издаёт нервный смешок.

– Приехала только что. Сейчас наверху. Ты как её прозевал? Лена уже звонила, спрашивала.

– Хер какой-то в зад мне въехал. Проторчал почти два часа посреди дороги, доказывая, что виноват не я. Выдвигаюсь к вам.

Сердечный ритм приходит в норму, когда я понимаю, что всё в порядке и прямо сейчас девчонки весело обсуждают последние новости. Еду за город, представляя свою встречу с той, чей голос не слышал долгих пять лет. Когда-то близкая для меня, сейчас между нами пропасть, и её необходимо преодолеть, потому как вместе нам находиться месяц.

Ворота отъезжают, а охрана кивком приветствует. Я давно не работаю в этом доме, сменив старшего Аронова на младшего, а точнее, на его сына Роберта, который по примеру отца пошёл в политику и параллельно в бизнес.

– Привет, дядь Гриш. – Ромка налетает на меня неожиданно, заставив напрячься и приготовиться к опасности. Рука автоматически тянется к кобуре, но вовремя реагирую, чтобы не напугать его.

– Привет! Мама где?

– В гостиной. А ты знаешь, что Тася приехала?

– Знаю. – Хочу сказать, что я облажался и поэтому Тася добралась на такси, но пацану эта информация без надобности. – Где она?

– В жёлтой спальне, – показывает пальцем наверх. – Второй этаж.

– Понял. Спасибо.

С Викой объяснюсь потом, когда увижу дочку Парето, так упрямо не желающую со мной разговаривать. Иду по коридору, не зная, где, к херам, эта жёлтая спальня. Личный пунктик Виктории – комнаты в разной цветовой гамме, чтобы не путаться, но в итоге можно запутаться ещё больше.

Слышу тихую музыку и иду на звук, оказываясь в конце коридора. Толкаю дверь в комнату. На полу открытый чемодан, на кровати разложены вещи, а на тумбочке вибрирует телефон, мигая экраном. Таси не видно, поэтому иду на звук, который пробивается сквозь приоткрытую дверь ванной, и с осторожностью вхожу.

Сглатываю, когда взгляд скользит по обнажённому телу под струями воды. Осознаю, что передо мной Тася. Та самая, что висела на мне в детстве и просила посадить на шею, толкать качели сильнее и играть с ней в куклы, у которых очень красивые платья. Но то, что сейчас передо мной, походит на мираж, потому что всё мужское существо вопит о невозможности мыслей, прошибающих тело. С усилием отворачиваюсь так и не увидев её лицо и делаю несколько шагов назад, чтобы дождаться девушку на безопасном расстоянии. И теперь понимаю опасения Парето, потому как это тело может вызвать неконтролируемые порывы со стороны противоположного пола в считаные секунды.

– Привет. – За спиной раздаётся знакомый тонкий голос.

Обернувшись, попадаю в плен серебристого взгляда, который утягивает за собой. Передо мной прекрасная девушка: длинные светлые волосы собраны в смешной пучок, весело торчащий на макушке; пухлые губы приоткрыты, словно с них сейчас сорвётся нечто важное для меня; огромные серые глаза и тонкие пальцы, сжимающие полотенце, в которое замотана Тася. Одновременная знакомая и неизвестная для меня, распарывает пронизывающим взглядом, а затем добивает прикушенной губой и пушистыми ресницами, подрагивающими от каждого вздоха.