22. Любовь к Господу есть собственно любовь (фьщк), а любовь к ближнему - есть любодетельность (срфкшефы). Не бывает у человека любви к Господу иначе, как в любодетельности; в ней соединяется Господь с человеком. Как вера в естестве (уыыутешф) своем есть любодетельность, то следует, что никто не может иметь веры в Господа, если не находится он в любодетельности. Из нее, посредством веры, происходит союз: чрез любодетельность - союз Господа с человеком, а чрез веру - союз человека с Господом. Что союз есть взаимный, смотри в Учение жизни для Нового Иерусалима н. 102 до 107.
23. Одним словом: поскольку кто убегает зла как греха, и взирает к Господу, постольку находится он в любодетельности, а потому постольку в вере. Что, поскольку кто убегает зла как греха, и взирает к Господу, постольку находится он в любодетельности - смотри в Учении жизни для Нового Иерусалима, н. 67 до 73, потом н. 74 до 91 и, что по стольку имеет он веру, н. 42 до 52. Что есть любодетельность в собственном смысле, н. 114 там же.
24. Из всего, доселе сказанного, утвердить можно: что вера спасительная, которая есть внутреннее признание истинного, не у иных быть может, как только у тех, которые суть в любодетельности.
Что познания истинного и доброго не суть принадлежности веры, доколе человек не есть в любодетельности, но что они суть запасное хранилище, из которого может образоваться вера любодетельности.
25. В человеке от первого детства есть расположение знать; чрез сие расположение он учится многому, что бывает ему полезно, и многому бесполезному. Возрастая, он из прилепления к какому либо упражнению, собирает нужные для сего упражнения сведения; тогда это становится его служением, которым он бывает побуждаем. Так начинается расположение к служению, которое есть расположение к средствам, коими достигает он до упражнения своего, которое есть его служение. Эта постепенность бывает у всякого человека в мире, ибо у всякого есть какое-либо упражнение, к коему шествует он от того служения, которое есть цель его стремлений, чрез опеделенные средства, ведущие к самому служению, каковое лишь и есть конечная цель. Но как это служение, со средствами своими, есть для жизни в мире, то и есть оно - расположение натуральное (природное, плотское прим. изд).
26. Поелику же всякий человек взирает не только на служение для жизни в мире, но должен также взирать на служение для жизни в небе, ибо в эту жизнь переходит он после жизни в мире, и с ней живет вечно после сей жизни, то всякий, от детства, приобретает себе познание истинного и доброго из Слова, или из учения Церкви, или из проповеди, которые служат для той жизни, и слагает их в натуральной памяти, в большем или меньшем количестве, смотря по сродному расположению познавать, и по степени этого, возросшего посредством разных возбуждений.
27. Но все эти познания, каковы и сколь бы они многочислены не были, суть только запасное хранилище, из которого вера любодетельности образоваться может; а вера сия не иначе образуется, как поскольку кто убегает зла, как греха, то эти познания делаются принадлежностью веры, в которой есть жизнь духовная; если же не убегает зла как греха, то познания те, не не более чем просто познания, и не делаются принадлежностью веры, в которой была бы какая-либо жизнь духовная.
28. Это запасное хранилище весьма необходимо, ибо без него не может образоваться вера, потому что познания истинного и доброго входят в веру и составляют ее; нет познаний - и вера не осуществляется; веры совершенно порожней и пустой не бывает; если познаний мало, то и вера бывает маленькая и скудная; если много познаний, то и вера бывает обильная и полная, смотря по количеству.
29. Надлежит ведать, что познания подлинно-истинного и доброго составляют веру, но отнюдь не познания ложного; ибо вера есть Истина, как выше в н. 5 до 11 сказано; а ложь, как противоположная истине, разрушает веру. Не может существовать любодетельности там, где находятся одни лжи (ьукфу афдышефеуы); ибо, как выше в н. 18 сказано, любодетельность и вера составляют одно, как доброе и истинное одно составляют. Из сего также следует, что где нет никаких познаний подлинно истинного и доброго, там никакой веры не образуется; что малые (познания) производят некоторую веру, и что многие - производят веру, светом исполненную, соразмерно полноте. Какова в человеке вера, проистекающая из любодетельности, таково и разумение его.
