Одна — проблема понимания и интерпретации исторического процесса. Ей посвящена вся вторая часть работы. В центре внимания находится прежде всего вопрос о том, существует ли реально человечество и всемирная история.
Семьдесят с лишним лет у нас без конца повторяли слова «общественно-экономическая формация» и «формационный подход», чаще всего даже толком не понимая, что они означают. Но умение без запинки произносить эти словосочетания было как для человека, который их твердил, так для лиц, его окружающих, свидетельством того, что он приобщен к самой передовой в мире исторической науке.
Теперь столь же истово повторяют слова «цивилизация», «цивилизационный подход», тоже не давая себе труда вдуматься в их смысл. Для многих не имеет никакого значения, что именно эти слова означают. Им просто нужно показать, что и они не лыком шиты, что они поднялись на уровень самой передовой в мире западной исторической науки. Многим даже в голову не приходит, что суть «цивилизационного подхода» состоит в отрицании существования человечества как единого целого, а тем самым и в отрицании мирового исторического процесса.
И парадокс состоит в том, что на Западе «цивилизационный подход» и раньше многими историками отвергался, а к настоящему времени давно уже вышел из моды. Там в почете другие концепции, в верности которым у нас будут клясться через 20 — 30 лет, когда на Западе их давно уже забудут.
Другая важнейшая проблема — вопрос об основе общества и движущих силах истории. На него, как известно, даются самые различные ответы, которые подробно рассматриваются в третьей части работы. С вопросом о движущих силах исторического процесса тесно связаны проблемы причинности, детерминизма, предопределенности и неопределенности, случайности и необходимости, возможности и действительности, альтернативности, свободы и необходимости в истории. Все они в той или иной степени с неизбежностью затрагиваются в книге, но специально не рассматриваются. Для этого потребовалось бы слишком много места.
В трудах по философии истории нередко рассматривается еще сюжет, который обычно находит свое выражение и в их названиях. Сошлюсь в качестве примера на сочинения русского религиозного философа Николая Александровича Бердяева «Смысл истории» (Берлин, 1923; М., 1990 и др.) и немецкого мыслителя Карла Ясперса «Истоки истории и ее цель» (1949; русск перевод: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991). Достаточно полный обзор такого рода сочинений можно найти в книге Бориса Львовича Губмана «Смысл истории. Очерк современных западных концепций» (М., 1991).
Но вопреки мнению названных выше и ряда других мыслителей, мы сталкиваемся здесь не с проблемой, а с псевдопроблемой. В действительности в истории общества, как и в истории природы, нет ни смысла, ни назначения, ни цели, а раз так, то и заниматься их поисками — дело совершенно пустое, бессмысленное.
В книге рассматриваются только реальные проблемы. Все три вопроса, которым посвящена книга, встали перед наукой не сейчас. Историки и историософы искали ответы на них на протяжении многих веков. И без знания истории проблемы невозможно прийти к верному ее решению. Поэтому в работе много внимания уделяется рассмотрению того, как, когда и в какой форме вставала перед наукой та или иная проблема и кто, когда и какие решения ее предлагал. В случае необходимости и специально прослеживается эволюция самых важных философско-исторических идей. Автор не ограничивается рассмотрением взглядов и учений исключительно лишь историков и историософов. Привлекаются труды социологов, экономистов и представителей других общественных наук, в которых ставились и решались проблемы, так или иначе связанные с пониманием исторического процесса в целом.
Достаточно объективную картину развития историософской мысли можно дать лишь при условии четкого различения, с одной стороны, одиночных идей, с другой, концепций как сознательно разработанных систем идей. Концепция может выступать в форме учения, обязательно включающегося в себя определенную программу поведения, в форме теории, а также может представлять собой одновременно учение и теорию.5 См.: Семенов Ю.И. Эволюция религии: смена общественно-экономических формаций и культурная преемственность // Этнографические исследования развития культуры. М., 1985. С. 220-221.
