шарнирах. Узкие глаза, тонкогубый рот и хищно вырезанные ноздри производили отталкивающее впечатление. Ичаисагосы передвигались на четвереньках. Они довольно ловко и бесцеремонно расселись за столом, и тут я понял, что прямохождение этим существам также не чуждо.
Существа не проявляли ко мне никакого интереса. Только самый крупный, видимо их вожак вытянул палец с длинным зеленым когтем и с коротким рыком ткнул в меня. Андроид кивнул головой и сказал: «Мой друг, поставщик чая».
После этого все ичаисагосы повскакали со своих мест, окружили меня плотным кольцом и закачались в нелепом танце. Я в недоумении замер, и только когда они снова расселись по местам, я понял, что это был ритуал благодарности.
Ичаисагосы шумно позвякивали чашками о блюдца, переговариваясь между собой на странном гортанном наречии, очень напоминавшим пичгэйнын2. Гости нередко обращались к Нику, который кратко что-то отвечал им на таком же языке, и никогда ко мне. Через полчаса ичаисагосы вылезли из-за стола, снова совершили ритуальный танец вокруг меня, громко рыча одну и ту же повторяющуюся мелодическую фразу, и покинули ангар.
Я чувствовал себя как никогда усталым. Мощная инопланетная энергия коллективного удовольствия от правильно завершенного дела накрыла меня волной, и я опустился в плетеное кресло. Ник вымыл и вытер чашки.
— Желаете погостить на Ане? — спросил он для приличия, — я мог бы приготовить вам постель за одной из перегородок.
Я мотнул головой.
— Никогда не видел никого, столь похожего на людей и одновременно такого же чуждого человеческой расе, как ичаисагосы. Я ничего не встречал о них в справочниках. Возможно, люди и дракониты о них не знают, Ану не особенно изучали.
— Знают, — кивнул Ник, складывая чайный сервиз в пластиковую коробку, — ичаисагосы — это люди, тела и разум которых подчинил себе симбионт. Подчинил и изменил. Это не новая раса, ведь они не размножаются, постепенно вымирают. Так что ни людям, ни драконитам они не интересны.
Я присвистнул: вот оно что! Ичаисагосы — те, кто выжили из самых первых, заразившихся. Всё, что осталось в них человеческого — привычка пить чай в компании андроида Ника. Возможно, они и сами не знают, для чего они это делают.
— Что ты знаешь об их жизни, Ник?
— Ничего. Они не особенно разговорчивы, и к себе не приглашают. Я только немного выучил их язык да завариваю им чай, когда поднимается пыльная буря. Частенько они приходят ко мне, чтобы вспомнить то время, когда они были людьми. Я остался ради них, потерявших свой первоначальный облик. Ичаисагосы не страшат меня, в каком-то смысле мы — родня. Посуди сам! Тела андроидов всегда были лишь удобным вместилищем для искусственного разума. А на Ане мы видим, как организм человека использует и приспосабливает для своих нужд симбионт. Взамен им и нам дается долгая жизнь. Можно ли наше существование назвать полноценным? Много вопросов.
— Ты прав, у нас с ичаисагосами много общего, но… Ник, ты многого не знаешь, двести лет назад была подписана Декларация об антропоморфных механизмах. За нами признали часть человеческих прав и свобод. Это гуманно. Я стал свободным два года назад, когда меня сняли с гарантии.
— И в твоей жизни появился какой-то новый смысл? — Ник усмехнулся.
***
Слова Ника звучали убедительно. Смысл жизни андроида был в служении. Кому теперь должен был служить я?
Я возвращался на Меглор с незаполненным отчетом. Менеджер «Космик-Фуд-Индастрис» неоднократно вызывал меня на беседу, но я уклонялся и придумывал что-то про плохую связь. Мне было никак не решить, имею ли я право лишить ичаисагосов того единственного, что связывало их с миром людей. Я был уверен только в одном: если о странных жителях Аны станет широко известно, никто не пощадит их.
И тогда я принял самое первое в жизни самостоятельное решение: в отчете я укажу на ошибочность поставки. «Космик-Фуд-Индастрис» вычеркнет получателя из списков. А мне не составит труда закупать и оплачивать ежегодную поставку чая в какой-нибудь мелкой компании. Хорошо, что «Прайвеси-12» будет моим, и я смогу сам отвозить чай на Ану.
Примечания
1
Опытный наставник (яп.)
2
Горловое пение чукчей