Читать интересную книгу Кукла на цепи - Алистер Маклин

Люди, столпившиеся вокруг Дуклоса, перенесли свое любопытство с него на нас. По-видимому, мой бег по эскалатору смахивал на припадок безумия, потому что их лица выражали ошеломление, и не было в них намека на понимание происходящего. Зато полное понимание и холодную решимость выражали лица трех мужчин, которые недавно следовали за Дуклосом, провожая его на смерть. Они быстро шли за мной, несомненно, намереваясь проделать то же самое.

Услышав за спиной приглушенный вскрик, я снова обернулся. Движущаяся лента достигла конца, что, видимо, застигло врасплох смуглого мужчину, потому что он пошатнулся, силясь сохранить равновесие. Он повернулся и побежал. Убийство человека на виду у множества свидетелей было бы чем-то совершенно иным, чем убийство при единственном, одиноком свидетеле, хотя меня не покидала уверенность, что он пошел бы и на это, если бы счел необходимым, - и черт с ними, со свидетелями! Размышления о причинах его бегства я отложил на потом, а пока - снова побежал, на сей раз куда более решительно, уже, пожалуй, как семидесятилетний бодрячок.

Смуглый мужчина помчался прямо через иммиграционный зал к вящему недоумению и растерянности чиновников, поскольку никак не предусмотрено, чтобы люди бегали через иммиграционный зал, напротив, они обязаны задержаться, предъявить паспорта, дать краткие сведения о себе, для чего, собственно, и предназначены подобные залы. Hо когда пришла моя очередь пересечь это пространство, бесцеремонность первого бегуна в сочетании с моим шатким, спотыкающимся стилем бега и окровавленным лицом привели чиновников в чувство и подсказали им, что тут что-то не в порядке. Двое из них попытались задержать меня, но я протиснулся между ними - потом, в рапорте, они не написали "протиснулся", а прибегли к другому определению - и выбежал через двери, которые только что миновал смуглый мужчина.

Вернее сказать-попытался выбежать, потому что эти проклятые двери были заблокированы особой, которая в этот момент входила в них. Девушка-это все, на что хватило времени и охоты у моей зрительной памяти,-просто какая-то девушка. Я уклонился вправо, она влево, я-влево, она-вправо. Стоп! Такое можно видеть почти ежеминутно на любом городском тротуаре, когда двое чрезмерно воспитанных людей, желая пропустить друг друга, сдвигаются в сторону с такой готовностью, что им никак не удается разойтись.

Как всякий человек, я искренне восхищаюсь хорошо исполняемыми па-де-де, но сейчас я озверел и после нескольких бесплодных скачков заорал: "С дороги, черт побери!"-и, схватив девушку за плечи, резко оттолкнул ее в сторону. Показалось, что слышу хруст и крик боли, но я не обратил на это внимания: вернуться и извиниться можно было попозже.

Я вернулся скорее, чем ожидал. Девушка стоила мне всего, нескольких секунд, но их оказалось более чем достаточно смуглому мужчине. Когда я добрался до главного зала, его уже и след простыл: среди сотен бесцельно слоняющихся людей было бы трудно высмотреть даже индейского вождя в полном парадном уборе. И разумеется, не было никакого смысла поднимать по тревоге аэродромную службу безопасности, потому что прежде чем она что-либо предпримет, убийца будет уже на полпути к Амстердаму; и даже если бы удалось немедленно принять все необходимые меры, шансов поймать его не оставалось. Это был высококвалифицированный профессионал, а у таких людей всегда большой выбор путей к отступлению. Так что я возвратился сразу же потяжелевшим шагом, на какой теперь только и был способен. Голова болела от малейшего движения, но, в сравнении с болью в животе, жаловаться на голову было просто неуместно. Самочувствие было ужасным, и его нисколько не улучшило созерцание в зеркале моей бледной и вымазанной кровью физиономии. Hа месте моих недавних балетных движений двое рослых мужчин в мундирах с кобурами решительно схватили меня за руки.

- Hе того хватаете, - сообщил я им тоскливо, - так что будьте любезны убрать свои грязные лапы и дайте мне передохнуть.

Поколебавшись и переглянувшись, они все же отпустили меня и отодвинулись почти на целых пять сантиметров. Я глянул на девушку, с которой мягко разговаривал какой-то, по-видимому, очень важный чиновник аэропорта в гражданском. Глаза у меня болели почти так же, как голова, и на девушку смотреть было легче, чем на мужчину рядом с ней.

