Читать интересную книгу Летние девчонки - Мэри Монро

Харпер вздохнула, раздраженная снобизмом матери. В Англии у их семьи были антикварные вещи возрастом по нескольку сотен лет. Но это не умаляло ценности чудесных старинных вещей из дома Маммы. Не то чтобы Харпер чего-то ждала. Она уже получала в наследство столько мебели и серебра, что не представляла, как ими распорядиться.

– Она пригласила нас не поэтому, – возразила Харпер. – Мамма хочет, чтобы мы опять встретились все вместе в «Си Бриз», в последний раз. Я, Карсон, Дора… – Она подняла худые плечи. – Мы так хорошо проводили там время. Думаю, было бы здорово.

Джорджина протянула приглашение Харпер, брезгливо держа его двумя красными ногтями.

– Ты, конечно же, не поедешь. Первого июня из Англии приезжает мама и еще несколько гостей. Она надеется застать тебя в Хэмптоне.

– День рождения Маммы будет двадцать шестого мая, на неделю раньше, чем приедет бабушка Джеймс. Проблем не возникнет. Я могу отправиться в «Си Бриз», и у меня будет куча времени, чтобы вернуться в Хэмптон. В конце концов, Мамме исполняется восемьдесят. А мы с ней столько лет не виделись…

Харпер увидела, как мать расправляет плечи, ее ноздри раздуваются, а подбородок поджимается – знакомые Харпер признаки раздражения.

– Что ж, – промолвила Джорджина. – Если хочешь потратить время зря, то вперед. Я знаю, отговаривать тебя бесполезно.

Харпер отодвинула тарелку. Желудок сжался от предупреждения, прозвучавшего между строк: «Если ты поедешь, я буду недовольна». Харпер опустила взгляд на приглашение и провела большим пальцем по толстому картону, наслаждаясь его мягкостью. Она снова вспомнила, как проводила в «Си Бриз» летние каникулы, вспомнила веселую, терпеливую улыбку Маммы, глядевшей на проделки Летних Девчонок.

Харпер посмотрела на мать и бодро улыбнулась.

– Ну и хорошо. Думаю, я поеду.

Четыре недели спустя помятое «Вольво» Карсон плелось по мосту Бена Сойера в сторону Острова Салливана, словно старая лошадь в стойло. Карсон выключила музыку, и вокруг воцарилось молчание. Небо покрылось цветами охры с вкраплением золота и темными оттенками голубого. Несколько легких облачков не портили изумительную картину погружения огромного огненного диска в водный горизонт.

Карсон пересекла мост и въехала на Остров Салливана. Почти на месте. Она нетерпеливо забарабанила пальцами по рулю. Она вот-вот приедет к Мамме и останется на целое лето. Карсон очень надеялась, что предложение все еще в силе.

Она быстро съехала с квартиры, загрузила все, что могла, в свой «Вольво», а остальное сдала в хранилище. У Маммы можно было найти убежище на время поисков работы и заодно сэкономить немного денег. Трехдневное путешествие с восточного побережья на запад было весьма утомительным, но наконец Карсон добралась – с затуманенным взглядом и онемевшими руками. И теперь, благодаря ароматам острова, у нее открылось второе дыхание.

Дорога привела ее на перекресток Мидл-стрит. Карсон улыбнулась при виде людей, сидящих на улицах у ресторанов, смеющихся и пьющих коктейли, пока их собаки спят под столиками. Стоял ранний май. Через несколько недель начнется летний сезон, и рестораны заполнятся туристами.

Карсон открыла оконное стекло и впустила океанский бриз, вдохнув его приятный, сладковатый аромат. Почти добралась. Она свернула с Мидл-стрит на узкую улочку, уходящую с прибрежной полосы на заднюю часть острова, проехала католический собор Стелла Марис, пронзающий гордым шпилем сиреневое небо.

Под колесами зашуршал гравий, машина остановилась. Карсон сжала в руке банку «Рэд Булла».

– «Си Бриз», – пробормотала Карсон.

Старый дом стоял среди зеленых дубов и пальм, его окна выходили на место, где залив Коув отделял гавань Чарльстона от Берегового канала. На первый взгляд, «Си Бриз» казался скромным деревянным домом с просторным крыльцом, куда вела длинная, изящная лестница. Изначально у Маммы был дом на сваях, защищенный от больших волн во время штормов. Она добавила к нему пристройку, восстановила гостевой дом и починила гараж. Разношерстная группа деревянных построек не блистала эффектной роскошью, как новые дома Острова Салливана, но ни один из этих домов не мог сравниться с изысканным, самобытным очарованием «Си Бриз».

Карсон выключила фары, закрыла усталые глаза и с облегчением выдохнула. Путь окончен. Она проехала две с половиной тысячи миль и все еще чувствовала их вибрацию в своем теле. Немного посидев с выключенным мотором, она открыла глаза и посмотрела в ветровое стекло на «Си Бриз».

