Читать интересную книгу ВЗОЙТИ НА ПЕРЕВАЛ - Илья Бриз

— А что тут говорить? Полное отсутствие у нас какого‑либо опыта в конных рейдах крупных войсковых соединений. Элементарно просрали ночную атаку, — вздохнул герцог. — Противник на данный момент ощутимо сильнее нас. А вот их командир дурак. Если бы он поставил себе задачу уничтожить максимум наших бойцов, а не прорваться к моему шатру и захватить или ликвидировать командование, то наши невозвратные потери были бы ощутимо больше. Не семнадцать человек, а минимум семьдесят–восемьдесят. Сами же баритяне в этом случае отделались бы только ранеными. Ну, случайно, могли бы потерять одного–двоих. Прорываться клином в центр лагеря — вообще идиотизм. Ясно же было, что завязнут.

— У него настойчивое желание было именно тебя, высочество, живьем взять, — признался сэр Стоджер, баюкая забинтованную культю. Ночью на полковника, рванувшего в самую гущу боя, накинулись сразу шесть противников, потерявших своих коней от сангарских стрел и многочисленных метательных ножей. При таком численном преимуществе врага никакое умение, увы, не поможет. Одного кирасира — ох и красивая девка была! Прямо бестия в броне — полковник успел ликвидировать путем отделения шейных позвонков от тела, еще двоих ранил, но потом сам лишился руки почти по локоть. Противники ринулись к шатрам штаба, посчитав Стоджера уже не опасным, но встретились с Наследным герцогом Михаилом, графом Ризенштайном и ночевавшими в их шатрах девушками. Там кирасиры и полегли.

— Допросили пленных? — догадался Кирилл, только час назад пришедший в себя от жажды. Кибитка покачивалась, и забинтованная правая рука отдавалась тупой болью на каждую неровность дороги. Грета, напоив герцога вином, категорически отказалась кого‑либо звать и сама не пожелала отвечать на любые вопросы, пока герцог не поест. При попытке нажать, заткнула рот статьей устава, где было четко сказано, что получившие ранение командиры лишаются каких‑либо прав, пока не будут признаны хотя бы ограниченно годными. Пришлось раненому сначала съесть полную миску исключительно вкусной гречневой каши с мясом, запивая тут же приготовленным на маленькой жаровне горячим шоколадом, только потом к нему допустили сэра Стоджера.

— Допросили, — протянул полковник. — Сволочь Лоусвилл за твою голову премию объявил — сто тысяч золотых. А за живого — в пять раз больше. С одной стороны — высоко ценит, с другой — похоже, после обнародованной клятвы на Святом мече, очень у него большое желание тебя лично помучить.

— Генай с ним, — махнул Кирилл левой, уже практически не ноющей, рукой. — Давай‑ка, сэр Алексий, вместе подумаем, что не так у нас в армии, раз такую конфузию допустили? Семнадцать человек, как ты сказал, на пустом месте потеряли и почти двум сотням до трех недель восстанавливаться, а тебе самому на реабилитацию минимум три месяца надо.

Подумать им не дали. В кибитку запрыгнула прямо с седла принцесса и, грозно заявив сэру Стоджеру, что он еще ограниченно годным не признан, прогнала полковника в его кибитку. Тот только развел руками, охнул, схватившись за культю, и бережно поддерживаемый, был принят на руки воинов, понесших его в свой персональный передвижной лазарет.

Леди Астория тщательно задвинула занавеску и, устроившись рядом с герцогом, разревелась. Грета немедленно поддержала принцессу, даже не пытаясь скрыть жалость к своему господину, что вообще‑то не было принято в Европе.

— Пр–рекратить, — попробовал рявкнуть Кирилл, но получилось как‑то пискляво — сил еще совсем не было.

Команда все‑таки подействовала, но не очень эффективно — всхлипывания продолжались.

— Иди отдохни, — посоветовала Астория девчонке, — третий день ведь не спишь.

— Не очень устала, — явно привирая, попыталась оспорить Грета, — Может еще чем помогу?

— Иди, иди. Антошка тебе в своей повозке место приготовил. Поспи хоть до вечера. Я сегодня от нашего героя уже ни ногой.

Когда служанка, забрав из‑под полки свой пояс с кинжалом и метательными ножами, все‑таки покинула кибитку, принцесса объяснила:

— Почти сутки тебе лицо зализывала, сокрушаясь по красоте любимого хозяина.

Леди Астория, приподняв боковой клапан — свет упал прямо на парня — стала критически разглядывать результат работы девчонки. Потом закрыла окошко и сообщила: — Нормально. Следов не останется.

До герцога вдруг дошел смысл предыдущего сообщения:

— Я красивый?

