Он узнал Милли Карберри, сидящую рядом с Рейчел. Отодвинувшись от своей соседки, хозяйка магазина что-то шептала женщине, сидящей по другую руку. Из-за ее вдовьего одеяния никто из джентльменов не рвался приглашать Рейчел. Никто с ней не заговаривал. Сложив веер, она посмотрела на свои руки, потом вверх, потом в сторону, словно пытаясь вспомнить, где она находится и что ей делать дальше. Она казалась хрупкой, как бабочка, нерешительно опустившаяся на краешек листа. Он просто чувствовал, как она внутренне напряжена.
Зазвучали плавные звуки вальса. Лейн узнал мелодию, хотя не мог вспомнить названия. Он уже был на полпути к танцплощадке, когда осознал, что сделал первый шаг. Дойдя до края брезента, он, даже не глядя ни налево, ни направо и не встречаясь ни с кем глазами, мог с уверенностью сказать, что все смотрят на него.
Он же был занят только Рейчел Олбрайт.
Приглушенный шепот порхал в воздухе, заползал ему в уши, пока он медленно шел мимо, минуя одного изумленного зрителя за другим.
Танцующие расступались, чтобы дать ему дорогу. Лейн шел твердым шагом. Жизнь научила его, что действовать нужно не колеблясь ни единого мига. Рейчел взглянула на него. По ее глазам он увидел, что она узнала его и испугалась. Такая реакция ему понравилась. По крайней мере, его появление вывело ее из этого замороженного состояния. Она не пошевелилась, но по-прежнему сидела на краешке стула, словно собиралась убежать.
Еще три шага – и вот он стоит перед ней. Раньше он всегда думал: каково это – коснуться ее, держать ее в своих объятиях. Шестнадцатилетним юнцом те немногие часы, что он проводил в школе, он непрерывно глазел на грудь своей училки.
Лейн протянул ей руку. Теперь ее лицо уже не было отсутствующим, ее изумительные глаза – тусклыми. Рот ее приоткрылся, словно она что-то хотела сказать, но не сказала ни слова. Она уставилась на Лейна так, словно он был привидением, призраком, выходцем из прошлого.
На другом конце танцплощадки музыканты, почти никто из которых не заметил назревающих драматических событий, продолжали играть. В воздухе кружили навязчивые звуки вальса, но танцующие не обращали внимания на музыку. Лейн ждал, с легкостью пренебрегая любопытными взглядами, не обращая внимания на шепот, на нервные смешки, на изумление узнавших его людей. Он смотрел только на лицо Рейчел, в ее глаза. В темноте их полночная синева казалась черной. С облегчением заметил он, как в этих глазах свернула искра жизни. И вместе с ней в глазах Рейчел появилось что-то похожее на вызов.
Он наклонился к ней так близко, что слышать его могла только она.
– Могу я пригласить вас на вальс?
Рейчел смотрела в бездонную глубину его черных глаз, которых не видела много лет – и все же она узнала бы эти холодные мятежные глаза где угодно.
Лейн Кэссиди. Старше, грубее, больше уверен в себе. В его походке, некогда преисполненной притворной важности и самодовольства, как у молодого петушка, теперь появилась подчеркнутая самоуверенность, которой она не могла не заметить сразу же, едва увидев, что он двинулся через танцплощадку.
– Рейчел?
Его низкий голос звучал почти шепотом. Он ждал ответа, и она поняла, что он, без сомнения, еще не освоил искусства терпения. Его внимательный взгляд проникал ей прямо в душу, отшвыривая прочь «прошлое», ее черное платье и тяжесть, которая лежала у нее на сердце все это время. При виде Лейна она вернулась в те времена, когда была молодой, полной энтузиазма учительницей, когда она знала, кто она и куда идет, когда была уверена в себе, и ее независимости ничто не угрожало. Какой она была до встречи со Стюартом.
Лейн, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Она поняла, что он бросил ей вызов своим приглашением, и по его дерзкой улыбке было ясно: он уверен, что она откажется.
Оркестр играл вальс. Вдруг до Рейчел дошло, что на танцплощадке никого нет. Она почувствовала враждебность, исходящую от Милли Карберри, окаменевшей на соседнем стуле. Этой старой курице, усевшейся в первом ряду зрителей, придется поплатиться за свое удобное место. Рейчел подумала об этом с удовольствием, но не улыбнулась. Она теперь редко улыбалась.
Лейн был одним из немногих присутствующих мужчин, имевших при себе револьвер. Она и не глядя знала, что он носит его низко на бедре в необычной кобуре, украшенной розой, вытесненной вручную.
Как Лейн Кэссиди и ожидал, покидая Ласт Чанс, он получил прозвище за этот револьвер, и все, включая и Рейчел Маккенна, знали это прозвище.
Рейчел бросила ответный взгляд на собравшихся и обнаружила, что все глаза устремлены на нее и Лейна. Почему бы не подкинуть им пищу для разговоров?
И решившись на открытый мятеж, который как следует освежит ее, Рейчел захлопнула веер, – и он повис на шнурке, завязанном вокруг запястья, – пригладила ладонями юбку, а потом подала руку Лейну.
В воздухе не было и намека на ветерок. Жара стояла удушающая, но при этом кожа молодой женщины на ощупь была прохладной и сухой, а не горячей, как ей казалось. Молодой человек помог ей подняться, и вот они стоят, прикасаясь друг к другу носками туфель, и он властно обнимает ее за талию.
Рейчел слышала, как Милли Карберри изумленно запыхтела, когда Лейн, закружив, вывел ее на танцплощадку. Она бы улыбнулась и в этот момент – если бы, опять-таки, любила улыбаться.
Элегантность и изящество, с которым танцевал Лейн, не соответствовали его мрачной хищной внешности, его скромной черной одежде и револьверу, висящему на бедре. Ей оставалось только удивляться, где и когда научился он так хорошо танцевать, и, самое главное, у кого он научился этому.
Рейчел внимательно смотрела на прекрасно очерченную линию его подбородка. Нижняя часть лица Лейна заросла темной щетиной – он не брился со вчерашнего дня. Его темные, как ночь, волосы доходили до воротника рубашки. Его губы казались более выпуклыми, потому что были обведены тенью. Она встретилась с ним глазами, отвела взгляд и стала смотреть туда, где лежала ее рука – на его плечо. Она чувствовала, как под черной рубашкой перекатывается налитая мышца. Все в нем было полно жизни и мужественности. Чувства, которые она уже забыла, вдруг начали оживать.
Он кружил ее по площадке под звуки вальса, и его объятия не были невинными. Сквозь несколько слоев своей одежды она чувствовала, как их бедра время от времени соприкасаются, и лицо ее запылало. Она опустила глаза. Ворот его рубашки был расстегнут, и она устремила взгляд на ямку у него на шее. Его кожа при свете фонаря казалась золотисто-бронзовой рядом с темной тканью рубашки.
Осмелившись взглянуть ему в лицо, Рейчел увидела, что Лейн смотрит на нее и его губы все еще изогнуты в насмешливой полуулыбке.