Читать интересную книгу Unknown - Suvor

Ричард вылезает из палатки в свежей рубашке. Его ждет пустой стул возле меня, но он проходит мимо. Вместо этого он садится рядом с Вивиан и принимается распушать перья. «Как вам нравится наше сафари? Вы когда-нибудь бывали в Лондоне? Я был бы счастлив отправить тебе и Сильвии экземпляр «Блэкджека» с автографом, когда ее опубликуют».

Разумеется, теперь все они знают, кто он такой. В их первую встречу Ричард сразу же невзначай упомянул, что он Ричард Ренвик - автор триллеров, создатель героя Джекмена Триппа из «Миссия невыполнима – 5». К несчастью, ни один из них никогда не слышал о Ричарде или его персонаже, что сделало его раздражительным в первый день сафари. Но теперь он вернулся в форму, и занялся тем, что ему лучше всего удавалось: очаровывать свою аудиторию. Думаю, он слишком уж разошелся. Даже чересчур. Но если я потом выскажу ему это, то точно знаю, что он скажет. «Именно так должны поступать писатели, Милли. Мы должны быть общительными и привлекать новых читателей». Забавно, что Ричард никогда не старается быть общительным со старушками, предпочитая симпатичных девушек. Я помню, как он обрушил на меня это очарование четыре года назад, подписывая экземпляры «Уничтожить объект» в книжном магазине, где я работаю. Когда Ричард в ударе, перед ним невозможно устоять, и теперь я вижу, что он смотрит на Вивиан так же, как смотрел на меня несколько лет назад. «Голуаз»14 скользит между его губ, он наклоняется вперед, прикуривая от своей зажигалки из стерлингового серебра15, в стиле своего мужественного героя Джекмена Триппа.

Пустой стул рядом со мной кажется черной дырой, высасывающей всю радость из моего настроения. Я собираюсь подняться и вернуться в палатку, когда внезапно Джонни садится на стул подле меня. Он не произносит ни слова, лишь рассматривает группу, словно изучая нас. Я полагаю, он постоянно нас изучает, и мне интересно, что он видит, когда смотрит на меня. Такая же я покорная, как и все остальные жены и подружки, которых притащили в буш фантазии их мужчин?

Его взгляд смущает меня, и мне приходится нарушить молчание.

- Эти колокольчики вокруг лагеря действительно работают? – спрашиваю я. – Или они там лишь для того, чтобы внушить нам чувство безопасности?

- Они служат первым предупреждением.

- Когда прошлой ночью леопард вошел в лагерь, я их не слышала.

- Я слышал. – Он наклоняется вперед, подбрасывая дрова в огонь. – Вероятно, сегодня ночью мы услышим их вновь.

- Вы считаете, за нами наблюдают еще леопарды?

- На этот раз гиены. – Он указывает в темноту за пределами нашего лагеря. – Около шести наблюдают за нами прямо сейчас.

- Что? – Я вглядываюсь в ночь. Только теперь я замечаю отблеск чьих-то глаз в кустах.

- Они терпеливы. Выжидают, останется ли еда, которой можно будет поживиться. Выйдете наружу в одиночку, и сами станете едой. – Он пожимает плечами. – Именно для этого вы и наняли меня.

- Для того чтобы не дать нам стать чьим-то ужином.

- Мне бы не заплатили, если бы я потерял слишком много клиентов.

- А слишком много – это сколько?

- Вы стали бы всего лишь третьей.

- Это же шутка, правда?

Он улыбается. Хотя он примерно ровесник Ричарда, жизнь под африканским солнцем выгравировала морщины вокруг глаз Джонни. Он ободряюще накрывает ладонью мою руку, и это поражает меня, потому что он не тот человек, который любит излишние прикосновения.

- Да, это шутка. Я никогда не терял клиентов.

- Мне трудно понять, когда Вы говорите серьезно.

- Когда я буду серьезен, Вы это поймете. – Он оборачивается к Кларенсу, который что-то говорит ему на языке шангаан. – Ужин готов.

Я бросаю взгляд на Ричарда, чтобы понять, заметил ли он, что Джонни разговаривает со мной, а ладонь Джонни покоится на моей руке. Но Ричард настолько поглощен Вивиан, что я с таким же успехом могла бы быть невидимкой.

- Именно так должны поступать писатели, - предсказуемо поясняет Ричард, когда той ночью мы лежим в своей палатке. – Я всего лишь привлекаю новых читателей.

Мы говорим шепотом, потому что стенки тонкие, а палатки стоят близко друг к другу.

- Помимо этого, я отчасти чувствую себя защитником. Они тут сами по себе, две девушки в буше. Отправились за приключениями, когда им всего по двадцать с небольшим, тебе так не кажется? Тебе стоило бы ими восхищаться.

- Очевидно, ими восхищается Эллиот, - замечаю я.

- Эллиот восхищается всеми, у кого есть две Х-хромосомы.

- Вообще-то они здесь не сами по себе. Он подписался на эту поездку из-за них.