— Конечно! Красавчик, каких мало. А ты не знал?

— Всегда считал, что мужчине достаточно быть чуть краше гориллы.

— Дурак! — констатировала принцесса, стягивая через голову кожаный броник.

Он протянул левую руку и вытащил длинную заколку из тугого кокона ее прически. Черный водопад накрыл голову Кирилла, обдав горьковатым и, похоже, уже родным ароматом. Она наконец‑то улыбнулась и легла рядом:

— Есть еще не хочешь? Тебе теперь много надо, пока рука не заживет.

— Совсем недавно полную миску каши с горкой опустошил, — отказался герцог и спросил: — Сильно устала?

— Намахалась топором, — согласно кивнула Астория, — сам же знаешь, другим по статусу не положено. Вот мы с твоим братом две с половиной сотни пленных и порубали.

— По стандарту? — вяло поинтересовался Кирилл.

— А как иначе? Чарку крепкого вина, палку в зубы, чтоб не орал, и пальцы на ногах с правой рукой под корень долой — минимум год оружие нормально держать не смогут. Даже разбираться, кто левша не стали.

Помолчала и добавила совсем не в тему:

— Графинюшка наша Вероничка довольная — под три сотни отличных боевых коней добавилось. А парочку приваженных пришлось отпустить — ни у кого рука не поднялась. Снаряжения взяли — не счесть. Но железную бронь никто на себя напяливать не хочет — тяжело, а толку немного. Только от стрел надежно прикрывает. От мечей и копий — не очень‑то.

— Как там мои четырехлапые? — перебил ее герцог.

— Втора жалко, — опять всхлипнула девушка, — а Паразит теперь выживет, но выздоравливать будет долго — у собак же регенерация медленней, чем у нас работает. Сашка ему из разрубленного тобой кирасирского меча на камне опилок наточил и подкармливает. Пардус злой — к тебе не пускают. Рычит и куксится. Лапа к шине примотана — на трех ковыляет. Или иногда только на задних топает — смешно, очень косолапит. Но, в основном, рядом с Паразитом отлеживается.

Он и сам не заметил, как заснул под тихий говорок принцессы. Вопрос «Почему мы идем на север, а не на северо–запад прямо к Черному лесу, как сначала планировали?» герцог действительно не слышал.

***

Первые признаки эффективности воздействия на «подопытного кролика» гормональной терапии Сюзанна заметила уже через пару недель по заметно увеличившейся неутомимости мужа по вечерам, что весьма радовало их обоих. Но сейчас ее мысли были почти все время заняты ближайшим будущим маленьких монстриков, растущих буквально на глазах в колыбельках дрон–нянек. Они уже вовсю ворочались, постоянно шевеля уже заметно выглядывающими из вытянувшихся утолщений на месте будущих конечностей малюсенькими пальчиками. Наметилась пока совсем коротенькая шея и начала оформляться форма именно человеческой головы с первыми волосиками на ней. Тельца вытянулись и уже совсем не походили на колобки. Объемы потребления молочной смеси резко возросли, впрочем, как и количество гигиенических процедур — пачкали свои подгузники малыши, иногда не отрываясь от сосок. Через несколько дней должны открыться веки с пушистыми ресничками, заменившие глухие кожаные перепонки в глазницах, и мозг суперов получит в свое распоряжение основную сигнальную систему для постижения окружающего мира. Вот это будущее постижение почему‑то пугало Сюзанну, пока она не сформулировала из этой боязни четкое видение проблемы.

В субботу — распорядок, при отсутствии неотложных дел, они старались соблюдать — сразу после завтрака направились на пляж у маленького озера. Затонов, сразу забравшись на глубину, несколько раз нырнул, проверяя рост ракушек, которые он недавно запустил в озеро. Были определенные мысли попробовать получить натуральный жемчуг, не особо поддающийся синтезу. Затем плавал разными стилями от берега до берега — восемьдесят метров туда и столько же обратно — пока не посчитал нагрузку на мышцы достаточной. После чего растянулся на кварцевом песке пляжа загорать.

Сюзанна, походившая с отросшими до попы волосами на русалку, долго играла с радостно тявкающими щенками на мелководье, пока они совсем не выдохлись. Вылезли из воды, винтом отряхнулись, разбрасывая со шкуры капли во все стороны и, чуть отойдя от берега на заплетающихся лапах, улеглись, вывалив языки и часто–часто дыша. Женщина, совсем не устав, все‑таки тоже покинула озеро и, из вредности выжимая на спину загорающему мужу свою роскошную белокурую гриву, сначала посетовала:

— Растут сумасшедше. Забот с ними нынче — выше крыши, — потом спросила: — Резать или нет?