30. Есть также многие, которые не имеют внутреннего признания истинного, но имеют веру любодетельности; это суть те, которые в жизни взирали к Господу, и, по религии, избегали зла, но, заботами и упражнениями в мире, удержаны были от размышления об истинном, равно и недостатком истинного в учащих; но таковые, со всем тем, внутренно, или в духе своем, бывают в признании истинного, потому что находятся в расположении к оному; почему они, по смерти, делаясь духами, и наставляемы будучи ангелами, признают истинное, и с радостью принимают оное. Н иначе с теми, которые в жизни не взирали к Господу, и по религии не избегали зла. Эти не есть внутренно, или в духе своем, в каком-либо расположении к истинному, и от того суть - без всякого признания оного; почему, по смерти, делаясь духами и наставляемы будучи ангелами, не хотят признать истинного, и не принимают оного: ибо злая жизнь, внутренно, ненавидит истинное, а добрая жизнь, внутренно, любит его.
31. Познания истинного и доброго, предшествующие вере, кажутся некоторым принадлежностью веры, но, со всем тем, не суть та; они еще не верят, потому только, что мнят и говорят, что верят, и познания их не суть еще принадлежности веры, но только мышление, что это так, а не внутреннее признание, что это суть истины; вера же, что это истины, доколь неизвестно, в чем они действительно состоят, есть род убеждения, далекого от внутреннего признания. Коль же скоро насаждается любодетельность, тогда эти признания становятся принадлежностью веры, однако не более как сколько входит в них любодетельности; в первом состоянии, прежде чем восприемлется любодетельность, вера является им как-бы на первом месте, а любодетельность - на втором; но в другом состоянии, когда восприемлется любодетельность, тогда вера бывает на втором месте, а любодетельность - на первом. Первое состояние называется переобразованием; другое же состояние называется возрождением. Когда человек бывает в этом состоянии, тогда в нем со дня на день возрастает мудрость, и со дня на день доброе приумножает истинное, и оплодотворяет оное. Тогда бывает человек как дерево, которое приносит плод, и в плод влагает семена, из коих происходят новые деревья, и наконец сад. Тогда бывает он истинным человеком, а по смерти - ангелом, жизнь которого составляет любодетельность, а вера есть его образ прекраснейший, сообразный его качеству. Но вера тогда не называется более верою, а разумением. Из сего можно видеть, что все, принадлежащее вере, есть из любодетельности, и ничего из этого - из ея самой; потом и то также, что любодетельность производит веру, а не вера любодетельность. Познания истинного, которые предшествуют, суть точно как бы запасное хранилище в житнице, которое не питает человека, если алчущий пищи, не берет оттуда хлеба.
32. Сказано также будет и о том, как образуется вера из любодетельности: у всякого человека есть дух (ьуты) натуральный, и дух (ьуты) духовный; дух натуральный - для мира, а дух духовный - для Неба. Человек, в отношении к разуму, находится в обоих, но не в отношении к воле, доколь не убегает и не гнушается зла как греха. Когда он творит сие, тогда открывается дух (ьуты) духовный также и для воли; когда же он открыт - то духовный жар из Неба влияет оттуда в дух натуральный, каковой жар в естестве (уыыутршф) своем есть любодетельность, и оживотворяет познания истинного и доброго, там находящиеся, и образует из них веру. Здесь бывает так же, как и с деревом, которое не принимает растительной силы прежде, чем когда влияет жар от солнца, и тогда лишь совокупляется со светом, как бывает во время весны. Совершенный находится параллелизм (подобие) между оживотворением человека и растительностью дерева в том, что сего образует жар мира небесный; почему также человек столь часто Господом уподобляется дереву.
33. Из этих немногих заключений видеть можно, что познания истинного и доброго не принадлежат вере прежде, чем когда человек бывает в любодетельности; но что они суть только запасное хранилище, из которого может образоваться вера любодетельности. Познания истинного становятся истинным у возрожденного, также и познания доброго; ибо познание доброго находится в разуме, а расположение к доброму - в воле; истинным же называется то, что в разуме, а добром то, что в воле.
Вера Христианская во своей всеобщей идее.
34. Вера Христианская, во всеобщей идее, есть та: что Господь от вечности, который есть Иегова, пришел в мир покорить ад, и прославить Свою человечность, и что, без этого, никакой смертный спастись не мог бы; и что спасаются те, которые веруют в Него.