– Дома, – выдохнула она, пробуя слово на вкус. «Какое сильное слово, наполненное смыслом и чувствами», – подумала Карсон, внезапно почувствовав неуверенность. Могла ли она так называть это место лишь по праву рождения? Ведь она всего лишь внучка, и к тому же не слишком внимательная. Хотя, в отличие от других девочек, Мамма была для нее больше чем бабушкой. Она стала единственной матерью в жизни Карсон. Карсон было всего четыре, когда умерла ее родная мама, и отец отвез дочку к бабушке, а сам отправился зализывать раны и искать себя. Четыре года спустя он вернулся, чтобы забрать ее в Калифорнию, но она продолжала приезжать к бабушке каждое лето, пока ей не исполнилось семнадцать. Любовь к Мамме стала для нее светом в окне, единственным светом в сердце посреди темного, пугающего мира.

Теперь, любуясь золотым сиянием «Си Бриз» на фоне темнеющего неба, Карсон испытывала стыд. Она не заслужила теплого приема. За последние восемнадцать лет она была здесь всего несколько раз – двое похорон, свадьба и несколько праздников. Предлоги для отказа находились слишком часто. У Карсон запылали щеки, когда она поняла, как эгоистично с ее стороны было думать, будто Мамма будет ждать ее вечно. Она с трудом сглотнула, осознав правду – скорее всего, она не приехала бы и на этот раз, если бы не была настолько разбита и ей было бы куда идти.

У Карсон перехватило дыхание, когда открылась входная дверь и на крыльцо вышла женщина. Она стояла в золотых лучах, стройная и величественная. В вечернем свете легкие седые волосы образовывали вокруг головы нимб.

Карсон вышла из машины, ее глаза наполнились слезами.

Мамма замахала рукой.

Пока Карсон тащила по гравию чемодан, она почувствовала силу связи. Синие глаза Маммы лучились теплотой. Карсон отбросила чемодан и взбежала по ступенькам к распахнувшей объятия Мамме. Она прижалась щекой к ее щеке, вдохнула аромат ее духов и снова почувствовала себя четырехлетней девочкой, потерявшей мать и напуганной, крепко сжимающей талию Маммы.

– Что ж, – проговорила Мамма. – Вот ты и дома. Почему тебя так долго не было?

Глава 2

Мариетта Мьюр ненавидела дни рождения. Через несколько дней ей исполняется восемьдесят. Она содрогнулась.

Она стояла на веранде своего пляжного дома с видом на Атлантический океан – сегодня утром он был безмятежен и дружески ласкал берег. Сколько лет она провела в объятиях этого водного гиганта? И так и не насладилась этим.

Пальцы Мариетты забарабанили по перилам веранды. Какой смысл переживать насчет дня рождения? В конце концов, она собственными руками подписала приглашения и пригласила внучек на Остров Салливана. Но разве у нее был выбор, разве могла она не сделать событие из восьмидесятого дня рождения? Сколько раз за все эти годы приглашала она внучек в свой дом, и сколько раз они с извинениями отказывались? Мариетта вспомнила письма, написанные настолько разными почерками и стилями, насколько разными были сами девочки, но наполненные одинаковыми извинениями: «Ой, Мамма! Прости, пожалуйста! Мне бы так хотелось приехать, но…» Восклицательные знаки в конце извинений делали их еще фальшивее. Как можно заставить трех упрямых молодых женщин проехать через всю страну?

В юности они любили приезжать в «Си Бриз». Но когда юность закончилась, слишком увлеклись своими взрослыми жизнями. Дора вышла замуж, и ее довольно быстро поглотили заботы о сыне и муже. Амбиции Карсон гоняли ее с камерой по всему свету. А Харпер… Кто знает? Она ускользнула под крыло к матери, не отвечала на письма, высылала сухие благодарности в ответ на подарки, никогда не звонила. С тех пор как девочки повзрослели, они стали редко приезжать к бабушке.

Кончики пальцев Мариетты стучали по перилам веранды. Ну, на этот раз они хотя бы приедут, даже если их соблазнил тонкий намек на добычу. Маленькие пираты… Хорошо известно, что прародитель линии знаменитых морских капитанов в богатой и славной истории семейства Мьюр был на самом деле пиратом. Об этом никогда не упоминали в обществе, но было вполне очевидно – богатство семейства стало результатом пиратской деятельности.

Мариетта обеспокоенно поджала тонкие губы. Ведь в письме она не упомянула об открытии семейных секретов и их отце. За свою долгую жизнь она поняла, что эти темные и устаревшие факты всегда находят способ просочиться и испортить чью-нибудь жизнь. Пора выпустить их наружу, пока есть время.