Читать интересную книгу Пасьянс. Современный роман - Лариса Гартман

На последней лекции вместо решения задачи она задумчиво вывела в тетради: «Что же делать, как же жить». Эти слова нудным рефреном звучали в подсознании уже несколько дней. Поставила жирный вопросительный знак и погрузилась в невесёлые мысли. Голос преподавателя размеренным монотонным шуршанием раздавался откуда-то издалека, и думать не мешал.

Из размышлений Риту вывел лёгкий толчок локтём в бок – Ольга захотела списать задачу, но обнаружила полное её отсутствие и возмущённо зашептала:

– Ты чё расслабилась?

Рита молчком продолжила запись в тетради: «Деньги нужны!!!».

Оля ухмыльнулась и снова зашелестела в самое ухо:

– Кому не нужны-то? Ты давай пиши! Меня Саныч сейчас вызовет, а я – ноль! Потом обмозгуем, не грузись!

Занятия закончились и подруги вышли в институтский дворик, засыпанный пожухлой осенней листвой, которую не успевали выметать уставшие дворники. Ольгу окликнул длинный старшекурсник, и она попросила:

– Подожди чуть-чуть, Ритуля, я быстро!

Не дожидаясь ответа, исчезла с парнем за углом здания, и Рита осталась в одиночестве.

Пропитанный сыростью воздух заползал в рукава болоньевой куртки, промокшие ноги без движения быстро замерзли, но ходить туда сюда, чтобы согреться, было неловко – ещё не все студенты разошлись по домам. Небольшая группка «домашних» девушек стояла неподалёку, то и дело с их стороны раздавался беззаботный смех, голоса оживлённо перебивали друг друга.

«Хорошо им с сухими ногами, не холодно… Насплетничаются сейчас и по домам…». Рита не завидовала, но ей было обидно, обидно до слёз за своё безотрадное существование. Никто в этом не виноват, ни замученная бедностью мать, ни допившийся до смерти отец. Не винила она никого, но легче от этого не становилось. Помощи ждать неоткуда, и во что бы то ни стало нужно научиться самой решать свои проблемы.

Наконец-то вернулась Ольга. Одна. Глаза её лихорадочно блестели, голос звенел как-то особенно восторженно:

– Хоро-ошая моя, заждалась? Кто вперёд до остановки?! Побежали!

Она с визгом сорвалась с места и побежала, ловко, несмотря на каблучки, перепрыгивая лужи.

Рита, еле поспевая, без энтузиазма семенила следом. «Что с Олей? Выпила? Или… Нет, не может быть… Только не она…». Не притормаживая, запрыгнули в распахнутые двери трамвая и только здесь перевели дух. Не давая Рите опомниться и задать какие-либо вопросы, Ольга затараторила:

– Деньги-деньги-денежки, где же вас, родненькие, достать? Мне тоже нужны. Много. Родители столько не дадут… Тебе зачем? А-а, вообще-то, какая разница! На работу, надо на работу… Где заработать?

Она говорила сама с собой, не ожидая от подруги никакой реакции на свои слова и, не мигая, смотрела при этом в запотевшее вагонное стекло.

Рита обеспокоено заглядывала Ольге в лицо – такой она видела её впервые. Но спросить о причине внезапного возбуждённого состояния так и не осмелилась. Только сухо заметила:

– Ладно, придумаем что-нибудь… Не сейчас.

Вечером отправились «на консультацию» в комнату напротив к девчонкам старшекурсницам. Те доходчиво растолковали, что быстро заработать можно лишь двумя способами – на панели или на хлебозаводе.

Выбрали хлебозавод.

И вот Рита с Ольгой, покидав в пакеты тапочки и косынки, отправились на первые свои студенческие заработки. Долго добирались на окраину города (чтобы найти нужную улицу пришлось даже расспрашивать прохожих), но, в конце концов, к началу ночной смены попали на заводскую проходную.

Вспомнив наставления старшекурсниц, Оля произнесла фразу, прозвучавшую как пароль:

– Рабочие на смену нужны?

– Быстренько, направо по коридору, переодевайтесь, через десять минут у меня в цехе, – шустрая бригадирша лишних слов не говорила, девчонок не рассматривала, никаких документов не спрашивала, и по всему было видно, что для неё это дело привычное.

Наступая друг другу на пятки, с непривычки стушевавшись в незнакомой обстановке, поспешили по неосвещённому коридору. Хорошо, что хоть раздевалку искать не пришлось – из ближней двери вывалились две толстые тётки в коротких белых штанах, белых бесформенных рубахах и цветастых деревенских платочках, которые делали их похожими на доярок. Не сговариваясь, подруги рванули к открывшейся двери.

