правильно, это он верно…
Так, теперь собственно шахматы. За два года сыграно семьдесят семь партий, из них пять закончились вничью, в семидесяти двух победил Михаил Чижик. Проиграно ноль. Отзыв Ботвинника: использует научные методы подготовки к игре. Науку Леонид Ильич уважал. Отзыв Таля: напористый, атакующий стиль игры. Такой не подведёт.
Перспективный паренёк! Такого можно и на Фишера выпустить. Победит — честь и слава. Проиграет… ну, молоденький парнишка, не беда, за одного битого двух небитых… да ещё ведь и не проиграет. Нужно будет с Сусловым поговорить, как лучше подать в плане идеологии…
Так это было, не так, точно не знаю. Предполагаю. Догадываюсь. Воссоздаю — по разговорам Галины, игрой воображения, подсказками причастных и не очень. Я встречался со многими людьми. С Тяжельниковым, с Анатолием Карповым, с Яковом Дамским, даже с Екатериной Фурцевой. И везде представлялся лисёнком Фуксиком. Мол, да, я, конечно, могу сыграть с Фишером, но ведь это матч тренировочный, и, если я выиграю, то ведь чемпионом-то не стану. Всё равно, что бороться понарошку, но с медведем. Таскать каштаны из огня, оно, может, и почётно, но…
А ещё мне дважды звонил Фишер. Прямо в Сосновку. Из Америки.
И вот сейчас — совещание в Спорткомитете. Я думаю, что Спорткомитет уже получил распоряжение, которое не выполнить просто не может. Не его уровень. Если распоряжение «да» — меня отправят играть матч с Фишером, хоть я приду пьяным, буду нецензурно выражаться и даже махать кулаками. Если распоряжение «нет» — не отправят, какие бы доводы я не приводил. Но Спорткомитет непременно постарается сохранить лицо: будет надувать щеки и, быть может, даже топать ножками.
И, конечно, попытается отщипнуть кусок пирога. Ну, если я проявлю малодушие.
Но я не собираюсь его проявлять, малодушие.
— Хорошо, — сказал, наконец, Павлов. — Какое мнение у вас, товарищи гроссмейстеры?
— Я считаю, что этот матч может быть полезным для наших шахмат, — ответил Карпов.
— Не всё ж Чижику Дамяновича клевать. Пусть попробует, каков он, Фишер, — сказал Корчной.
— То есть вы за.
— Мы за, — подтвердил Карпов, а Корчной просто кивнул.
— Тогда мы закончим наше совещание. Технические вопросы решит Виктор Давыдович. До свидания. Желаю вам, Михаил, всяческих успехов.
И все разошлись. И я разошёлся. Но недалеко: меня позвал Батуринский. Решать технические вопросы.
Прошли теперь в его кабинет. Прежде мы были в малом конференц-зале, там, где говорят. А в кабинетах — решают.
Прошли втроем — Батуринский, я, и помощник в штатском товарищ Миколчук.
— Лас-Вегас — не самое спокойное место. Посольство наше далеко, Москва еще дальше. Вы должны понимать, что возможны провокации. Вплоть до самых серьезных.
— Я понимаю Политика. Ну, раз нет, то и нет. Тогда я пойду. Вечером поезд, пора возвращаться в Черноземск, а у меня ещё кое-какие дела. В книжный зайти, другое, третье… — включил я Фуксика. — С добрыми друзьями повидаться хочу.
— Почему же нет, Михаил. Ехать можно. Даже нужно. Но только приняв меры предосторожности.
— И это я понимаю. Я уже побывал в Финляндии, Австрии и Германии. Проходил инструктаж. И, думаю, не осрамился. Австрийские коммунисты даже благодарственное письмо написали.
— Письмо, да… Но Америка — не Австрия. В Америке всё сложнее.
— Будем иметь в виду.
— Вам нужен опытный, подготовленный руководитель делегации.
— Нам?
— Вам, Михаил Чижик. Вы сможете сосредоточиться на собственно шахматных проблемах, а руководитель будет обеспечивать безопасность, решать возникшие вопросы.
— Ага… — протянул я.
— Теперь о тренере. Антон Кудрявцев…
— Кудряшов, — поправил я.
— Да, Кудряшов. Он, конечно, парень способный, но матч с Фишером — это большая ответственность, а у Кудряв… у Кудряшова опыт, прямо скажем, невелик. Мы подберем вам тренера гораздо более квалифицированного, способного оказать реальную поддержку в матче с таким грозным соперником, как Фишер.
— Ага… — опять протянул я.
— И, наконец, третьим человеком в вашей команде будет переводчик. Да, я знаю, что вы окончили школу с углубленным изучением языков, но практика — это совсем другое дело.
— Ага… — в третий раз сказал я.
— А ваших друзей… вашу команду мы сможем отправить на какой-нибудь другой турнир. В Болгарию, например. Или в Чехословакию.
— Ага… Значит, вы мне назначите руководителя, тренера и переводчика?
— Ну да. Вы и три человека, как запланировано. Поверьте, всё получится очень хорошо.
— Возможно. Возможно, что и хорошо. Только знаете, пусть они — руководитель, тренер и переводчик, — едут в Лас-Вегас с кем-нибудь другим. Идти на матч с людьми, которых я не знаю, это неоправданный риск. Идти на матч без людей, которых я знаю, на которых я рассчитываю — это тоже неоправданный риск. Я не могу рисковать. Я не хочу рисковать. Я не буду рисковать. Я очень ценю доверие Леонида Ильича, других коммунистов-фронтовиков, чтобы пустить под откос всю мою подготовку, работу научно-спортивной группы, ради… даже не знаю ради чего. Нет, нет, и нет — я порывисто встал и, не слушая слов Батуринского, вышел из кабинета.
Дверью не хлопал — аккуратно прикрыл.
И ушёл.
Глава 2
ВСЁ ПО ПЛАНУ
По-прежнему 11 июля 1974 года, четверг
В часы сомнений, в часы тягостных раздумий я хожу в цирк. Но представление начинается вечером, а сейчас не вечер. Далеко не вечер. И я пошел в «Метрополь».
Сначала пообедать: вкусная и здоровая пища в умеренном количестве необходима для процесса эффективного мышления. А в эффективном мышлении я нуждался, без эффективного мышления мне никуда. И, обедая (итальянский луковый суп, итальянская лазанья и чай с лимоном), я размышлял над тактикой и стратегией летнего наступления.
Итак, молодой провинциальный гроссмейстер, которого посылают за границу, да не куда-нибудь, а в Соединенные Штаты Америки, на матч с самим Фишером, вместо того чтобы выражать признательность всеми доступными способами, разворачивается и уходит. Он, видите ли, желает ехать с командой. Так ему дают команду, ан нет, ему нужна своя.
Да кем он себя возомнил? Бери, что предлагают,