Если обратиться к истории человеческой мысли, то первое известное нам учение было создано фараоном Аменхотепом IV, или Эхнатоном, жившим в XIV вв. до н.э. в Египте в эпоху Нового царства. Оно было религиозным. Это учение было обоснованием и оправданием крутого переворота, совершенного названным правителем в жизни египетского общества, который в частности выразился и в принятии фараоном нового имени, и в создании новой столицы — Ахетатона.6 См.: Перепелкин Ю.Я. Переворот Амен-Хотпа IV. Ч.1. М. 1967; Ч. 2. 1984; Жак К. Нефертити и Эхнатон. Солнечная чета. М., 1999.
Место Эхнатона в духовном развитии человечества обычно недооценивается. А ведь по сути дела он был первым свободомыслящим, который не просто усомнился в верности старых традиционный положений, но попытался разработать целую систему новых идей. Недаром после смерти Эхнатон был объявлен «еретиком из Ахетатона». Эхнатон намного опередил свое время. Первые после него учения были созданы лишь 600 — 700 лет спустя — в VII—VI вв. до н.э.
В истории человеческой мысли вообще, историософской в частности возникновение одиночных идей нередко намного опережало разработку концепций. Но именно концепции, а не одиночные идеи должны быть главным объектом внимания. Так как развитие каждой проблемы, а также самых главных идей и концепций рассматривается в книге по отдельности, то это обусловило неоднократное обращение к одним и тем же эпохам и одним и тем же лицам. Однако в случае чисто исторического, строго хронологического подхода оказалось бы в тени самое главное — объективная логика развития философско-исторической мысли, все глубже проникающей в сущность мировой истории.
После рассмотрения теоретических проблем всемирно-исторического процесса неизбежным является обращение к самой реальной всемирной истории. Поэтому в четвертой части дается краткий очерк действительной истории человеческого общества в целом. Но этот базирующийся на эмпирии очерк носит теоретический характер. В нем всемирная история предстает как единый процесс развития человечества во времени и пространстве. В нем сделана попытка проследить объективную логику развития человечества.
И, наконец, в пятой части рассматривается современная эпоха, выявляется структура современного глобального человеческого общества и основные тенденции и перспективы его развития. Большое внимание в этой части уделяется месту России в современном мире.
Предлагаемая вниманию читателя книга была задумана как учебное пособие по философии истории и теоретической историологии, хотя и своеобразное. В учебном пособии принято излагать общепринятые истины. Но таковых в этой области практически пет. Отсюда — упор на историю философско-исторической мысли. Однако задуманная как обыкновенное учебное пособие, пусть с обилием далеко не общепринятых положений, работа превратилась в научное исследование. Но при всем при этом она сохранила все важнейшие особенности учебного пособия.
Книга предназначена для философов, социологов, историков, этнографов, археологов, студентов и аспирантов гуманитарных институтов и факультетов, для учителей истории средних учебных заведений, а также для всех тех, кто хочет не только знать исторические факты, но и понимать историю. Работа написана предельно ясно и понятно, имеет четкую структуру, способствующую усвоению материала. Поэтому она доступна для студентов и учащихся старших классов и вполне может служить в качестве учебного пособия. Развернутое оглавление, предметный и именной указатели помогают легко ориентироваться в материалах книги, а библиографический указатель — в литературе по всем затронутым вопросам.
1. ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТА ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА (человечество, общество, общества, государства, страны, народы, этносы, нации, цивилизации, культуры, расы)
1.1. ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Вся история складывается из действий людей. Вряд ли кто станет с этим спорить. Исходя из этого, некоторые историки пришли к выводу, что предметом их науки является человек. Такова точка зрения, по крайне мере, значительного числа представителей школы «Анналов». «В самом деле, — писал один из ее основателей — Марк Блок (1886—1944) в книге «Апология истории или ремесло историка (1949; русск. перевод: М., 1973), —великие наши наставники, такие как Мишле или Фюстель де Куланж, уже давно научили нас это понимать: предметом истории является человек».1 Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1973. С. 18.