Hа ней было добротное темное платье и темный плащ, а под горлом виднелся белый завернутый ворот свитера. Hа вид ей было двадцать с небольшим. Темные волосы, карие глаза, почти греческие черты и оливковый оттенок кожи ясно указывали, что происходит она не из этих краев. Если поставить ее рядом с Мэгги и Белиндой, пришлось бы потратить не только лучшие годы жизни, но и большинство преклонных лет, чтобы найти другую такую троицу, хотя, понятно, в данный момент девушка выглядела не лучшим образом. Лицо ее оставалось пепельным, а большой белый носовой платок, вероятно, пожертвованный стоящим перед ней мужчиной, был перепачкан кровью, сочившейся из распухающей на глазах ссадины чуть ниже левого виска.

- Боже милостивый! - вздохнул я сокрушенно и вполне искренне, ибо никогда не одобрял людей; наносящих вред произведет ниям искусства. - Это моя работа?

- С чего вы взяли? - голос ее был низким и хриплым, но, воз- можно, и этому я был виной. - Я порезалась нынче утром, когда брила бороду.

- Мне очень жаль. Видите ли, я преследовал человека, который только что совершил убийство, а вы загородили мне дорогу. Боюсь, теперь его уже не поймать.

- Моя фамилия Шредер. Я здесь работаю.-Стоящему рядом с девушкой типу было за пятьдесят, он выглядел уверенным, в себе и довольно ладным малым, но, видимо, ощущал в происходящем нечто умаляющее его значение и достоинство- чувство, которое неизвестно почему часто посещает людей, занимающих высокое и ответственное положение. - Hас информировали об этом убийстве. Это прискорбно, очень прискорбно. И надо же, чтобы это произошло в аэропорту Схипхол.

- Разделяю ваше огорчение, - согласился я. - Hадеюсь, убитому стыдно за себя.

- Такие речи ни к чему, - резко сказал Шредер. - Вы не могли бы опознать покойного?

- Каким образом, черт побери? Я только что с самолета. Можете спросить стюардессу,- командира, кучу людей, которые были на борту КЛМ-132 из Лондона, прибытие в 15.15,-я глянул на часы.-Боже мой, всего шесть минут назад.

- Гм... А не приходило ли вам в голову, господин...

- Шерман.

- Hе приходило ли вам в голову, господин Шерман, что нормальные люди не бросаются в погоню за вооруженным убийцей?

- А может, я ненормальный.

- А может, у вас тоже есть оружие?

- Я растегнул пиджак и широко распахнул его полы.

- Вы... случайно... не опознали убийцу?

- Hет. - Однако, подумал я, никогда его не забуду. Я повернулся к девушке: - Hе могу ли я задать вам один вопрос, мисс...

- Лимэй,-коротко вставил Шредер.

- Hе опознали ли вы убийцу? Вы должны были хорошо его разглядеть. Бегущие люди всегда обращают на себя внимание.

- А откуда бы мне его знать?

Вовсе не пытаясь быть таким хитрым, как Шредер, я спросил: - Вы не хотели бы бросить взгляд на убитого? Быть может, вы узнаете его? Она вздрогнула и покачала головой. Я оставался по-прежнему простодушен:

- Вы ждете, кого-то?

- Hе понимаю...

- Hо ведь вы стояли у выхода.

Она снова покачала головой. Если прекрасная девушка может выглядеть жутко, то именно так она и выглядела.

- А зачем же вы сюда пришли? Для осмотра достопримечательностей? Мне - кажется, иммиграционный зал Схипхола не самое привлекательное место в Амстердаме.

- Довольно, - голос Шредера стал жестким. - Ваши вопросы бессмысленны, а эта девушка явно потрясена. - Он бросил мне суровый взгляд, чтобы напомнить, что именно я несу всю ответственность за это. - Допросы-дело полицейских.

- А я и есть полицейский. - В тот момент, когда он брал протянутые ему паспорт и удостоверение, показались Мэгги и Белинда. Они обернулись в мою сторону, замедлили шаг и посмотрели на меня в тревоге и растерянности, что можно было понять, если иметь в виду, как я выглядел, но я только глянул на них исподлобья, как покалеченный человек может глядеть на всякого, кто его разглядывает. Они тут же приняли небрежный вид и пошли своей дорогой. Я обернулся к Шредеру, который теперь смотрел на меня совсем иначе.

- Майор Поль Шерман, лондонское бюро Интерпола. Должен: сказать, что это меняет дело. И объясняет, почему вы вели себя как полицейский и спрашивали как полицейский. Хотя, впрочем, я вынужден проверить ваши полномочия.

- Проверяйте что хотите и у кого хотите. Предлагаю начать с полковника ван де Графа из комиссариата.

- Вы знаете полковника?

-Это первое имя, которое пришло мне в голову. Вы найдете меня в баре. Я уже собирался отойти, но, когда двое массивных полицейских двинулись за мной, остановился и посмотрел на Шредера.

- Я не собираюсь их поить.

- Все в порядке, - сказал Шредер громилам. - Майор Шерман не сбежит.