Слева на стене в ряд висела спецодежда, ничем не отличавшаяся от нарядов сестёр-колхозниц. Спрашивать было не у кого, рассуждать долго – некогда, поэтому, не теряя время на разговоры, девушки начали суетливо переодеваться. Ольга справилась с просторными штанинами быстрее.

– Ну, теперь хоть на конкурс красоты! Или в психушку! – от созерцания своего дурацкого вида её разобрал смех. – Булочки, держитесь, мы идём!

Рите передалось настроение Ольги, и она тоже рассмеялась:

– Наедимся-я, сами как булочки к утру станем – рубахи-то не зря с запасом сшиты!

Впрочем, веселиться долго не пришлось – уже знакомая им бригадирша стремительно (а ходила она так же быстро, как и говорила) влетела в раздевалку.

– Готовы? Пошли! После смены на проходной фамилии записать! Зарплата каждую пятницу. С паспортом, – слова вылетали из неё, как снаряды из пулемёта.

– А что мы должны делать? – Рита еле успела вставить вопрос между очередями.

– Там покажу.

Понимая, что расспрашивать бессмысленно, резво, как телята, которых пастух гонит на бойню, зашагали за бригадиршей в булочный цех.

– Ты, к печке, – она ткнула пальцем Рите в грудь, – ты, к тележкам, – такой же тычок достался подруге.

Больше до утра они не виделись – Оля со своей тележкой затерялась где-то в недрах цеха, и, если бы Рита даже захотела, то не смогла бы разглядеть её среди мелькающих вдалеке одинаковых белых фигур. Но с первой же минуты работы ей стало не до выяснения подробностей процесса изготовления булочек.

Если бы в ту ночь девушке предложили поменяться местами с рабами на галерах, она согласилась бы без промедления!

Её рабочее место представляло собой тесный коридорчик между печкой и расстойкой. Вдоль печи, вздрагивая, плыла чёрная лента транспортёра. Работа была предельно проста – вынуть из печи листы с готовыми «плюшками», вытряхнуть булочки на транспортёр, пустые листы – стопкой в тележку, сдобу из расстойки – в печь. Но за кажущейся простотой таился коварный подвох. Весь ужас был в том, что конвейер ни на секунду не останавливался! Листы с румяными булочками норовили уплыть на второй круг и сгореть дочерна, а те, что не сгорели, старались спрыгнуть вниз с гладкой ленты на скользкий от маргарина пол; сквозь редкую ткань верхонок раскалённое железо листов безбожно обжигало руки, и довершал картину ада невыносимый жар, вырывающийся из печи.

Часам к двум ночи Рита превратилась в робота – тупую бездумную машину с обожжёнными руками и пересохшим горлом. Дожить до утра представлялось ей чем-то из области фантастики.

Поразительно, но буквально в трёх метрах от Риты одна из постоянных работниц успевала читать книгу! Карусель в её печи двигалась медленнее, видимо, потому, что в ней пеклись крупные батоны, рядом стояла предусмотрительно подготовленная бутылка с водой, да и ставить, как положено, по три листа одновременно она не считала нужным. Но Рита не привыкла работать спустя рукава и о том, что можно гонять полупустую печь даже не задумывалась.

Когда пришла утренняя смена, на ватных ногах, до конца не веря в своё счастливое избавление, она отправилась в раздевалку. Бригадирша, обнажив в улыбке крупные зубы, крикнула вслед:

– Приходи ещё, возьму!

Рита хотела ответить: «Ни за что! Никогда!», но сил не осталось даже на разговоры. Она только вяло кивнула в ответ.

В раздевалке на кушетке спала Ольга. Светлые волосы разметались по рваному дерматину, пухлые, совсем детские губки сложились во сне в довольный бантик.

– Оля! Олечка, вставай! – Рита потрясла подругу за плечо. – Ты… Ты давно здесь?

Ольга нехотя села, взглянула на Риту мутными спросонья глазами и грубо выругалась:

– Да… я такие заработки! Я им чё, лошадь?!

Разговаривать с ней сейчас было бесполезно, и Рита молчком потянула Олю в душ. Вода смыла пот и грязь, но смертельная усталость осталась. Единственным желанием было добраться до постели.

Ольга же после водных процедур пошла в туалет, возилась там долго, пока кто-то из работников в нетерпении не постучал, вышла довольная и счастливая со сверкающими глазами и заразительным хохотом. Но размышлять о причине таких резких перемен в её настроении было некому. Как зомби, с красными воспалёнными глазами, в полудремотном состоянии доехала Рита до общежития, упала на спасительную кровать и моментально провалилась в сон.

Проснулась она от телефонного звонка. Нет, это не её мобильник. Шевелиться и открывать глаза не хотелось. Расхотелось ещё больше после того, как невольно подслушала Ольгин разговор.