- И это чертовски утомительно для них. Он все время торчит неподалеку с этими своими коровьими глазами.

- Девушки пригласили его. Эллиот сам так сказал.

- Пригласили из жалости. Он приударил за ними в каком-то ночном клубе, услышал, что они собираются на сафари. Скорее всего, они сказали: «Эй, тебе тоже стоило бы подумать о поездке в буш!» Я уверен, что он на самом деле и понятия не имел, на что подписывается.

- Почему ты всегда принижаешь его? Он кажется очень приятным человеком. И он чертовски много знает о птицах.

Ричард фыркает.

- В мужчине это всегда так привлекает.

- Что с тобой случилось? Почему ты такой раздраженный?

- То же самое могу сказать и о тебе. Все, что я сделал – пофлиртовал с молодой женщиной, и ты не можешь с этим справиться. По крайней мере, эти девушки знают, как хорошо проводить время. Они прониклись здешним духом.

- Я на самом деле стараюсь получать удовольствие. Но я не думала, что здесь будет настолько аскетично. Я ожидала…

- Пушистых полотенец и конфет на подушке.

- Дай мне немного времени. Я же здесь, верно?

- И все время жалуешься. Это сафари было моей мечтой, Милли. Не разрушай ее.

Мы больше не шепчем, и я уверена, остальные могли нас слышать, если еще не уснули. Я знаю, что Джонни слышал, потому что он приглядывал за лагерем в первую смену. Я представляю, как он сидит у костра, вслушиваясь в наши голоса, подмечая, как возрастает напряжение. Уверена, он уже в курсе. Джонни Постхумус – человек, который не упускает ничего, именно так он и выживает в этом месте, где звон колокольчиков на проволоке означает разницу между жизнью и смертью. Какими бесполезными и мелкими людишками, должно быть, мы ему кажемся. За сколькими разваливающимися браками он наблюдал, за сколькими самонадеянными мужчинами, посрамленными Африкой? Буш – это не просто место для отпуска, это то, где осознаешь, насколько ты на самом деле незначителен.

- Прости, - шепчу я и тянусь к руке Ричарда. – Я не хочу испортить тебе поездку.

Хотя мои пальцы обвились вокруг его кисти, он не отвечает на жест. Его рука кажется безжизненной в моей ладони.

- Ты портишь все настроение. Послушай, я знаю, что эта поездка не была твоим отпуском мечты, но Бога ради, хватит этого мрачного лица. Посмотри, как наслаждаются Сильвия и Вивиан! Даже миссис Мацунага держится молодцом.

- Может, это из-за таблеток от малярии, которые я принимаю, - слабо предполагаю я. – Врач сказал, что они могут вгонять в депрессию. Что некоторые даже сходят от них с ума.

- Ну, меня мефлохин16 не беспокоит. Девушки тоже его принимают, и они весьма жизнерадостны.

Снова девушки. Постоянно сравнивает меня с девушками, которые на девять лет моложе, на девять лет стройнее и свежее. После того, как четыре года делишь одну квартиру и туалет, покажется ли свежей любая другая женщина?

- Мне стоит прекратить принимать таблетки, - говорю я ему.

- И подхватить малярию? Ах, точно, в этом и весь смысл.

- Что ты хочешь, чтобы я сделала? Ричард, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала?

- Я не знаю. – Он вздыхает и отворачивается от меня. Его спина словно холодная бетонная стена, окружающая его сердце и закрывающая его от меня. Через некоторое время он тихо произносит: - Я не знаю, куда мы движемся, Милли.

Но я знаю, куда движется Ричард. Подальше от меня. Он отстранялся от меня месяцами, так тонко, так постепенно, что до сих пор я отказывалась это замечать. Я могла находить этому отговорки: «Ой, мы оба так заняты в последнее время. Он выматывается, чтобы внести последние правки в «Блэкджек». Я выматываюсь из-за нашей ежегодной инвентаризации в книжном магазине. Между нами все наладится, когда наши жизни вернутся в прежнюю колею». Вот что я себе твердила.

За пределами нашей палатки ночь оживляется звуками Дельты. Мы разбили лагерь недалеко от реки, где ранее видели бегемотов. Думаю, я могу расслышать их среди хрипов, криков и хохота остальных бесчисленных созданий.

Но внутри нашей палатки царит лишь тишина.

Так вот куда приходит умирать любовь. В палатку, в буш, в Африку. Если бы мы вернулись в Лондон, я бы поднялась из кровати, оделась и отправилась бы в квартиру подруги за бренди и сочувствием. Но здесь я в ловушке внутри парусиновых стен, в окружении созданий, которые хотят меня съесть. Легкая клаустрофобия заставляет меня отчаянно желать выбраться наружу из палатки и, крича, убежать в ночь. Должно быть, эти таблетки от малярии сеют хаос в моем мозгу. Мне хочется, чтобы это были таблетки, потому что это бы означало, что я не виновата в том, что чувствую себя безнадежно. Я и впрямь должна прекратить их принимать.